— Я слышал, — произнес Лойал, отчасти с грустью и скорбью, отчасти с опаской, — что когда-то Путевые Врата сверкали как зеркала. Когда-то вступающий на Пути проходил сквозь солнце и небо. Когда-то.
— У нас нет времени для проволочек, — сказала Морейн.
Ведя в поводу Мандарба, мимо нее прошел Лан, в руке он держал шест с фонарем. Ведя за собой призрачную лошадь, к нему приблизилось подернутое тенью отражение Стража. Человек и отражение шагнули друг в друга, на миг слились на мерцающей поверхности, и оба исчезли. Мгновение черный жеребец упирался, кажущийся непрерывным повод соединял животное с тускло очерченным отражением. Уздечка натянулась, и боевой конь тоже исчез.
Какое-то время все в подвале стояли, уставясь на Путевые Врата.
— Поспешите, — поторопила спутников Морейн. — Я должна пройти через них последней. Нельзя оставить Врата открытыми: кто-нибудь случайно может обнаружить их. Поспешите!
С тяжелым вздохом Лойал шагнул в мерцающую пелену. Вскинув голову, его большая лошадь попятилась было назад, и ее силком втащили во Врата. Эта пара тоже исчезла бесследно, как и Страж с Мандарбом.
Нерешительно Ранд ткнул свой шест в Путевые Врата. Фонарь погрузился в свое отражение, слился с ним, и они оба пропали. Ранд заставил себя идти вперед, наблюдая, как исчезает дюйм за дюймом шест, а потом шагнул в себя, входя в ворота. Рот его раскрылся. Что-то морозное скользнуло по коже, словно Ранд миновал стену ледяной воды. Время растянулось; холод окутывал его по волоску, проникая под одежду нить за нитью.
Вдруг холод лопнул как пузырь, и Ранд остановился, ловя ртом воздух. Он находился в Путях. Прямо впереди в терпеливом ожидании возле своих лошадей стояли Лан с Лойалом. Все вокруг было окутано чернотой, которая, казалось, навеки простерла свои крыла. Возле путников фонари очертили небольшую лужицу света, слишком маленькую, будто нечто вжимало свет обратно или же пожирало его.
Охваченный внезапной тревогой, Ранд дернул за поводья. Рыжий и вьючная лошадь прыжком перескочили через ворота, чуть не сбив при этом юношу наземь. Споткнувшись, он с трудом удержался на ногах и поспешил к Стражу и огир, таща за собой возбужденных лошадей. Животные тихо ржали. Даже Мандарба, видимо, несколько успокоило присутствие других лошадей.
— Когда проходишь через Путевые Врата, Ранд, не торопись, — предостерег юношу Лойал. — Тут все... в Путях иначе, чем снаружи. Взгляни.
Ранд обернулся в ту сторону, куда указывал огир, предполагая увидеть то же самое тусклое мерцание. Вместо этого его взору предстал подвал, в который он словно бы смотрел сквозь большой кусок закопченного стекла, оправленного в черноту. Он так и сказал с нервным смешком, но Лойал отнесся к этому замечанию со всей серьезностью.
— Можешь обойти кругом, и с той стороны ничего не увидишь. Хотя я бы не советовал. Книги очень невнятно говорят о том, что лежит позади Путевых Врат. Думаю, ты мог бы потеряться там и никогда не найти выхода.
Ранд покачал головой и решил лучше сосредоточиться на самих Путевых Вратах, чем на том, что находится за ними, однако лицезрение их отнюдь не прибавляло ему душевного спокойствия. Будь во тьме рядом с Путевыми Вратами на что смотреть, он смотрел бы туда. В подвале сквозь дымчатую муть виднелись Морейн и все остальные, но двигались они как сонные. Каждое мигание глаз казалось неторопливым, чрезвычайно подчеркнутым жестом. Мэт шел к Путевым Вратам, словно шагал сквозь прозрачное вязкое желе, ноги его как будто плыли.
— В Путях Колесо поворачивается быстрее, — объяснил Лойал. Он озирался на обступившую тьму и втягивал голову в плечи. — Никому из живых не известно больше, чем обрывки древних знаний. Боюсь Ранд, о Путях я и этой малости не знаю.
— Темного, — сказал Лан, — не разбить, не рискуя. Но сейчас мы живы, и у нас есть надежда остаться в живых. Не сдавайтесь до того, как вы побеждены, огир.
— Вы не говорили бы столь уверенно, если б бывали когда-нибудь в Путях. — Обычно рокочущий, словно отдаленный гром, голос Лойала теперь звучал как-то приглушенно. Лойал уставился в черноту, будто что-то там видел. — Я тоже прежде не бывал, но я встречал огир, которые проходили через Путевые Врата и вышли оттуда. Вы бы не стали так говорить, если б видели их.
Мэт ступил во Врата и вновь обрел привычную скорость движений. Мгновение он смотрел круглыми глазами на кажущуюся бесконечной тьму, затем побежал к Ранду и другим, фонарь болтался на шесте. Следом, чуть не ударив Мэта копытами, выпрыгнула лошадь. Один за другим через Врата проходили остальные: Перрин, Эгвейн, Найнив — каждый замирал на мгновение в потрясенном молчании и лишь потом спешил к спутникам. От каждого фонаря лужица света разливалась больше, но не настолько, насколько можно было ожидать. Казалось: тьма густела, когда света становилось больше, будто сопротивляясь посягательству на свое господство.
В таком русле Ранда размышлять не тянуло. И без того тут в темноте неприятно, опасно позволить тьме обрести собственную волю. Все, однако, чувствовали какую-то подавленность. Не слышалось ехидных замечаний Мэта, у Эгвейн было такое лицо, словно она жалела о своем решении идти со всеми. Все молча наблюдали за Путевыми Вратами, этим последним окошком в известный им мир.
Наконец в подвале осталась одна Морейн, тускло освещенная фонарем. Айз Седай по-прежнему двигалась будто во сне. Ее рука еле шевелилась, нащупывая лист Авендесоры. По эту сторону Врат, со стороны Путей, он находился там, куда Морейн приложила снаружи другой. Освободив трилистник, она установила его в каменном орнаменте в первоначальное положение. Ранду вдруг стало интересно: не переместился ли тоже лист по ту сторону створки?
Айз Седай, ведя в поводу Алдиб, прошла в Пути, а каменные ворота начали медленно-медленно закрываться за нею. Морейн приблизилась к отряду, свет фонаря не доставал уже до закрывающихся Врат. Тьма поглотила сужающуюся щелочку, через которую еще виднелся подвал. Чернота со всех сторон сдавила робкий кокон света от фонарей.
Ощущение было такое, словно фонари остались единственным источником света в мире. К Ранду прижались плечами Перрин и Эгвейн. Девушка посмотрела на Ранда широко раскрытыми глазами и придвинулась к нему еще теснее, а Перрин не шелохнулся, чтобы дать им место. Было что-то успокаивающее в прикосновении к другому человеческому существу, когда мрак только что поглотил весь мир. Даже лошади сбились в плотную группку, чувствуя тягостное, гнетущее давление Путей.
С виду невозмутимые, Морейн и Лан запрыгнули в седла, и Айз Седай наклонилась вперед, опершись руками на лежащий поперек высокой передней луки седла жезл, покрытый резными узорами.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});