носа и ушей не польётся кровь.
– А я почём знаю? – Он посмотрел на меня, как на душевнобольную, – Уехал в эту, как её там… Португалию. Ты же сама читала записку!
До этого Вова сидел на диване в гостиной и смотрел телевизор. В передаче, которую передавали в тот момент, громко засмеялись.
– Зачем ты его покрываешь?!
– Я никого не покрываю! – Он вскочил с места. Часть семечек, которые он щелкал, рассыпалась на ковёр. Во взгляде застыло удивление и даже испуг.
Я вздохнула, покачав головой. Конечно, Вова же его брат. Он никогда не раскроет похождений Саши, даже если они будут противоречить морали и семейным ценностям. Попросту говоря, Вова не сдаст Сашу, если тот решил немного поразвлечься на стороне. Но, чёрт возьми, это не похоже на Сашу, как ни крути!
– Ты говорил со своей Мариной? – уже более спокойно спросила я, хотя обстановка оставалась по-прежнему напряжённой.
– Я не могу до неё дозвониться.
– Прекрасно! – всплеснула я руками, – Ты царапаешь мою машину! – кровь вновь начала закипать. Как иногда сложно справиться со своими эмоциями, – Твоя девушка крадёт мои драгоценности! По твоей милости, я уже которую ночь не высыпаюсь!
Повисла пауза. Я глубоко дышала и сосредоточенно смотрела ему в глаза, пытаясь найти в них хоть капельку раскаяния. Но вместо этого лицо Вовы как-то странно изменилось. Мне не хватило времени, чтобы осознать, что это было. Глаза застелила одновременно яркая и тёмная вспышка в сопровождении с резкой и тупой болью. Лицо словно взорвалось. Перед глазами посыпались звёзды.
– О… Боже! Прости! Я не хотел!
Голос Вовы раздавался где-то очень далеко и одновременно повсюду. И как мне тогда показалось, его голос переполняла радость и торжествующая победа, а не печаль и вина.
Я осознала, что стою чуть ли не на коленях в согнутом состоянии и корчусь от боли. Наконец-то до меня дошло, что случилось.
Горячие ладони опустились мне на спину, вроде как, помогая подняться.
– Прости, меня, пожалуйста. Я не знаю, как так получилось.
Я как опьянённая посмотрела на него, прикрывая лицо ладонью. Нос, казалось, онемел, хотя боль немного отступила и теперь отдавалась лишь эхом в голове. Тем временем, Вова продолжал говорить, точнее, жалобно просить, о том, чтобы я не заявляла в полицию и ничего не говорила Саше.
Он тебе врезал! Прямо в нос! Да так, что твои мозги чуть не вылетели из черепной коробки.
Возможно, от удара, но я всё ещё тупо таращилась на него. По пальцам потекло что-то тёплое. Я посмотрела на ладонь, и она оказалась ярко-красного цвета.
– Блин, у тебя кровь идёт. – Вова заботливо подбежал к кофейному столику, где я всегда ставила коробку с салфетками, и притащил мне всю коробку.
– Ты что?! Охренел что ли?! – наконец-то голос вернулся ко мне, хоть немного и охрипший.
Но Вова, похоже, не собирался объяснять свой отвратительный поступок. Он убежал на кухню и вернулся через несколько секунд с куском замороженного мяса.
– На, приложи. – Он протянул мне мясо, и я интуитивно его взяла – Извини, я не хотел. Не знаю, что на меня нашло. Просто всё навалилось… И… ещё раз извини.
Я так и продолжала на него удивлённо таращится.
– Уходи. – Кое-как смогла выдавить я. – Сейчас же прочь из моего дома.
Он удивился. Мои слова его ошарашили. И теперь он стал выглядеть жалким.
– Я же ведь извинился.
Я покачала головой, уже ощущая, как слёзы наворачиваются на глаза. Нос по-прежнему был одеревенелым.
– Собирай вещи и уезжай.
– Но уже ночь.
– Ты же не маленький, придумаешь что-нибудь.
На этом наше общение закончилось, хоть я и была вознаграждена злобными взглядами со стороны Владимира, пока он собирал своё тряпьё, разбросанное по всему дому. И только после того, как он громко с психом захлопнул входную дверь, я смогла облегчённо вздохнуть и горько расплакаться.
***
Ночью меня вновь разбудили какие-то посторонние звуки. Я выглянула в окно. Полная луна светила так ярко, что было видно практически так же хорошо, как и днём. Разве только в лесу царила непроглядная хозяйка темнота. Я вернулась в постель. Несколько минут ворочалась в попытках заснуть. Нос теперь казался опухшим, и мне было сложно дышать через ноздри, хотя вид в зеркале не был таким удручающим, как по ощущениям. Да и, слава Богу, нос остался целым, хотя и болел.
Несколько минут я потратила на попытки дозвониться Саше. И, как и до этого попытки не увенчались успехом. Это уже начало раздражать. Это молчаливое затишье.
Спать расхотелось, и я спустилась вниз выпить стакан сока. Чарли мирно спал в своей собачьей лежанке. Почему-то при виде свёрнутого шерстяного калачика мне стало ещё тоскливей. Я снова заплакала.
Где же ты, Саша? Почему не отвечаешь мне?
38
– Значит, вы утверждаете, что ваш муж пропал? – Виктор внимательно выслушал меня. Я приехала в участок с первыми лучами солнца. Всю ночь рылась в компьютере в поисках фотографий, где на мне были запечатлены пропавшие украшения. Удалось найти практически все, кроме бабушкиных брошек. Когда я передала ему распечатанные фото на обычных листах А4 и немногие уцелевшие чеки и бирки, Виктор принял их без особого интереса, уделив лишь несколько секунд своего внимания, и отложил всё в отдельную стопку.
Виктор сосредоточенно слушал всё, что я ему рассказывала, а я старалась не упустить ничего важного. Стол Никиты пустовал (то, что второй стол принадлежит именно ему, я догадалась по фоторамки, где на фотографии он обнимал миловидную девушку. Они прямо-таки светились счастьем), видимо он отлучился куда-то по делам, либо запаздывал.
О вчерашнем происшествии напоминали только две красные полосы вокруг носа, и, если бы не своевременное приложение холодного мяса, эти полосы могли превратиться в синяки. Заплаканные глаза выдавали только изломанные полоски сосудиков. И то это всё умело было спрятано под макияжем. Так что Виктор попросту ничего не заметил, а я ничего не рассказала, уж и не знаю почему. Может мне показалось это неважным.
Я показала Виктору записку, которую Саша оставил в тот день, когда появился Вова. Показала сообщения на телефоне. Потом рассказал всё, что поведал мне Глеб. Виктор задумчиво почесал подбородок, ещё раз взглянув в записку.
– Вы ещё с кем-нибудь разговаривали?
Я покачала головой, пытаясь вспомнить, что-нибудь ещё.
– Родители, друзья, знакомые, бывшие, на худой конец? – как-то устало продолжил следователь.
– Нет. – Я удивлённо уставилась куда-то в стол. И почему я и в самом деле не позвонила Сашиным родителям? Может потому, что мы слишком редко видимся и общаемся. Виктор поджал губы и со вздохом протянул мне чистый лист бумаги.
– Пишите.
Я старательно заполнила заявление о пропаже мужа и ещё одно – о пропаже драгоценностей.
– Вы сегодня займитесь обзваниваем всех родных и знакомых, прежде чем мы этим займёмся.
– Хорошо.
Прежде чем выйти из кабинета, я услышала, как Виктор позвонил по телефону и попросил прислать на