Читать интересную книгу Отряд; Отряд-2; Отряд-3; Отряд-4 - Алексей Евтушенко

Ни сам Карсс, ни большинство членов экипажей кораблей его флота никогда раньше не участвовали в боях. Обе империи сварогов держали свои космические и прочие вооружённые силы в постоянной готовности лишь в целях устрашения противника, и очень долгое время подобная стратегия неизменно срабатывала. Поскольку каждый знал, что адекватный ответ в случае полномасштабной агрессии неизбежен, а потому гасил свои милитаристские порывы. Да, худой мир между «северянами» и «южанами» в любой момент мог обернуться войной на уничтожение, но в этой постоянной многолетней балансировке на грани были свои плюсы. А именно: выработались определённые правила игры, соблюдая которые, обе стороны были уверены, что «сохранят лицо» во–первых, и всё–таки не ввяжутся в самоубийственную бойню, во–вторых.

Ясное дело, без пограничных стычек не обходилось. И заканчивались они частенько материальными и людскими потерями как «северян», так и «южан». Но опять же стычки эти были как бы включены в правила игры. Негласно считалось, что они необходимы для поддержания боевого имперского духа обоих флотов, а потери – неизбежная плата за это. Среди флотских даже упорно курсировали слухи о существовании неких секретных квот на потери в личном составе и технике, якобы одобренных на самом высочайшем уровне с обеих сторон. Карсс, являясь поначалу зятем императора, а затем и мужем императрицы, прекрасно знал, что секретные квоты – чистая выдумка охочих до мифотворчества военных космонавтов, но распространению подобных слухов не препятствовал, справедливо полагая, что пользы в них больше, нежели вреда. Потому что, когда солдат думает, что высшая власть обеих империй всегда может секретно договориться о таких вещах, как квоты на людские и материальные потери в пограничных стычках, то он уверен – большой войны данная власть не допустит. А малая кровь лишь добавляет необходимой остроты в скуку повседневной флотской жизни. На то мы и военные космонавты, чёрт подери, чтобы стойко переносить трудности и лишения… ну и так далее.

После начала сражения Карсс довольно быстро утратил контроль за происходящим. И немудрено. По долгу службы, а также обладая многолетним опытом государственного управления, он умел воспринимать большие массивы информации, сортировать её по степени важности и уже затем принимать решения. Но информация информации рознь. А следить за тем, что происходит в империи и в объеме космического боя – абсолютно разные вещи. Второе требует особых талантов, умений, склада психики и опыта, коими Карсс Оргом – Воля и Слово Императрицы, не будучи военным космонавтом, похвастать не мог.

Из разрозненных реплик, находящихся в боевой рубке флагмана офицеров, команд адмирала Бретта и «картинок» различной степени информативности, выдаваемых бортовым компьютером на обзорный экран и монитор терминала, Карсс в какой–то момент боя с радостью сообразил, что, кажется, флот «северян» берёт верх над противником. Хотя бы потому, что разница уничтоженных и выведенных из строя кораблей с обеих сторон складывалась отнюдь не в пользу «южан».

Но потом бог войны, видимо, решил, что отдать безоговорочную победу «северянам» было бы несправедливо (действительно, с какой стати?), и крейсер класса А, он же флагман «Настигающий», угодил в глупейшую ловушку.

Пока сторожевики охранения увлечённо добивали, почти уже прорвавшиеся к «Настигающему» два вражеских корвета, с десяток люггеров «южан», возникнув словно из гиперпространства, насели на зазевавшийся флагман, как осы на лису, и после короткого яростного боя, потеряв семь кораблей из десяти, таки сумели закусать его до смерти.

После нескольких точных и одновременных попаданий в маневровые двигатели, «Настигающий» утратил ход и беспомощно завис на высокой планетарной орбите. А затем пять оставшихся к тому времени в бою люггеров (пушкари флагмана делали что могли, но пилоты «южан», видать, не зря учились в своих лётных школах) атаковали сначала боевую рубку, затем жилой и технический отсеки, а после добрались и до топливных баков.

К этому времени сторожевики попытались исправить допущенную ошибку, но сделать практически ничего не смогли – трудно извне попасть в атакующий крейсер люггер, чтобы сам крейсер при этом не задеть.

И вся эта бешеная смертельная круговерть закончилась тем, что оставшимся на ногах и при памяти членам экипажа «Настигающего» пришлось прыгать в аварийные капсулы и отстреливаться от гибнущего флагмана, куда бог пошлёт.

Карссу и лейтенанту–пушкарю бог послал атмосферу планеты, сбой в тормозной системе и то, что Карсс имел сейчас – боль во всём теле и полную неопределённость положения.

