сказать ему. Или показать.
Потому, что ни хрена это было не «так себе».
Это был самый крутой секс в моей жизни.
Нет, не так. САМЫЙ КРУТОЙ СЕКС В ЖИЗНИ!!!!
Да.
Самый крутой за все мои длинные двадцать пять.
Секс в ванной комнате – да, в туалете, чего уж там!
Секс в чужом доме!
Секс в доме нового мужа лучшей подруги!
В доме, в котором в этот момент собралась куча гостей!
В доме, где в этот момент была мать мужчины, с которым я…
Который затащил меня в туалет и грязно использовал!
Вау!
Сколько пафоса!
Вот только это я пригрозила ему – если остановится, «женилку» «отсушу»!
«Отсушу» - в смысле как ведьмы… эти, гадалки всякие, мошенницы там, которые по телевизору вот вещают, слепые - бабуля очень любит. Смотрит, говорит, что рядом с ними Петросян нервно курит в сторонке. Петросяна она тоже, правда, иногда смотрит. Но не с таким энтузиазмом.
Да уж…
Не ко времени я вспомнила бабулю.
Лучше о другом.
О том, что мы сделали.
Нет.
Лучше о том – как.
Феерично.
Необыкновенно.
Дамочки, которые ни разу не испытывали оргазм с партнером – поймут. Наверное.
Нет, у меня было пару раз. По молодости.
Был в моей жизни товарищ. Любовь всей моей жизни.
Его имя, как имя Волдеморта лучше было не называть. Да, я года два точно не могла спокойно слышать имя Роман.
Потом…
Потом отпустило.
Вот с ним мне удавалось, в самом начале отношений…
Стоп.
Снова я думаю не о том.
Эти толчки, его член во мне, такой большой, растягивающий так сильно. Как он поместился? И как это было приятно, охренено чувствовать, как он напирает, заставляя мышцы внутри меня сначала расслабляться, а потом сжиматься вокруг него! Жестче, жестче, сильнее. Так, чтобы ни одной мысли в голове не осталось! Только голый, чистый кайф! Он знал, когда поцеловать меня, знал, когда погладить грудь. Знал, когда увеличить темп и сомкнуть пальцы на клиторе, потирая. И знал, как подхватить меня, летящую ввысь. И как полететь со мной, заставляя еще раз содрогаться в огразме ощущая сперму, текущую внутри.
Кто-то говорил о презервативах?
Ладно. Я на таблетках. и верю, что он чист.
Но к доктору все-таки схожу.
Я вспоминаю то, что только что произошло, стараясь не растечься лужицей у его ног.
А этот гад продолжает поглаживать мое лицо и смотреть в глаза.
Хорошо мне было, хорошо!
Успокойся.
А теперь мне стало плохо.
Очень.
Потому что…
Потому, что очень хочется повторять это «хорошо». Еще и еще.
- Повторим?
Что?
Неужели у меня снова на лбу написано?
- Поехали отсюда, Наташка, а?
- Ку-куда?
- Какая разница? Куда захочешь?
- А если я скажу отвези меня домой?
- Я готов.
- А если я тебя к себе не пущу?
Я видела как дернулся уголок его рта – не верит! Ха! Плохо же он меня еще знает!
- Я готов.
- И стоять под окнами петь серенады готов?
- Я да, а вот ты вздернешься. И соседи тебя линчуют.
- Почему?
- Я не Post Malone!
- А кто это?
- Не слушаешь музыку?
- Современную? Редко.
- А какую?
- Мы сейчас это будем обсуждать?
Мне бы трусы надеть!
Но… Он опускает одну руку, снова задирает платье, которое мне удалось поправить, и его пальцы опять находят мой клитор.
Мамочки, как же мне хорошо!
Не хочу думать! Не буду!
Я просто вжимаюсь в стену, растворяясь в ощущениях.
Чувствую как тянет низ живота, как медленно закручивается спираль, как снова там становится жарко и влажно…
- Охренеть, какая ты отзывчивая! Просто нереально, милая…
Знал бы ты, какая я на самом деле!
Стоп.
Так может я на самом деле именно такая?
Страстная, легко возбудимая, готовая отдаваться, прижиматься всем телом, широко раздвигать ноги в ожидании нереального кайфа и полета?
Просто все это время, все годы я… спала?
Ну, как спящая красавица!
Мое - как это называется? – либидо, точно! Мое либидо было в спячке.
Но прилетел прекрасный принц на черном «Майбахе» и все уронил.
То есть, наоборот.
Поднял.
Меня.
На мой уровень.
Помог моему либидо раскрыться как надо.
И теперь…
Теперь обязан на мне жениться.
Шутка.
Боже упаси меня.
Но как же хорошо, когда его руки гуляют по моему телу!
А можно эти руки мне отдельно как-то завернуть?
И губы…
Губы покусывали венку на шее, опускаясь к острым ключицам и ниже, туда, где уже ныли от жажды поцелуев горошинки сосков.
- Останови меня хоть сейчас! Ты ведь не готова ко второму раунду тут?
Я?
Да у меня между ног потом, Ниагара, Енисей… Волга, блин!
И я не готова?
- Я хочу тебя, милая! Но я хочу тебя на кровати. На хорошей большой кровати. Я и так должен тебе за то, что…
- За что?
- За то, что повел себя как мудак малолетний. Не смог сдержаться.
- Мне было очень хорошо, правда.
Вот и ответ на дурацкий вопрос.
Но на другой вопрос нет ответа.
Что мне со всем этим делать дальше?
С сосками, требующими ласки, с болотом между бедер, с распухшим клитором.
И с теми чувствами, которые я, похоже, начинаю испытывать в Капитану Америке?
Я ведь не хотела ничего чувствовать!
Или…
* * *
Все-таки стоп.
Потому что лучше было остановиться. И мне и ему.
Но этот «стоп» он завершил таким нежным поцелуем, что сердце заныло.
Я была готова ко второму раунду, и к третьему, и к пятому, и к десятому!
Я только была не готова к тому, что он может взять и исчезнуть.
А он исчез.
Испарился.
И не ответил на сообщение, которое я отправила через два мучительных дня.
Дура.
Ну, что говорить?
Еще там, на террасе, где мы первый раз схлестнулись, и я придумала ему прозвище Капитан Америка я знала, что буду дурой с ним.
Но мне казалось, что лучше один раз побыть с ним дурой, чем всю жизнь жалеть, что не была.
Мне и сейчас казалось, что я права.
Лучше один раз попробовать, чем всю жизнь жалеть, что не пробовала. Верно?
Только…
Только говоря эту фразу, вы еще рассказывайте о том, что потом всю жизнь будете страдать.
И отнюдь не от того, что все-таки попробовали. А от того, что потеряли, то, что попробовали, когда это самое, что вы попробовали свалит в закат…