Иногда я приходил в себя, буквально на секунды, Ен каждый раз оказывался в поле моего зрения. Он был здесь, сидел рядом, и было в его взгляде то, из-за чего мое Альтер Эго выбрало этого мужчину. Оно не ошиблось.
- Кажется, в твоем блоке я бываю чаще, чем в шахтах, - попытался я пошутить. Я окончательно пришел в себя, но был не активней овоща.
Тришер сидела рядом на стуле и кормила меня какой-то невероятной гадостью, которая должна сделать меня бодрым и упругим.
- Да ты просто везунчик, - ухмыльнулась логианка, вытирая мне рот и убирая тарелку. – Как самочувствие?
- В норме, если не считать того, что я даже в туалет не могу сходить самостоятельно.
Тришер погладила меня по руке, безвольно лежащей поверх простыни, и поднялась, унося поднос в утилизатор.
- Ты лучше мне скажи, как в твоем теле появились органы, которых не было еще месяц назад? – логианка встала передо мной в позу и насупила желтые брови.
Я устало прикрыл глаза, не в силах обсуждать с ней особенности своей физиологии в данный момент.
- Дален, я ведь не отстану.
Я вздохнул и посмотрел на неё взглядом тяжелобольного человека, причем больного не только физически.
- Не прокатит, - хмыкнула Тришер, - отвечай.
- Отец, - сказал я.
- Отец, - кивнула она так, будто это все разъясняло. Потом нахмурилась и требовательно продолжила: - «отец», а дальше?
Пришлось рассказать в подробностях.
- Великий человек - твой отец, - широко улыбнулась моя радиоактивная ангел-хранитель.
- Он таким и был, - согласился я.
- Значит, твоя физиология среагировала на нашего хмурого воинственного начальника. Очень интересно. Удачный выбор, хочу сказать.
Я фыркнул и поморщился от боли в забинтованном горле. Кстати, об этом.
- Расскажи мне, что произошло, когда этот мудак рвал мне глотку.
- Он не рвал глотку, хнурт хотел осушить тебя. Поскольку его желудок не может вместить столько крови, то Звуро не сглатывал, а выпускал её наружу. Эта тварь хотела тебя убить.
- Это я понял. Дальше.
- А дальше тебе на помощь пришел заключённый 82-69, - увидев мои поднятые в удивлении брови, логианка поправилась: - спасти он хотел не тебя, а Звуро. У Торията, в отличие от его брата, мозги были на месте, он знал, что Звуро подписал себе смертный приговор.
- Были? – уловил я нюанс.
- Были. Торият мертв.
Я с пристрастием вгляделся в лицо Тришер:
- Ен?
Она молча кивнула.
Я снова устало прикрыл глаза.
- Спи, через пару дней будешь как новенький.
Слово с делом у Тришер не расходится, и уже через два дня я стоял на своих двоих в новом кислотном комбезе, готовый добавить к своей коллекции выписок из медблока еще одну.
Входная дверь отворилась, и на пороге появился сам начальник колонии. Я от удивления вытаращил глаза и разинул рот – всегда застегнутый на все клапаны Ен сейчас стоял передо мной в одних лишь бриджах, выставляя свои шрамы напоказ. Его волосы по обыкновению были стянуты в тугой хвост, мышцы бугрились под красноватой кожей, и сам он был каким-то наэлектризованным.
- Идем, - сказал Ен хмуро, прожигая меня взглядом.
Я не осмелился уточнить, куда мы идем, только неосознанно взглянул на Тришер. Логианка кивнула мне и произнесла странную фразу:
- Иди, рохаэ Иэена орх Дагана, ваше время пришло.
Я молча брел за Еном, едва поспевая. Каждый его шаг выдавал напряжение в теле, когти звучно клацали по полу, мышцы спины подергивались под кожей, словно ожидая смертельной схватки.
Мы прошли коридор ведущий в карцер, и я не обнаружил на постах ни одного надзирателя. Колония словно вымерла.
Ен подошел к карцеру и не оборачиваясь сказал:
- Стой здесь и смотри.
Он с грохотом распахнул дверь и вошел внутрь, где его уже ждал Звуро.
- Пришел, - рыкнул хнурт и встал в стойку.
Ен не удосужился ему ответить, а просто кинулся в бой с оглушающим рыком. Я стоял как вкопанный, совершенно запутавшись в чувствах: страх и иррациональная радость сплелись во мне тесным клубком. Из карцера доносился звериный рев и грохот: Звуро остервенело защищался. Ен рвал серое тело на куски, не давая ни малейшего шанса нанести себе вред. Искромсанный в хлам хнурт умудрился проскользнуть к двери и ринулся ко мне с перекошенным агонией лицом, в яркой оранжевой крови:
- Убью!
Я попятился, прощаясь с жизнью, но Звуро не получил ни единого шанса добраться до меня. Ен схватил его окровавленными руками - одна за роговые наросты, вторая за плечо - и с легкостью оторвал голову. Обезглавленное тело рухнуло на пол, дернулось в судороге и замерло. Я ошарашенно взглянул на Ена - бурно дышащего и нанизавшего на когти свой трофей.
Он вышел из карцера и прорычал:
- Идем.
Его вид был настолько свирепым, что я поплелся за ним на почтительном расстоянии.
Мы пришли в зал для построений, в котором собрались все надзиратели колонии. Здесь не было заключенных. Логианцы стояли полукругом от входа, Ен вышел в центр, так и держа на когтях голову Звуро.
- Логэр, - сказал он громко, - я обвиняю тебя в нападении на моего рохаэ, что скажешь в свое оправдание?
В гробовом молчании из толпы надзирателей вышел тот самый «лазурный» логианец и встал перед Еном.
- Скажу, что не считаю себя виновным, - объявил он, храбро посмотрев на своего начальника. – Ты попрал все законы нашей веры ради чужака, ты - отступник, изгой!
- Еще кто-нибудь так считает? – с вызовом спросил Ен у толпы.
Толпа напряженно наблюдала за начальником колонии и оказалась безучастна к переживаниям Логэра.
- Отлично, - заявил Ен, подпуская в голос приглушенный рык, - тогда я казню тебя прилюдно.
Всё произошло еще быстрее, чем со Звуро. Логэр первым кинулся в атаку, но Ену оказалось достаточно вильнуть в сторону, схватить противника за щиколотку пальцами левой ноги, а правой схватиться за затылок и впечатать Логэра лицом в пол. Раздался хруст и в следующее мгновение Ен поднял голову логианца за длинный лазурный хвост. Из обрубка шеи текла ярко-красная кровь, пачкая полы в зале.
В абсолютной тишине Ен подошел и бросил обе головы мне под ноги, его разгоревшиеся красным глаза смотрели на меня с вызовом. Я пытался унять дрожь в коленях и не мог понять, чего он от меня ожидает.