Надо бы всё–таки открыть глаза, подумал он. Всё, что мог, я вспомнил. Забавно, вообще–то. Второй раз в жизни я спасаюсь в аварийной капсуле и снова над кислородной планетой. Много лет назад это была Бейта, куда нам пришлось возвращать этих сумасшедших солдат–разведчиков (тех из них, кто остался в живых) и на орбите которой мы были внезапно атакованы ядерными ракетами. До сих пор я так и не понял до конца, происшедшего тогда с нами временного парадокса. Что–то мне потом авторитетно объясняли, но я…

Стоп, сказал он себе. Хватит уходить в сторону и прятаться в воспоминания. Успеешь ещё. Пора открывать глаза и встречаться с окружающей действительностью. Какой бы она ни была.

Карсс открыл глаза и некоторое время с удивлением рассматривал потолок над собой. Мощный кирпичный свод, явно старый, потемневший от времени и копоти факелов. Вон как раз на ближайшей стене один и закреплён в специальном кольце. Горит, понимаешь, себе помаленьку, освещает помещение. Дым, кстати, быстро уходит, что говорит о неплохой вентиляции. Где это он, интересно? У местного населения, что ли? Судя по кирпичной кладке и факелу, так и есть. Электричества на этой планете ещё не изобрели. Равно как и современных строительных материалов. Впрочем, не будем слишком придирчивыми – кирпич всегда современен. Из него строят практически везде, где живут разумные, которым известно понятие «дом».

Он осторожно повернул голову и понял, что лежит не на кровати, а на какой–то подстилке, фактически на полу.

Так, а что у нас с рукой и боком?

Короткое исследование показало, что правое предплечье у него в чём–то вроде гипсовой повязки, а бок туго перебинтован.

Перелом руки и рёбер? Судя по симптомам, очень даже может быть. Ладно, срастётся, никуда не денется. К тому же, кто–то оказал ему необходимую медицинскую помощь, и это уже обнадёживает. Но где же я всё–таки нахожусь?

Слева, в нескольких метрах, громоздилась на специальных подставках деревянная бочка (вёдер на двести, не меньше, прикинул Карсс), а сразу за ней виднелся арочный проход в другое помещение, которое тоже явно освещалось факелами – по кирпичным стенам гуляли оранжевые отсветы пламени.

Почему–то только сейчас он почувствовал кисловатый характерный запах, не оставляющий не малейших сомнений в источнике своего происхождения.

Вино? Он в винном погребе? Вот и бочка подтверждает. Забавно. Но где, в конце концов, хозяева? Пора бы и познакомиться. Интересно, я могу самостоятельно подняться?

Карсс попробовал, но голова закружилась, подступила тошнота, правый бок прострелило длинной тягучей болью, и единственное, чего он достиг – это принять сидячее положение, оперевшись спиной на кирпичную стену. Стена была прохладной и шершавой, и некоторое время Карсс сидел, пережидая приступ тошноты, боли в боку и размышляя о том, стоит ли всё–таки подняться на ноги и отправиться на поиски хозяев или лучше ещё немного подождать.

Сомнения его очень скоро разрешились сами собой, – послышались лёгкие шаги, и перед глазами Карсса, уже привыкшим к тусклому освещению, предстала молоденькая девушка, одетая в длинное – до пят – платье нехитрого покроя и с волосами, перетянутыми через лоб узкой лентой. В руках девушка несла поднос, на котором помещались глиняная чашка, глиняный же кувшин и тарелка, как показалось Карссу, с какой–то едой.

Заметив, что Карсс пришёл в себя, девушка улыбнулась и что–то сказала.

– Здравствуйте! – по возможности бодро сказал он, и, широко улыбнувшись, показал пальцем себе на грудь. – Карсс. Меня зовут Карсс. Карсс Оргом. А тебя? – Он показал на девушку.

– Лестия, – ответила она, чуть наклонив голову. – Лестия Кагано.

Ишь ты, догадливая какая, подумал Карсс. И красивая, заметим. Впрочем, юность всегда прекрасна. Ну, почти.

– Лестия, – сказал он, ткнув в сторону девушки пальцем. – Карсс. – Он указал пальцем на себя и снова улыбнулся. – Очень хорошо.

Девушка, присев, оставила поднос возле импровизированного ложа Карсса, что–то сказала и вышла. Довольно поспешно, как показалось Карссу.

В кувшине оказалась обычная вода, а на тарелке хлеб. Чуть подумав, он напился (пить очень хотелось), но есть не стал – не было аппетита, да и с приёмом чужой пищи следовало повременить. В конце концов, если его подобрали местные, то вряд ли они уничтожили аварийную капсулу. А там имелся и НЗ, и аптечка соответствующими препараты, дающие организму защиту от инопланетных микробов и бактерий и всем прочим. И хотя Карсс, как и все свароги, кто путешествовал в космосе по тем или иным делам, прошёл соответствующую процедуру общей биоблокады и активации иммунитета, рисковать лишний раз ему не хотелось.