Ее тонкие пальцы, оборвав мелодию, замерли на струнах, и звук, продлившись еще мгновение, рассеялся между листьев дерева, под которым они сидели.
«Вот оно!» – Обреченно подумала Рил, отворачиваясь, чтобы не видеть его глаз.
Живых глаз. Как же жаль будет расставаться…
– Венк, я… Ты же понимаешь, что я…
Венк медленно поднес руку к ее лицу и осторожно провел по щеке.
– Я бы спал на коврике у твоей кровати и никогда в жизни не сказал про тебя плохого слова. Он даже не знает, какое это счастье – просто быть рядом с тобой…
– Венк, не надо…
– Надо, Рил. Я думал, тебе будет с ним хорошо, а он относится к тебе, как к обычной…
– Это неправда!
– Правда. Прогони его. Скажи отцу, что больше не хочешь его видеть.
– Нет!
– Он принесет тебе одни несчастья, Рил! Рано или поздно он скажет тебе в лицо то, что говорил за глаза!
– Да что он мог такого сказать??
– Тебе лучше не знать!
Рил хотела сказать, что она не верит, но Венк вдруг притянул ее к себе и закрыл ей рот поцелуем. Она стиснула в руках гитару, не зная, что делать. Ни отвращения, ни ненависти она не испытывала, и потому не швырнула в него боевым заклятьем сразу же, а начала перебирать в уме те, которые не причинили бы ему вреда.
Обливание ведром холодной воды вполне подошло бы, и она произнесла его про себя, сложив пальцы определенным образом, но… ничего не случилось. Попробовала еще одно, и опять то же самое! С ужасом оглядела пространство вокруг внутренним зрением, и обнаружила кокон!!
Задергалась в объятиях Венка.
– М-м-м, Венк! Отпусти! Да отпусти же, блин!!
Но он только притиснул ее плотнее, не обращая внимания на разделяющую их гитару, и начал покрывать поцелуями ее плечи. Разозлившись, Рил одной рукой дернула его за волосы, а ногтями другой вцепилась в шею. Венк застонал, недовольно мотнул головой, но своего занятия не прекратил.
За возней оба не сразу заметили, как в двух шагах от них, над посыпанной песком дорожкой возникло небольшое сероватое облако, из которого выпрыгнули несколько человек в темной одежде. Рил едва успела вскрикнуть, как ей тут же зажали рот и вздернули на ноги. Она машинально вцепилась в гитару, прижимая ее к себе, как единственную драгоценность. Венк попытался было дернуться, но его схватили, и один из нападавших быстрым, почти неуловимым движением перерезал ему горло. Венк закашлялся, не успев понять, что случилось, кровь из горла хлынула на одежду, падая оттуда рубиновыми каплями на белый песок. Последним усилием он поднял голову, ловя взгляд Рил. Потом глаза его закатились, и он умер.
Убийцы равнодушно швырнули мертвое тело на землю, и оно свалилось прямо под ноги Рил. Она с ужасом уставилась на него, не веря, что это – всё, потом задергалась, начала вырываться, укусила затыкавшую ей рот руку, но ее безо всяких церемоний подхватили и потащили в висящее над дорожкой сероватое облако. *Мельница «Королевна» (фрагмент)
Глава 21
Дверь в келью Кибука с шумом распахнулась.
– Они ее привели! – Выкрикнул с порога Хемсус, растрепанный и запыхавшийся от быстрого бега.
– Все нормально? – Кибук вскочил так резко, что опрокинул стул.
– Да, нормально! Все живы!
– А она? Как она?
– Говорят, что ее запаковали так, что непонятно, как она еще дышит!
– Я надеюсь, они хоть додумались, никому ее не показывать?
– Додумались. – Уже слегка успокоившийся Хемсус закрыл за собой дверь и прошел в комнату. – Сразу же потащили в подвал, даже мудрейшим не дали посмотреть!
– Этого еще не хватало! – Пробурчал Кибук. Он по-прежнему полагал, что, чем меньше представители Храма будут контактировать с его ученицей, тем лучше. К сожалению, теперь к его мнению мало, кто прислушивался.
– Говорят, она совсем не изменилась! – Хемсус поднял стул за его спиной. – Какой ушла, такой и вернулась. Странно, я думал, рабство наложит свой отпечаток.
– Какое рабство, Хемсус? – Раздраженно заметил Кибук, снова садясь. Он тоже оценил цветущий вид бывшей ученицы, когда говорил с ней во дворце неделю назад.
Равно как и то, что его заклятие она как-то исхитрилась снять. – Она все время жила со своим изгоем, как у богини за пазухой.
– Ну, все равно. Жизнь на материке – не сахар!
Кибук улыбнулся высокомерной наивности коренного лирийца. Парнишка до сих пор думает, что его страна живет так мирно и достойно только по причине исключительного благородства ее граждан. Да если бы руководство Храма не занималась этим два тысячелетия подряд, оно бы сейчас имело под боком такую же грызню, что и на материке, плюс толпу грязных варваров с мечами у своих ворот.
Впрочем, Хемсус вполне мог этого и не знать, он ведь появился здесь намного позже. Тогда, когда местные жители уже не вызывали опасений, и ими почти перестали заниматься.
– Ей, по всей видимости, было там совсем неплохо! – Кибук закинул ногу на ногу.
Особенно после того, как она сняла с себя заклятие, которое всегда терпеть не могла. Как же все-таки у нее это получилось? – Впрочем, после ее мира даже материк может показаться раем. Как говорится, сколько свинью не отмывай, она все равно грязь найдет! – Он продемонстрировал Хемсусу презрительную улыбку, но про себя застонал от бесполезных сожалений. О, богиня, какая была девочка, какой материал! Все впитывала, как губка, одно удовольствие учить. Никогда, никогда у него больше не будет такой ученицы!
– С ее агрессивностью на материке ей самое место! Помните, как она меня чуть не сожгла! – Хемсус прямо-таки вскипел от благородного негодования, несмотря на то, что с момента упомянутого события прошло почти четыре года.
– Это когда ты провел к ней ночью Сей-Орьяна? – Хмыкнул Кибук. Он хорошо помнил тот скандал, в котором Иррха показала себя во всей красе. Бедный рыцарь еле унес ноги и чуть не умер от потери крови, а Хемсуса пришлось спасать от разъяренной ученицы самому Кибуку. – А потом еще и подставил ее? – Подстава мстительного мальчишки изяществом не отличалась – он всего лишь наутро заманил ее в ту часть Храма, куда ученикам заходить запрещалось, и навел на нее одного их мудрейших. В случае успеха ее ждало немаленькое наказание, но откуда мальчик мог знать, что наложенное на нее заклятие, настоящий шедевр, созданный Кибуком, подействует даже на мудрейшего? Вот тогда разразился действительно грандиозный скандал.
Кибука несколько раз вызывали на ковер, приказывали убрать с ученицы эту провокацию, и он честно пытался, но… не смог. Вросло намертво. Проще было бы убить. Интересно, как же у нее-то получилось? Вроде бы он не слышал, чтобы она болела.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});