Читать интересную книгу Историческая библиотека - Диодор Сицилийский

(3) Из историков Гермей из Мефимны[62] этим годом довел до конца свой рассказ о сицилийских делах, состоящий из десяти книг, или, как некоторые разбивают этот труд, - из двенадцати.

38. (1) Когда Гипподам был архонтом в Афинах, римляне избрали четырех военных трибунов с консульской властью: Луция Валерия, Луция Манлия, Сервия Сульпиция и Лукреция. Во время срока их полномочий Артаксеркс, Царь персов, намереваясь начать войну с египтянами и усердно занятый формированием крупной наемной армии, решил урегулировать войну, происходящую в Греции. Ибо таким средством он, в частности, надеялся, что греки, как только освободятся от своих внутренних войн, с большей готовностью пойдут на наемную службу. Соответственно, он отправил послов в Грецию, чтобы призвать города заключить всеобщий мир по общему согласию. (2) Греки приветствовали его предложение, потому что устали от непрерывного ряда войн, и согласились заключить мир при условии, что все города должны быть независимыми и свободными от иностранных гарнизонов. Соответственно греки назначили агентов, которые, переходя из города в город, проводили вывод всех гарнизонов. Но фиванцы одни не согласились, что ратификация мира должна происходить в каждом городе[63], но настаивали, что вся Беотия должна быть записана как собственность Фиванской конфедерации. (3) Когда афиняне выступали против этого наиболее придирчивым способом, Каллистрат, их народный вождь, зачитал свои доводы, а от имени фиванцев Эпаминонд вручил послание общему собранию с удивительным эффектом, результатом было то, что хотя условия мира были единогласно приняты всеми другими греческими государствами, фиванцы одни отказались от участия в нем[64]; и, благодаря влиянию Эпаминонда, который своими личными качествами вдохнул в сограждан патриотический дух, им хватило смелости выступить против решения всех остальных. (4) Ибо лакедемоняне и афиняне, которые постоянно боролись за гегемонию, теперь уступили одни другим, одни справедливо знаменитые на суше, другие на море. Они, следовательно, раздосадованные претензией на лидерство, выдвинутой третьим соперником, стремились оторвать беотийские города от Фиванской конфедерации[65].

39. (1) Фиванцы, которые преуспели в телесной силе и удали и уже победили лакедемонян в многочисленных сражениях, ликовали в душе и страстно желали оспорить господство на земле. Они не обманывались в своих надеждах, как по вышеизложенным причинам, так и потому, что у них было много хороших командиров и стратегов в рассматриваемый период. (2) Наиболее известными были Пелопид, Горгид[66], и Эпаминонд. Эпаминонд[67], по сути, далеко превзошел не только таковых из собственного народа, но и всех греков, в доблести и в мастерстве в военном искусстве. Он имел широкое общее образование, проявляя особый интерес к философии Пифагора[68]. Кроме того, будучи богато одарен физическими достоинствами, естественно, что он вносил большой вклад в выдающиеся успехи. Отсюда, даже вынужденный с очень малым числом ополченцев биться против целой армии лакедемонян и их союзников, он настолько превосходил этих, до сих пор непобедимых воинов, что убил Клеомброта, спартанского царя, и почти полностью уничтожил толпы своих противников[69]. (3) Таковы были замечательные деяния, которые он неожиданно исполнил по причине своей проницательности и морального превосходства, происходящих от его образования.

Тем не менее, мы будем несколько позднее[70] рассматривать эти вопросы более подробно в отдельной главе; в настоящее время мы вернемся к нити нашего повествования.

