— Рейгран, а ты не замечаешь, что тоже не спешишь делиться со мной? Так чего же ты ждешь от меня? После нападения на тебя прошло всего ничего, а ты уже где-то пропал. Не восстановился нормально.
Я не хотела этого говорить. Но сказанного не воротишь.
— Ты волновалась? — удивился маг.
Говорит так, будто это тоже странность.
— Представь себе! — ответила я, почему-то начиная злиться.
Но отвернулась от мага, выдохнула и направилась к холодильному шкафу. Там у меня есть только холодная вода. Но это сейчас как раз то, что нужно.
— Я в будущем высший маг, Амисса. Обо мне не нужно переживать, — как-то более спокойно произнес Рей.
Хотела напомнить о том, в каком состоянии я увидела этого в будущем высшего мага позапрошлым вечером. Но произнесла только два слова:
— Буду знать.
Налила себе воды, Рей отказался. Залпом осушила стакан. Несколько минут в тишине позволили мне успокоить мысли и привести в порядок чувства. И в самом деле, чего это я? Мы ведь ничего не должны друг другу.
На самом деле, все это идет из прошлого. Я помню то время, когда осталась совершенно одна.
У отца были проблемы. Я, хоть и была еще маленькая, слышала, как родители ссорились. Мама говорила, что отец погубит нас, если не найдет более спокойную работу. Когда он уезжал, она переживала и часто плакала. А потом что-то произошло. Отец вернулся и сообщил, что покончил с этой работой. И родители ушли вечером в ресторан, праздновать. Я притворилась спящей, чтобы они не ждали, пока я усну, и не откладывали из-за меня свои планы.
Я ждала их. Долго. Уснула под утро. Но, когда проснулась, родителей дома еще не было. Так прошло несколько дней. Мне тогда всего восемь было. Продукты закончились. Но я ждала и не выходила никуда. Думала, вдруг уйду, а родители в этот момент вернутся и отправятся на мои поиски. Тогда очень хотелось есть, это я и сейчас отчетливо помню. Так прошла неделя. Я хотела попить воды, пошла на кухню. Из-за сильной слабости почувствовала головокружение и не успела выключить воду. Голодный обморок.
Меня нашли соседи. Приехало много людей. И уже через несколько часов — больница, а потом и приют. Родителей я больше не видела. Они ушли и не вернулись.
Я рассказала об этом моему первому мужчине там, в родном мире. Он, вроде как, понял и принял это. Но потом однажды заявил, что из-за своей детский психотравмы я переживаю там, где не следует. Я не позволяла ему садиться за руль в нетрезвом состоянии. Волновалась, если обещал приехать, например, к обеду, но его не было и телефон не отвечал. Нет, я не надоедала звонками. Просто боялась, что однажды и он уйдет и не вернется. Каждый день в мире происходит столько разных происшествий. Я старалась не сосредотачивать внимание на плохом, на многое закрывала глаза. В своих первых отношениях я хотела заботиться, любить, отдавать то тепло, которое копилось многие годы. Но, как я потом узнала, это тоже надоедает.
Мужчины любят безразличных женщин, говорила мне тетушка. Чем менее ты заботишься о нем и волнуешься, тем сильнее он привязывается к тебе. И, когда мой мужчина заявил, что я излишне заботлива, тогда я заставила себя понять эту фразу. Не просто услышать, а осознать. И начала меняться. Сначала было трудно не делать то, что хочется. Приходилось контролировать себя, свои порывы. Но, чем больше я отстранялась, тем больше он начинал обо мне заботиться. И я тогда поняла, что в этом есть смысл. Главное, мера. Я не была навязчивой и до этого, но тогда, когда я перестала делать ему кофе в постель, эту функцию взял на себя мой мужчина. Ранее я первым делом ему вкусности готовила. После он начал водить меня по ресторанам. Я перестала беспокоиться о его здоровье, в каком состоянии он садится за руль. Он сам стал более ответственным. И не позволял себе лишнего.
