Читать интересную книгу Уорлегган (ЛП) - Грэм Уинстон

— Что ж, это деньги Фрэнсиса. И он тоже знал, на какой риск идет.

— Тогда я сожалению о деньгах Джеффри Чарльза.

На это ей нечего было возразить, не обманывая саму себя.

— Больше всего я ощущаю свою бедность из-за него, Росс. Не могу вынести мысли, что когда он войдет в права наследования, то обнаружит... Когда Фрэнсис унаследовал поместье, у него были деньги на жизнь, и на наших детей должно было хватить. По сравнению со всем остальным последнее вложение было еще мудрым. По крайней мере, это была ставка на шахту, а не в карточной игре!

Росс порывался спросить, осознает ли она, насколько в таком положении виновата сама Элизабет, но сдержался.

— Полагаю, если сюда переедут твои родители, так будет лучше и для тебя, и для них. Они могут получить хорошую цену за Касгарн от какого-нибудь богатого коммерсанта, этого с лихвой хватит на жизнь.

— Да.

— Разве не так ты собираешься поступить?

Она глубоко вздохнула и печально улыбнулась.

— Собираюсь, Росс. Но не так скоро. Мне нужно это обдумать. Смерть Фрэнсиса еще свежа в памяти.

Наконец она подошла к столу и просмотрела бумаги, которые принес Росс, пролистав их пальцами, но не читая.

— Ты снова виделась с Джорджем? — спросил Росс.

— Пришлось. Ты же знаешь, он мой главный кредитор. В общем-то — самый важный. Без тебя это было сложновато, но он понимает, что ты не можешь с ним встретиться.

— И что Уорлегган думает по поводу долгов?

— Он весьма щедр и всегда таким был, — Элизабет снова подняла взгляд. — Не могу не признать. Джордж и с Фрэнсисом всегда был щедр.

Росс кивнул, его лицо не выражало ни одобрения, ни укора.

— У него есть новые предложения?

— Да. Он предложил на несколько лет отказаться от процентов по долгу. Разумеется, я не могу этого принять.

— Почему?

— Ну... Он и так уже сделал немало одолжений. Не думаю, что мне следует принимать еще одно.

Росс заметил, как ее лицо заливает слабый румянец.

— Зависит от причин, разве нет? Если ты отказываешься от его щедрости ради преданности мне, это ложно понятая преданность. Моя ссора с Джорджем не имеет к тебе отношения. Да даже и к Фрэнсису. Джордж всегда тобой восхищался и пытался завоевать твое расположение. Если он по-прежнему этого хочет, я бы ему позволил. Возможно, в глубине души ты о нем такого же мнения.

Она не ответила.

— С другой стороны, — заметил Росс, — если ты считаешь, что приняв от него одолжение, тебе дать что-нибудь взамен, например...

— Например?

Он нахмурился, уставившись в бумаги.

— Ты можешь это представить лучше меня. По крайней мере, можешь посчитать, что, если станешь его другом, от тебя отвернутся те, кого ты любишь больше. Это ты должна решить сама. Не стану давать тебе советов.

— Я уже решила, — тихо сказала Элизабет, складывая непрочитанные бумаги.

Росс взял бумаги, и они поболтали еще немного о всяких пустяках. Но хотя предмет беседы был несущественным, слова имели значение. Они никогда прежде не встречались вот так — каждую неделю наедине, как друзья. С каждой неделей невидимые нити связывали их все теснее.

Когда Росс ушел, Элизабет медленно прошла в зимнюю гостиную и из окна наблюдала, как уменьшается его фигура, пока Росс едет вниз по дороге. Если бы она была склонна к самоанализу, то признала бы, что не была полностью откровенна в отношении помощи, что получала от Джорджа — но нашла бы оправдание на том основании, что это естественный результат её утраты. Она не просто хотела, чтобы оба хорошо о ней думали, она нуждалась в этом.

Джордж предложил, что, как крестный отец Джеффри Чарльза, он оплатит расходы на образование крестника вплоть до окончания Оксфорда. Она не смогла от этого отказаться, да Росс и не ожидал такого. Но Элизабет не хотела ему рассказать ни об этом, ни о еще парочке мелких одолжений, поскольку это ставило под угрозу то место, которое она хотела занять в его мыслях. Возможно, сейчас она хотела добиться одобрения Росса больше, чем чего бы то ни было.

