Варджак усмехнулся:
— Ты спас нас всех, Кладж. Но как ты сумел перебраться через стену?
Кладж потянулся:
— Кладж боялся лезть на стену. Но друзьям был нужен Кладж, — пёс ещё сильнее завилял хвостом, — и Кладж взобрался на стену.
Радостные крики не стихали. Несколько уличных кошек добралось до икры и закатило пир. Такого они ещё никогда не ели. Другие выскакивали через разбитое окно, возвращаясь в большой мир. Уже вставало солнце.
Варджак повернулся к своей семье.
— Я ухожу, — сказал он. — Потому что я принадлежу тому миру.
— Но ты и твои друзья спасли нас, — нерешительно произнёс Джулиус. — Теперь ты глава семьи. Ты не можешь так просто уйти.
Варджак улыбнулся.
— Думаю, настало время, когда семье вообще не требуется глава, — сказал он. — Так будет лучше всего.
— Но как же, Варджак… — начала Джасмин.
— Я покажу вам, как охотиться, сражаться и жить в большом мире, если вы, конешно, пойдёте со мной.
Один за другим все опустили глаза. Но Варджак больше не чувствовал себя одиноким.
— Спасибо тебе, Варджак, — сказал отец. — Ты нас спас. И ты был прав насчёт этого человека, а мы заблуждались по поводу твоих друзей. Мы вообще неправильно судили о многих вещах. Но мы не можем пойти с тобой в большой мир. По крайней мере сейчас. Может, когда-нибудь потом.
— Если мы тебе понадобимся, — добавила мать, — ты найдёшь нас здесь.
— Я понимаю, — ответил Варджак. И впервые он действительно понимал их.
Они попрощались, а потом Варджак повернулся к Холли и Тэм.
— Ну что, вы хотите вступить в банду? — спросил он. Тэм кивнула и улыбнулась.
— Есть только одна банда, в которую я бы вступила с удовольствием, — сказала Холли. — И это наша банда.
— Кладж тоже! — пролаял огромный пёс.
Друзья выбрались наружу. По пути они смеялись, болтали и строили планы на будущее. Многие из освобождённых кошек пошли за ними, словно эта троица и в самом деле стала главарями банды.
Перед ними лежал весь мир. И не было в нём ничего невозможного.
Наставшее утро было самым прекрасным в мире. На каждой травинке сверкали капельки росы, воздух был чистым и свежим. А в ясном небе поднималось солнце, обещая новый прекрасный день. И солнце это было золотистым, как глаза Варджака Лапа.