И вот, я еще даже не начала отношения с Рейграном, а уже переживаю. Но нужно ли это ему? И, тем более, мне? Ведь прошлый опыт о многом говорит. И я вынесла из него много хороших уроков. Да, мужчины разные, не говоря уже о мирах и отношениях. Да и я уже другая. Неправильно было бы применять в отношении Рея то, что действовало в отношении другого мужчины. Но и позволять себе лишнего пока не нужно. Я не знаю Рейграна. А он не знает меня.
— Я не думал, что кто-то может переживать обо мне, — произнес Рей, когда я вернулась и села в соседнее с ним кресло.
— Больше не буду. Я теперь знаю, что ты всесильный высший маг и со всем справишься сам, — ответила я беззаботно.
— Ты не поняла, — произнес Рей.
Но не объяснил. А я не стала задавать вопросов. И между нами повисло молчание. Я с интересом смотрела на лорда Деориса. Он, казалось, не может подобрать слова, чтобы объяснить, что же я не поняла.
— Я не хочу, чтобы ты волновалась. Но мне приятно, что ты думала обо мне, — наконец, высказал лорд Деорис.
— Буду иметь в виду, — кивнула я.
— И ты была права. Все студенты, кто сейчас в академии, а нас таких восемь магов, под наблюдением. И еще, нас оценивают. Кто, как и зачем, пока не ясно. Знаю, что это не дядя Джиаронелл. Он не в академии сейчас. Иногда появляется ненадолго.
Значит, Рейгран все это время пытался добыть информацию. И у него получилось. Оценивают, значит. Но что касается меня, то я за все это время ничего такого не замечала.
— Я новенькая. Вряд ли и меня как-то проверяют. По крайней мере, сейчас. Это на тебя постоянно покушаются.
— Ты не права, — возразил маг, — я видел отчеты. У тебя показатели в чем-то высокие, а в чем-то низкие. Я не понял, это какой-то новый шифр. Но тебя тоже испытывают. Только непонятно, как и когда это происходит.
Вот и мне хотелось бы знать ответы на эти вопросы. Как? Когда? И почему я этого не замечаю? Что это за испытания такие?
17
Как-то так получилось, что мы увлеклись разговором и забыли о том, что уже довольно поздно. Рейгран рассказывал о том, что меня ожидает в ближайшем будущем. Мы обсудили преподавателей, деканов и самого ректора. Иногда Рей предупреждал, от кого следует держаться подальше, с кем лучше не общаться, а кого и вовсе не замечать. Последнее, как ни странно, относилось к таким, как Рей.
— Почему? — спросила я.
— Мы в академии Вахмесса, Амисса. То, что здесь происходит, не выходит за стены академии. Договор о неразглашении. Это не простая предосторожность. В академии нас, будущих высших, учат сдержанности. Но не всегда и не у всех это получается. Бывают срывы.
Могу представить. Срыв высшего мага — это сплошные разрушения и хорошо, если после такого все живы останутся.
Но вот срыв юного высшего, который пока еще не контролирует силу, это мрак!
— Браслеты ограничивают нашу магию. Если кто-то из нас теряет контроль, браслет просто отключает сознание и… ничего плохого не происходит. Почти.
— Но иногда, все же, браслет не справляется, — поняла я то, о чем Рей предпочел умолчать.
— Как ты догадалась об этом? — удивился маг.
— Я ведь два года посещала факультатив, который вела известный артефактор. Она же проклятийник. Мы изучали свойства артефактов, как и когда они работают или нет. Ограничения. Неисправности. И одно занятие было полностью посвящено высшим магам. На вас артефакты реагируют не так, как на обычных магов.
— Да, ты права. Мы можем выжечь любое плетение, если силы достаточно. А уничтожить артефакт…
— Да, особенно, если он контролирующий, — подумала я вслух.
— Хм! Значит, и об этом вам рассказывали? — поинтересовался Рейгран.
— Сама догадалась. Лекции и то, что в книгах встречалось. Ну, я еще и газеты периодически читаю. Так что осознать, что высшие маги не терпят контроля, было просто.
— Девушка, которая это понимает и принимает, как факт. Да ты просто мечта любого высшего! — пошутил Рейгран.
Я в ответ на эту шутку улыбнулась. И сказала:
— Смотри, не влюбись!