Читать интересную книгу Три рэкетира - Ярослав Зуев

– Круто, – выдохнул Андрей.

– А ты, блин, думал, – осклабился Протасов, – это тебе не по селухе на мопеде гонять.

Наблюдая из окна джипа за мелькающими внизу рельсами, – сверху бесконечные ряды железнодорожных полотен казались струнами чудовищно большой гитары: по грифу ползли поезда, электричка выбиралась из города, товарняк волочился на разгрузку, – Атасов печально улыбнулся. Ему отчего-то вспомнилось, как он стоял тут, на мосту, когда-то, тысячу лет назад, обнимая любимую девушку и наблюдая за сполохами салюта, – Бог его знает, на майские или октябрьские. Было это в 80-ом. Со всех трибун вещал выдающийся борец за мир товарищ Брежнев Леонид Ильич – вот бы кому пародистам всех мастей в ноги поклониться, за кусок хлеба насущного на долгие годы. Центральный республиканский стадион сотрясался овациями Олегу Блохину и Киевскому «Динамо»: «Бей-бей, басмачей, Киев-Киев, гэй-гэй», а милиция вырывала у болельщиков сине-белые динамовские флаги. Трудно поверить, но факты – штука упрямая. Зато носила в кобурах бутерброды вместо пистолетов, во что поверить еще труднее. На плечах Атасова алели погоны с большой желтой буквой «К» на каждом, означающие, что их обладатель – курсант Киевского общевойскового командного училища. Вечер был чудесным, Атасов – молодым и счастливым. Он совершенно утратил бдительность, к ночи угодил в лапы армейского патруля и зарю нового дня встречал в камере гарнизонной гауптвахты…

– Атасов! Атасов, е-мое! Куда мы едем? – Протасов ухватил его за плечо и выдернул из камеры в реальность. – Где эта Якутская долбаная? – «Патрол» остановился на красный сигнал светофора. За капотом простерлось кольцо Севастопольской площади.

– Давай, как в аэропорт. Там направо. Через пару километров выберемся на окружную. Усек?

– В районе Жулян?

– Точно.

– Знаю, – оживился Протасов, – не вчера из села. – Он подмигнул Андрею. – Там еще два голимых переезда через железку будет. Под ними вечно гаишники ошиваются, выпасают, блин, кто «стоп» не отработал. В курсе дела.

– Ну, слава богу. – Атасов перевел взгляд на Армейца, – Якутская, Эдик, это улица в задрипаном, типа, промрайоне. На Михайловской Борщаговке. Или на Южной. Черт, типа, разберет. Сплошные дохлые заводы и базы. После обеда в субботу там можно ядерные бомбы взрывать – никого не зацепит…

– Вот и чу-чудненько, – Армеец бережно уложил на колени пистолет-пулемет «Узи». – Там нас и у-угрохают.

Андрей с изумлением вытаращил глаза. Оружие тускло блестело. Раньше такое Андрей видел только в фильмах о гангстерах. Выглядел «Узи» зловеще.

– Да не каркай же ты, в натуре, – Протасов обогнул кольцо, и, набирая скорость, погнал джип к аэропорту. – Это, блин, а где самолет, е-мое?

– Какой самолет? – Не понял Андрей.

– Тут в парке са-самолет стоял. Списанный, – пояснил Армеец, – да-давненько.

– В нем еще мультяхи крутили, – добавил Протасов.

– Точно, – подтвердил Атасов, – нет. Видать, на алюминий порезали, – он досадливо поморщился, – а я ведь с дедом из другого, типа, конца города на мультики сюда ходил. Счастья полные штаны – кино в настоящем самолете. Духота, правда, во время сеанса там стояла неописуемая…

– Саня? – Армеец вернулся к делу. – Ты б связался с Олегом Пе-петровичем, а? Кто этих козлов з-знает, что у них на уме? Нас ведь вполне реально и г-грохнуть могут…

– Могут, – Атасов сунул сигарету в рот. Курил он много, причем, все что под руку попадалось. В этом вопросе Атасов существенно отличался от большинства заядлых курильщиков, западающих, как правило, на конкретную марку сигарет. Хронический кашель курильщика, вопреки зловещим пророчествам Протасова, его не мучил, хотя пальцы правой руки и передние зубы уже стали первыми видимыми жертвами никотина. Армеец, уверявший, что – «у тебя, Саня, легкие чернее, чем унегра за-задница», – пытался перевести Атасова на легкие сорта сигарет. Атасов отвечал в таком духе, что мол:«легкие сигареты – легкая смерть, а мне, типа, как умирать, без разницы».

– Уже связывался. Нет, типа, Правилова нигде. Я позвонил тут кое-кому. В общем, ребята, информация такая. Кто такой этот гребаный Адольф – никто, типа, не знает. Группировка новая. Не штангисты, не борцы, не боксеры, – Атасов выразительно поглядел на Протасова.

