Если Борис Березовский начинает заниматься совершенно не свойственным ему делом, это ни в коем случае не поступок альтруиста, какими бы словесными эскападами патриотического или интернационального характера они ни сопровождались. Всегда надлежит знать, что должность, которую занимает Борис Абрамович, есть ключ в преумножении его дивидендов. Вчера в Чечне, сегодня в пределах СНГ.
Этим своим качеством Березовский переигрывает всех российских олигархов. И что вполне вероятно, российские олигархи двинутся вслед за ним, но правила игры на этих пространствах, отныне и надолго, будет определять не кто иной, а Борис Абрамович Березовский.
Во всех этих перипетиях присутствует одна малоприятная деталь: Березовский несомненно человек умный, энергичный и, что также несомненно, коварный. Борис Абрамович в осуществлении своих финансовых или политических замыслов опирается, как правило, на высоких профессионалов. При этом он не скрывает, а подчеркивает свою близость к президентской семье. Эта деталь очень важна — профессионалы после такой аттестации становятся более уступчивыми. Сеть, раскинутая Березовским, всегда обширна. И теперь, в связи с возникшим конфликтом, тень скандала непременно затронет этих самых высоких профессионалов.
А Примаков, обуреваемый желанием сокрушить империю Березовского, станет выкорчевывать всех подряд. Владимир Рушайло, первый заместитель министра МВД, уже оказался в этом списке. И предстоящий отчет Степашина перед президентом, какое бы обоснование ему ни давалось, напрямую связан с разразившимся скандалом. Да и сам Степашин не избегал контактов с Борисом Березовским, тем более когда это касалось освобождения заложников в Чечне.
Степашин всегда считался человеком Ельцина. Примаков с этим фактом вынужден смириться, но, скорее всего, Степашину не доверяет. Следуя логике событий, Ельцин, только что подписавший отставку Генерального прокурора, должен сохранить руководство силовых ведомств в прежнем составе. На привыкание к новым уже не остается времени. Ельцин продолжает жить иллюзией, что «силовики» его оплот. Внезапное возвращение Михаила Барсукова на невыпуклую, контролирующую должность в силовых ведомствах — симптом уставшего президента.
Круг забот и интересов президента сужается. И Примаков будет старательно оберегать эту уменьшающуюся в размерах шагреневую кожу.
МИНУЯ ПРОКЛЯТИЕ
В одной из передач КВН времен Горбачева прошла реприза «Партия, дай порулить!». Эта студенческая шутка оказалась вещей. Если вдуматься, почти философия «бархатной революции». Переход власти без баррикад и уличных боев.
Совсем без баррикад и боев мы, естественно, не можем. Россия, понимаешь. Путч 91-го года, затем попытка еще одного, в 93-м. И любое обострение ситуации, социальное напряжение мы теперь иначе и не называем, как только предпутчевым, не предреволюционным, а именно предпутчевым. Эпизод из 1993 года. Сквозь толпу зевак, собравшихся на мосту через Москву-реку и наблюдающих за обстрелом Белого дома, как возможно с высоких трибун смотреть футбольный матч, протискивается крупный, тяжеловесный небритый мужчина. Он повторяет одну и ту же фразу: «Мельчает Россия. Всех сил только на путч, на революцию уже не хватает». Один раз или два его лицо даже промелькнуло на телевизионном экране. Что-то подобное я слышал в августе 91-го года. Пожилой отставник, трогая не то палкой, не то тростью завал перед Белым домом из железных прутьев, бетонных блоков, досок и всевозможного хлама, зло бормотал: «Защитники, мать вашу! Приличную баррикаду построить не могут».
У каждого своя нить воспоминаний. Каждый жалеет о чем-то своем. На очередном съезде театральных деятелей делегаты говорили об утрате театром своего предназначения не только в силу обнищания, но и в силу вымирания нервного поля, которое создавал театр, потому как на подмостках он, театр, давал бой рутине и выигрывал этот бой. Новая жизнь, приближение которой театр чувствовал и которую звал, ныне… И не понять, кто подменил зрителей: сам театр или жизнь? Облом получился, полный облом. Театр накликал жизнь, которой он не нужен. Ах, если бы только театр… А наука, а образование, а культура и медицина… Я согласен с Александром Гельманом мы действительно просмотрели момент, когда театр и жизнь поменялись местами. Жизнь социальных баталий, поведение политиков, бизнесменов превратилось в театральное действо, а сам театр оказался в зрительном зале и превратился в обыкновенного прохожего, которому тоже не платят зарплату. Соединение трагедии и фарса сегодня ощущается слишком отчетливо. Пятнадцать миллионов вышедших на улицы в ноябрьские дни и протестующих против безумия неплатежей — это краски трагедии. А журналистская интерпретация, что лидером протестующих можно считать премьера, который потребовал пересмотреть сроки погашения задолженности по зарплате, — красками фарса. Потому как подобное журналистское толкование сверхположительности власти, которая и виновата в этом кошмаре, вернувшись с телевизионного экрана в сознание пятнадцати миллионов протестующих, приведет их в ярость и породит еще десять миллионов сторонников уже организованного возмущения. «Нам не дано предугадать, как наше слово отзовется» — это в пересчете на потомков. А в пересчете на очевидцев, когда газетное слово творится ежедневно, радийное, телевизионное — ежеминутно, вне предугадания нет осмысленной профессиональной журналистики.
* * *
За тенью президентского нездоровья как за приспущенным занавесом репетируется очередной политический спектакль. Пересказывать содержание не имеет смысла. Спектакль многоактный. Похоже, мы обретаем навык создания отечественных мыльных опер. Чего не отнять, того не отнять — мы талантливая нация.
Скажите мне, кто до 24 октября знал, что у секретаря Совета безопасности есть заместители? Один, может быть, двое на сто тысяч сограждан. Спросите сейчас у любого человека о заместителях недавнего секретаря Совета безопасности Александра Лебедя, их фамилии. Я не хочу обидеть этих людей. Их фамилии вспомнятся с трудом. Собственно, в повседневную практику пофамильно и гласно обозначенную должность ввел именно Лебедь, сообщая зычным басом: «Я поручил своему заместителю…» А кто знал что-нибудь о заместителях Олега Лобова? Никто. А о заместителях первого секретаря Совета безопасности Юрия Скокова? В ответ тоже гробовое молчание. Что же произошло? Почему назначение Бориса Березовского на должность заместителя секретаря Совета безопасности вызывало такую бурную реакцию? Должность во все времена малозначимую?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});