Читать интересную книгу "Девушка в черной тунике - Алеся Кузнецова"

потом я вырос. А Сергей Борисович к тому моменту уже получил генеральские погоны. Я всю жизнь хотел быть пожарным. Поэтому и закончил по этой спецальности. Я действительно учился этому делу и работал несколько в лет в МЧС.

– А потом?

– Позвонил Сергей Борисович и сказал, что я ему нужен. Ты же понимаешь, что я ему всем обязан.

– Кем был твой отец?

– Он работал с секретными материалами, связанными с ядерными разработками. Он учил меня быть честным и никому ничего не рассказывать Он всегда говорил, что любое сказанное тобой слово однажды будет использовано против тебя. Для меня было делом привычным все ото всех скрывать.

– Что с ним случилось?

Дима долго молчал.

– Авария. Его машина упала с моста. Отказали тормоза.

Катя вздрогнула и почувствовала, что задыхается от нахлынувших эмоций. Чтобы он не увидел ее слез она отвернулась к окну. Он видел, как напряжена каждая мышца на ее теле, он чувствовал, что она проживает его детскую боль вместе с ним и был ей за это благодарен. Чуть придя в себя она спросила:

– А где твоя мама сейчас? Она жива?

– Жива. Но я не видел ее лет пять. Как-то так вышло, что мы стали чужими людьми.

Катя почувствовала, как в ней закипает злость.

– Этот генерал по сути сломал твою жизнь! Как можно было забрать ребенка после такой трагедии от матери!

– Он хотел как лучше. Он не сломал мою жизнь. Он дал мне новую.

– А это точно та жизнь, которую ты хотел. Вот это вот все? Вся эта ложь? Это ведь из-за него.

– Он служит своей стране и позволил мне служить вместе с ним. Кто-то же должен брать эту работу на себя.

– Ты собираешься всю жизнь ему подчиняться?

Он напрягся.

Катя шагнула ближе.

– Я хотел с этим завязать. Но у меня есть миссия. И она важнее моей собственной жизни. Я думал после этого дела написать раппорт. Я бы мог работать настоящим пожарным. Руки все помнят, хотя я много лет и не занимался этим.

– Тебе никогда не хотелось восстановить общение с мамой?

– Мне кажется, она и сама не сильно этого хочешь. Думаю, я ей напоминаю о том, что она потеряла.

– Уверен? Или ты боишься узнать какую-нибудь неприглядную правду?

– Правда не делает людей счастливыми, Катя.

– Но ты мне рассказал. И это помогло мне почувствовать себя намного лучше.

Он усмехнулся:

– Ты не оставила мне выбора. Ну хорошо, если это сделало тебя счастливой.

– Тебя зовут Макар?

– Да.

– И убить должны были тебя?

– Видимо, да.

– А как он оказался на твоем месте?

– Кто-то узнал о нашей операции и слил им информацию. Но здесь знали только о том, что едет Макар и он по жизни одиночка.

– И ты решил придумать Диму с женой, цветами и котом. Какой ужас! Мы же не покормили кота! Фараон! Фараон!

Катя заглянула за диван и нашла спокойно спящего трехцветного пушистого Фараона. Видимо он сам раздобыл себе еду и теперь спокойно спал, не вникая в потрясения этого вечера.

– Вот бы можно было жить как он.

– Тебе бы не понравилось. Как по мне так это ужасно предсказуемая и скучная жизнь.

– Чисто для разнообразия я бы очень хотела немного такого спокойствия… Спасибо тебе.

– За что?

– За то, что рассказал наконец.

– Это ничего не меняет.

Катя сжала его пальцы.

– Меняет. Теперь я знаю, что ты многое терял в жизни и понимаю, почему ты заботишься обо мне. Я обещаю, что буду очень осторожной, но я завтра же позвоню Юлиане Михайловне.

– Ты не остановишься?

– Ни за что. Спокойной ночи и сладких снов, Дима. Я принимаю правила игры и продолжу тебе помогать. А ты позволишь мне помочь Соне и понять почему на этого бедного ребенка ополчился весь город.

Катя развернулась и направилась в свою спальню.

Когда за ней закрылась дверь, Дима закрыл лицо ладонями и выдохнул.

Он рассказал ей больше, чем кому-либо за последние двадцать лет.

И знал, что это было началом конца. Но он не жалел о том, что впервые рассказал кому-то о себе.

Глава 15. Легенда.

Катя заваривала чай с мятой, внимательно наблюдая, как листья медленно расходятся в горячей воде. Она будто пыталась поймать себя на мысли, какой вкус ей привычнее – этот травяной или насыщенный аромат кофе. Но память упорно молчала.

– У меня есть хоть малейший шанс отговорить тебя? – раздался за спиной голос Макара.

Катя вздрогнула, но не обернулась.

– А у тебя есть шанс отказаться от своей работы? – она перевела взгляд на пар, поднимающийся над чашкой.

Макар не сразу ответил, и в этом молчании было больше смысла, чем в десятках слов.

– Здесь, Дима, – подчеркнуто произнесла она, – явно опасно для тебя. Кому-то ты очень не нравишься.

Он подошел ближе, положил руки на спинку стула напротив, чуть наклонился.

– Они думают, что уже расправились со мной. Мы вне подозрений. И вчера были убедительной парой влюбленных.

Катя прикусила губу и опустила взгляд в чашку. Она сразу же перевела тему:

– Я не знаю, что пила по утрам раньше: чай или кофе.

– Все правильно: в твоем случае действовать нужно методом проб и ошибок. И как результат?

– Вроде тоже вкусно. Пока я определилась, что точно люблю без сахара. С остальным не ясно до конца. Слушай, я все думаю, а чем я могла заниматься? Ты меня знаешь уже больше месяца. Что можешь сказать обо мне?

–– Ну… ты довольно заботливая. Мне с непривычки даже казалось, что неспроста это. И готовишь вкусно. По крайней мере теперь.

– Ты что подозревал, что я шпионка и меня подослали к тебе?

– Это могла быть кулинарная диверсия.

Они оба улыбнулись, вспоминая как первую неделю он старательно делал вид, что их ужины и обеды вполне съедобны, но переставал притворяться, стоило ей самой попробовать ему.

– Это было забавно. – Катя смущаясь, прикусила губу.

– Ты была очень милой.

– Несмотря на то, что мясо выходило сухим и пресным, а пюре было в комочках и недосоленное?

– Ты старалась. И всему научилась в результате. Но я бы не советовал тебе идти в повара. Детей ты , конечно, не отравишь, но меня рядом не будет.

Катя рассмеялась и поставила чашку на стол. Она вспомнила, как терпеливо Макар исправлял ее кулинарные изыски и учил готовить.

– Да, поваром я точно поваром не была.

– Вне всяких сомнений! Может все-таки врачом?

– Почему ты так решил?

– Ты заботливая, разбираешься