– В инфизе таких не держали, – замотал головой Протасов, – какие, в натуре, фашисты в советском спорте?

– Не спортсмены, типа, короче. Не уголовники – это точно. Не кавказцы, – слава богу, – Атасов щелчком оправил окурок в приоткрытое окно, и тот трассером полетел над придорожными кустами.

– Ты, Атасов, в натуре, достреляешься бэчиками в окна. Залетит, блин, обратно… У одного моего кореша так пол-«бимера» выгорело.

– А директор ма-магазина на Борщаговской что говорит? – пистолет-пулемет прочно обосновался на коленях Армейца.

– Да что он говорит? Кудахчет бестолку. Ну, типа, дебилы забыченные. Морды, типа зверские. Качки, типа, – Атасов пожал плечами. – Да сейчас таких расплодилось неизвестно откуда, – хоть на Запад, типа, экспортируй. Я так понимаю, какой-то здорово резкий молодой урод набрал бригаду быков на Троещине, к примеру. Надоело им гопничать. Вот и все. Ствол сейчас купить – не проблема. Были бы бабки. Стволов в Союзе столько наделали, – чтоб каждому гражданину по пуле, типа, хватило. Теперь «шишки» покруче эти горы за бугор по горячим точкам распихивают, а мелкота – бандитов снаряжает.

– И что, им до лампочки Олег Правилов? – Андрей подключился к разговору.

– Они никого не у-уважают, – Армеец выглядел печально, но чувствовалось, что весь подобрался, превратившись в сжатую пружину.

Так чего же они хотят? – Андрей подумал о том, что, несмотря на наложенные временем отличия: джип вместо «де Сото» или «Бьюика», кожаны и кроссовки вместо шляп и плащей, они вчетвером здорово напоминают модернизированный вариант мафиозо из «Крестного отца» Марио Пьюзо.[15] Как будто история, выписав причудливую петлю, возвратила город-герой Киев на рубежи Чикаго славных времен Аль Капоне,[16] заставив расхлебывать то дерьмо, о котором в цивилизованных странах уже успели забыть.

– Они хотят, типа, положить побольше жмуриков. Думают, что это полезно для авторитета. Даже не сомневайся, – так оно и есть, – заверил Андрея Атасов.

– Им понятия до балды, в натуре, – с чувством добавил Протасов. Джип выехал на мост и покатил вдоль Кольцевой дороги.

– Не разгоняйся, Валера. Метров через сто правый поворот.

– Есть направо, товарищ, в натуре, майор, – рявкнул Протасов, сжимая в ладонях полированное дерево спортивного руля. В сравнении с руками Протасова руль выглядел несерьезно. «Не руль, а какой-то бублик-рахит, – подыскал подходящее определение Андрей, – за что тут было двести гринов отдавать?» — По словам Армейца, именно в такую сумму деревянный штурвал обошелся Протасову. Более того, во время его установки все несчастное СТО было поставлено Валерием на уши.

– Изи райт, – откликнулся Армеец, демонстрируя некоторые познания в английском.

«Это все нервное, – подумал Андрей. У него и у самого на душе кошки скребли, – каждый по своему борется со страхом, а небоится только идиот».

Андрей вспомнил зубоврачебную клинику в Виннице, куда пару лет назад он ездил за компанию с отцом. В клинике было полно народу, и им довелось добрых часа два проторчать в очередях. Андрею бросилось в глаза, что у парочки пациентов, составлявших длинную и безрадостную очередь к хирургу, рот попросту не закрывался: «тра ля ля, да тра ля ля», – без умолку и на любые темы. Отец, в других обстоятельствах назвавший бы это состояние словесным поносом, сказал сдержанно: «Это всенервы, сынок». – Сам Бандура-старший ждал удаления четырех зубов молча, но тоже без энтузиазма.

* * *

По обеим сторонам дороги замелькали бесконечные заборы частного сектора, превращенного весной в цветущий сад. В окна ударили запахи фруктовых деревьев, прелого сена, удобрений и дыма. Кто-то где-то палил залежалый с зимы мусор.

Протасов так неистово давил на газ, будто задался целью обломить педаль. Они летели по залитой солнцем улочке, как команда бобслеистов в финале зимних олимпийских игр.

Ты, Валерка, честное слово, талант в землю зарываешь, – не удержался Андрей, – тебе бы Алена Проста[17] в кореша…

– Чего, чего?

М-мне больше Сенна[18] н-нравится, – поддержал тему Армеец. – У него с-стиль в-вождения – особенный. М-мне ка-кажется, в этом году он с-снова станет чемпионом. А ты ч-что скажешь, Саня?

Атасов смолчал. Скоро впереди показался довольно неказистый мост. По мосту протянулась ржавая колея старой железной дороги. Судя по всему, в былые времена мост служил для связи между двумя заводами. Автомобильная дорога, разбитая грузовиками до состояния лунной поверхности, ныряла под обшарпанные бетонные своды.