Но после смерти Фрэнсиса ей нужно было прояснить чувства. Привычный образ жизни, устоявшийся годами, разбился за ночь. Она бы хотела, чтобы обстоятельства позволили исправить ошибки прошлых лет. Сейчас Элизабет еще только ощупью пробиралась к их осознанию.

Когда лошадь и всадник исчезли за поворотом, она позвонила миссис Табб, чтобы та забрала Джеффри Чарльза, игравшего в комнате тётушки Агаты. Старушка сегодня слегла с ревматизмом, сил у нее становилось всё меньше. Когда пришёл малыш, Элизабет нежно его поцеловала и начала урок истории. Часы с сыном она считала лучшим временем суток: любовь матери к ребёнку несложна и бесконечно приятна. В таких отношениях нет места ни утайкам, ни боязни выказать свои чувства, ни разногласиям.

До сих пор Элизабет не находила свое вдовство неприятным в общепринятом смысле, она не ощущала себя одинокой, теперь у нее появилось больше времени для себя и Джеффри Чарльза. Но ей страшно не хватало мужчины, который взял бы на себя ответственность за все мелочи жизни. Ей никогда не нравилось принимать решения, а в таком положении этого было не избежать. Некоторые решения должным образом мог принять только мужчина. Табб старался по мере сил. Он делал всё возможное, но иногда пытался извлечь выгоды из своего нового положения, Элизабет приходилось и за этим следить.

Пока Джеффри Чарльз читал ей вслух, она прошла по гостиной и стала разглядывать себя в зеркале, укладывая прядку в волосах, внимательно рассматривая глаза и кожу. Вокруг глаз образовалось несколько морщинок, которых не было пять лет назад. Но пока особой разницы незаметно. При улыбке они исчезали. Нужно не забывать — поменьше улыбаться в одиночестве, потому что это углубляет морщины, но побольше на публике — это их скроет.

Что там сказал Джордж? Одна из самых красивых женщин Англии? Он как обычно преувеличивает. Но достаточно красивая. Вовсе не заносчиво это признавать. И ей не казалось, что, воспользовавшись свободой, она как-то предаст Фрэнсиса. Элизабет слишком долго сидела в клетке, запертая за решетками этого дома. Нужно только посмотреть, не разучилась ли она летать.

***

Демельза никогда не расспрашивала, что происходит во время еженедельных визитов Росса к Элизабет, а он редко рассказывал по собственной воле. Но одно Демельза поняла точно: каковы бы ни были ее внутренние побуждения, она никогда не позволит себе подозревать Росса и не позволит ему думать, что у нее могут иметься подозрения. Хотя она редко говорила об этом вслух, но у Демельзы были собственные твердые представления о том, каким должно быть поведение жены в подобных обстоятельствах.

Когда Росс вернулся домой, его ждала новость.

— Джуд привёз сообщение от мистера Тренкрома. Говорит, они будут сегодня вечером. И не сказал, что бы это значило.

— Как раз собирался рассказать тебе об этом деле. Мистер Тренкром хочет устроить на моей земле тайник для своих товаров, чтобы потом не торопясь их увезти. Конечно, он готов за это заплатить.

— Но разве для нас риск не возрастёт?

— Не слишком. Через месяц мы в любом случае разоримся.

Демельза ничего не сказала, а просто продолжила подметать конюшню, где он её и нашёл. Её чувства были написаны на лице.

— Считаю, что это бессмысленно, — наконец сказала она.

— Если я сяду в тюрьму за долги, это значит, что поток денег увеличится. А чем быстрее погасим долг, тем быстрее я снова окажусь на свободе.

— Это если товар не найдут на нашей земле. Ты сядешь надолго, если тебя за это осудят.

— Не думаю, что это случится.

— Где это... будет находиться?

— В старой библиотеке. Можно всё провернуть за одну ночь, а назавтра никаких следов не останется.

Она снова замолчала. Росс знал — никаких замечаний больше не будет, ни по отношению к нему, ни к самой себе, но от этого выносить её сдержанность было не легче.

— А как там Джуд? — будничным тоном спросил он.