40. (1) После того как автономия была предоставлена различным народам[71], города впали в великие волнения и внутренние беспорядки, особенно на Пелопоннесе. Отбросив олигархические учреждения и ныне приняв безрассудные преимущества вольности, которые несет в себе демократия, они изгнали многих благородных[72] граждан, и, выдумав обвинения против них, осудили. Таким образом впав во внутренние раздоры, они прибегли к изгнаниям и конфискации имущества, в частности, тех, кто во время спартанской гегемонии были руководителями своих родных городов. (2) Воистину, в те времена олигархи осуществляли авторитарный контроль над своими согражданами, а затем, когда народные толпы вернули свободу, они затаили злобу. Сначала, однако, изгнанники из Фиалей[73], сплотив свои силы, отбили крепость Герею[74]. И выступая оттуда, они делали налеты на Фиалеи[75], и в то время когда, как это случилось, праздновались Дионисии, они неожиданно напали на зрителей в театре, убили многих, убедили некоторых принять участие в своей безрассудной затее, и отступили в Спарту. (3) И изгнанники из Коринфа, которые в большом числе жили среди аргивян, попытались вернуться, но хотя признанные в городе некоторыми своими родственниками и друзьями, они были осуждены и окружены, и, так как они предчувствовали, что задержание может повлечь за собой дурное обращение, они убили друг друга. Коринфяне, обвинив многих своих граждан в оказании помощи изгнанникам в нападении, приговорили одних к смерти, и изгнали других. (4) Опять же, в городе мегарцев, когда некоторые пытались свергнуть правительство и подавить демократию, многие были убиты, и не мало было изгнанных. Также среди сикионцев было много тех, кто пытался устроить революцию, но потерпев неудачу были убиты. (5) Среди флиунтцев, когда многие из тех, кто был в изгнании, захватили крепость и собрали значительное число наемников, произошла битва против городской партии, и, когда изгнанники одержали победу, свыше трехсот флиунтцев были убиты. Позже, когда стража предала изгнанников, флиунтцы взяли верх и казнили более шестисот изгнанников, в то время как они выдворили остальных из страны и заставили их укрыться в Аргосе. Таковы были бедствия, поразившие города Пелопоннесса.

41. (1) Когда Сократид был архонтом в Афинах, римляне избрали четырех военных трибунов с консульской властью: Квинта Сервилия, Сервия Корнелия и Спурия Папирия. В течение срока их полномочий Царь Артаксеркс послал экспедицию против египтян[76], которые восстали от Персии. Руководителями армии были Фарнабаз, командующий варварскими подразделениями, и Ификрат[77] Афинянин, командир наемников, которых насчитывалось двадцать тысяч. Ификрат, который был призван для похода Царем, получил назначение из-за своих полководческих навыков. (2) После нескольких лет, потраченных Фарнабазом на приготовления, Ификрат осознав, что хотя в разговоре тот был умен, но был вялым в действии, откровенно сказал ему, что удивлен, что некто, кто настолько быстр в речах, может быть так нетороплив в действии. Фарнабаз ответил, что это все потому, что он хозяин своего слова, но Царь хозяин его поступков. (3) Когда персидская армия собралась в городе Ак[78], она насчитывала двести тысяч варваров под командованием Фарнабаза, и двадцать тысяч[79] греческих наемников во главе с Ификратом. Трирем насчитывалось триста тридцать, весельных судов двести. Число транспортов для продовольствия и других припасов было огромно. (4) С наступлением лета[80] царские полководцы свернули лагерь всей армии, и в сопровождении флота выступили вдоль побережья к Египту. Когда они подошли к Нилу, они обнаружили, что египтяне явно завершили свою подготовку к войне. (5) Ибо Фарнабаз шел медленно и дал много времени врагу, чтобы подготовиться. В самом деле это обычная практика персидских командиров, не будучи независимы в деле ведения войны, они отсылают все вопросы к Царю и ждут ответа по каждой мелочи.

42. (1) Царь египетян Нектанеб знал о размере персидской армии, но был бодр, так как Египет имеет крайне трудные подступы, и, во-вторых, фактически все пункты вторжения с суши или моря были тщательно блокированы. (2) Нил впадает в Египетское море семью устьями[81], и при каждом устье города были оборудованы вместе с большими башнями на обоих берегах потока, деревянным мостом, управляющим входом. Особенно он укрепил устье Пелусия, потому что оно было первым на пути наступающих из Сирии, и, казалось, было наиболее вероятным путем подхода противника. (3) Он вырыл соединительные каналы с ним, укрепил входы для кораблей, находящихся в наиболее подходящих местах, затопил подступы по суше, тогда как морские подходы заблокировал дамбами. Следовательно, было не так легко кораблям заплыть в них, или кавалерии приблизиться, или наступать пехоте. (4) Штаб Фарнабаза, обнаружив устье Пелусия столь замечательно укрепленным и охраняемым множеством солдат, полностью отверг план прорыва через него и решил сделать вторжение флотом через другое устье. Соответственно, они вышли в открытое море так чтобы корабли не были замечены врагом, и отплыли к устью, известному как Мендесий, где был пляж, тянувшийся на значительное расстояние. Высадив здесь три тысячи человек, Фарнабаз и Ификрат ринулись вперед к стенам крепости в устье. (5) Египтяне бросились с тремя тысячами всадников и пехоты и начался жестокий бой, но много людей с кораблей пришли, чтобы увеличить количество персов, пока, наконец, египтяне не были окружены, многие убиты, а не мало захвачены живыми; остальные в замешательстве были загнаны в город. Люди Ификрата разгромили защитников на стенах, завладели крепостью, разрушили ее, и поработили жителей.