поэтому его ликование сменилось сосредоточенностью.
— Она родила мне пидораса, а потом отжала бабки. Наверное, тебе не стоит объяснять, насколько я ее невзлюбил.
Радость затаилась у меня в груди. Казалось, когда я войду в лифт и ткну на кнопку первого этажа, тут же закричу, так громко, как если бы увидел Кипелова или Кинчева. Но, несмотря на еле контролируемый восторг, я сидел неподвижно, продолжая слушать бредни пьяного хозяина.
"Ну, давай же ближе к делу”, — думал я.
— Женушка хапнула серьезный кусок от моего пирога, эти жалкие пять лямов — крошки. — Он взял деньги с дивана и кинул их мне. — Пари есть пари.
Как только деньги оказались у моих ног, я завис. Мне вспомнилось, как в школе я стоял у доски и, не зная ответа, изучал свою обувь. Тогда я выслушал немало дурных слов от учителя математики. Она поинтересовалась:
— Федько, у тебя есть отец?
— Нет! — ответил я.
— Ох, если бы он у тебя был, то получил бы ты, Федько, от него по первое число, а так раздолбай раздолбаем.
Татьяна Николаевна не знала, что моя мать была жестче любого батьки, и от нее я получал таких тумаков, что всякие розги можно было считать щекоткой.
— Я бы предпочел посмотреть, как Женя отсасывает у тебя, но, видно, сегодня не мой день.
Пачки с красными купюрами лежали у желтого рюкзака. Я изучал деньги и не смел сдвинуться с места, ожидая дальнейших указаний хозяина. На прошлой работе мне в месяц выдавали около восьми бумажек такого же цвета, а сейчас хренова туча бабла ждала, когда я набью им свои карманы.
— Чего ждешь? Забирай свой куш и дуй отсюда, — сказал Юрий Борисович.
Вместе со служанкой они смотрели на меня, не отводя глаз. Поднимая одну пачку за другой, я тоже смотрел на них. Когда все деньги лежали на моих коленях, я, будто ожидая подвоха, принялся складывать их в рюкзак.
— Не забудьте оставить буряте, — сказала Джамила.
Я, поджав губы, вытащил пакет с салатом из сумки.
— Ах да! — кланяясь, я протянул еду хозяину, но тот вместо того чтобы принять доставку, повернулся к филиппинке. Смуглая девушка подбежала ко мне и, забрав пакет, застыла.
"Стыдоба”, — подумал я голосом старухи и, не поворачиваясь спиной, попятился к лифту.
— Ну, тогда я пошел. Правильно?
Юрий Борисович ничего не ответил. Он отпил шампанского из фужера и повернулся к окну. Я надел рюкзак на плечи и прижал мотоциклетный шлем к груди. По моей спине уже стекал десятый ручей пота. Резкий шлейф острого запаха тянулся за мной. То ли от носков, то ли от трусов — непонятно. Лицо Джамилы сообщило, что чую этот аромат не только я. Мои шаги стали чаще. Убегая из квартиры, я старался оставить как можно меньше паров своей вони. Взяв свои ботинки, я зашел в лифт и нажал на кнопку первого этажа. Двери закрылись. Играла расслабляющая музыка. Я смотрел на себя в зеркало. Красное лицо, синие мешки под глазами и желтые губы. Моя физиономия играла всеми цветами радуги. Стараясь не думать о деньгах в сумке, я достал телефон. Еще два пропущенных от шефа. Наконец-то у меня появилась возможность набрать его, и я не стал дожидаться первого этажа и нажал на звонок прямо в лифте.
— Антон, где тебя черти носят? — крикнул Сергей Валерьевич.
— Я… Я… На доставке…
— Ты что с матерью сделал? А? Мне отец телефон сломал, говорит, ты ее толкнул, а теперь скрываешься. Ты в своем уме?
— Это случайность…
— Так, Федько, дуй на базу, тут будем разбираться. Конец связи, — он бросил трубку.
Мне стало тяжело дышать. Старуха уже всем растрезвонила, что я ее покалечил. Двери лифта открылись, и я испуганно выбежал из него. Охранник оценивающе смерил меня взглядом.
— Ты че так долго? — поинтересовался он.
— Юрий Борисович… это… выпил, и я слушал истории из его жизни.
Мужчина как-то с завистью протянул первую букву алфавита великого и могучего языка. На улице мне в нос ударил влажный воздух. Я запрокинул голову. Дом уходил в туман. Крыши здания не было видно. Я подумал о том, что только что вышел из крепости Кащея Бессмертного, так зловеще выглядели холодные стены этого сооружения. Я выжил и даже унес с собой солидный выигрыш. Если во всех сказках Иван Дурак добивался сердца красной девицы, то и я смогу добиться расположения своей возлюбленной. Первое задание выполнено. Цифра одиннадцать из моего сна сработала. Теперь я должен найти Катю и сказать ей об этом, но сперва меня ждали дела с шефом и с матерью.
***
— Ты что за херню вытворяешь?
Сергей Валерьевич вырвал у меня из рук шлем, схватил за грудки, но тут же отпустил, чуть принюхавшись.
— Ну и воняешь же ты, Федько.
Я прижимал желтый рюкзак к себе. Обнимал я его так же крепко, как мать своего ребенка. Шеф стоял на ногах твердо, будто его ноги были корнями, а он здоровенным дубом, возвышающимся надо мной.
— Так, снимай сумку, ставь велосипед на прикол и дуй к матери в больницу, — он дергал за рюкзак, но я его не отпускал. — Федько, отдай рюкзак и езжай к матери, — приказал он.
Я отрицательно покачал головой. Глаза стали влажными, а руки затряслись, будто меня хотят раздеть у всех на глазах. Валерьевич нахмурился, и на его лбу проступила огромная морщина размером с монетоприемник.
— Ты ошалел? Давай рюкзак! — в голосе звучал металл.
Я не помню, как со всей силы толкнул шефа, но плотный мужчина от неожиданности улетел на два метра. Воспользовавшись заминкой, я запрыгнул на велосипед и дал деру. Выжимая максимум из электронной железяки, тупо ехал куда-то вперед, каждую секунду оборачиваясь назад. Меня ошпарил страх. Жар растекался от пяток до головы. Сердце пульсировало не только в груди, но и в висках. Ноги тряслись. Дыхание участилось. Скулы играли волнами. Я чувствовал себя так же паршиво, как если бы выпрыгнул из самолета без парашюта и летел навстречу неминуемой гибели.
Я представил, как Сергей Валерьевич уже обратился в полицию и я объявлен в розыск. Мне думалось, что мое фото передают по всем рациям и дают характеристики и описание внешнего вида: мужчина лет пятидесяти, пухлого телосложения, длинные волосы, редкая борода, воняет, как детский горшок с сюрпризом. Мне совсем не хотелось попадать в неприятности, тем более в тот момент, когда я обзавелся деньгами и у меня замаячила возможность стать ближе с Катей. Ах да, деньги. Когда меня поймают фараоны, то обязательно