— Эхо? — глубокий, хриплый голос Ноя отозвался во мне, но я не смогла на него посмотреть.
Сжав губы, я покачала головой и вцепилась в свои волосы.
— Я никому не расскажу. Клянусь.
Ной откинул мои волосы за плечи и заправил выбившуюся прядь на ухо. Прошло так много времени с момента, когда кто-то касался меня подобным образом. Почему этим кем-то оказался Ной Хатчинс и почему сейчас?
— Посмотри на меня.
Я встретилась с его тёмно-карими глазами. Его пальцы поглаживали мою ладонь. Ощущение щекотало меня как весенний ветерок и в то же время ударило как волна, бегущая с океана. Его взгляд передвинулся на мои прикрытые руки.
— Ты же этого не делала, не так ли? С тобой это сделали? — Никто никогда не задавал этого вопроса. Они пялились. Шептались. Смеялись. Но никогда не спрашивали. Весь мой мир обрушился, когда я ответила:
— Да.
14 — Ной
Я опёрся на свой шкафчик, рассматривая школьников, спешащих на ланч.
Исайя и Бет стояли напротив меня рядом с боковой дверью, ожидая, пока коридор расчистится. Если Эхо собирается подходить к своему шкафчику перед ланчем, ей придётся пройти по этому пустынному помещению, чтобы добраться до кафетерия. Мне нужно было знать, перенесла ли она время своей встречи. Вот, что я твердил себе. Наш план не сработает, если ей не удастся это сделать.
Если честно, она играла на моих нервах. Девчонка отказывалась устанавливать со мной зрительный контакт во время математики и вылетела из комнаты в то же мгновение, как прозвенел звонок. После её вчерашнего приёма она покинула офис. В одно мгновение я чувствовал, как она расслабила своё тёплое тело в моих объятиях, наслаждаясь моими утешениями и силой. В следующее — она исчезла.
— Чувак, ты меня слушаешь? — спросил Исайя. Мимо нас прошли две блондинки, дефилирующие в обнимку. Одна усмехнулась, глядя на обрисованную татуировками руку Исайи. Он усмехнулся, оценивая их грудь.
— Ага. — Нет. Что-то насчёт машин и его фиговой работы в местной автомастерской.
— А вот и нет, — сказала Бет. — Ты высматриваешь Эхо Эмерсон. — Она подёргала бровями. Часть меня жалела, что я спросил у неё о прошлом Эхо. — Ещё не переспал с ней?
— Нет. — Взгляд, которым я на неё посмотрел, заставлял футболистов накладывать в штаны.
Бет просто пожала плечами и закатила глаза.
Она начала крутить не прикуренную сигарету в руке, с нетерпением ожидая, когда учителя зайдут в столовою, чтобы тихо открыть боковую дверь.
— Чего ты вообще с ней носишься? Каждый раз, когда она проходит мимо, ты пялишься на неё как хитрый койот на дорожного бегуна. Либо трахни её, либо двигайся дальше. Ты и бывшая мисс Популярность никогда не станете звёздами выпускного балла.
Мы могли бы. Если бы жизнь была другой, если бы родители не умерли, если бы система не выносила мне мозги, если бы… я заканчиваю на «если бы».
— Она мой репетитор и помогает мне с кое-чем. Оставь это — и её — в покое.
— Только не говори, что не думал об этом, дружище. У неё… Как там Бет говорила? Ах да, у неё сексуально тело, — сказал Исайя.
Бет скользнула левой рукой под локоть парня и щёлкнула зажигалкой. Исайя отпрыгнул в сторону, сбивая пламя со своей рубашки.
— Ты сумасшедшая.
— В точку, — ответила она.
Коридор наконец-то расчистился от учеников и преподавателей. Бет открыла боковую дверь, высунула наружу голову и подожгла сигарету. Она сделала долгую затяжку и выдохнула дым за дверь.
— Может, ты слишком долгое время был один. Что случилось с той тёлочкой, Беллой?
— Мы не переживём ещё одну Беллу. Помнишь, какой приставучей она была? — спросил Исайя.
Она стряхнула пепел.
— Да, уже и забыла. Вычеркнем Беллу из списка. Как на счёт Розаны? Она буквально выбегала за дверь каждый раз, когда мы с Исайей спускались вниз.
— Я спал с Розаной, а не Ной. У него была Роза.
Наша прогулка по переулкам памяти пованивала свалкой.
— Я не одинок. И мне не нужна девушка. Заканчивай, Бет.
— Я не против, если ты переспишь с Эхо. Полный вперёд. Вообще-то, я даже останусь на ночь дома у мамы и позволю Исайе занять мою спальню, если тебе нужна будет приватная ночка. Но вот в чём правда, Ной. Эхо, может, и крутится на окраине, учитывая, что она стала мазохисткой и всё такое, но она всё ещё популярная цыпочка. В итоге она тебя бросит и будет обращаться как с дерьмом. — Она сделала ещё одну затяжку. — У таких людей, как мы, нельзя вечно вырывать сердца. А она — потрошитель.
Мышцы на моём затылке напряглись.
— В последний раз говорю, я не сплю с ней или кем-либо ещё. Но назови её мазохисткой ещё хоть раз, и я буду поджигать каждую пачку сигарет, которую ты купишь.
Бет рассмеялась.
— Господи, Ной. Как всё печально. Не говори потом, что я тебя не предупреждала.
— Если вы двое закончили, я бы хотел поесть. Единственное, что было в холодильнике этим утром, был кусочек болоньи и горчица, — сказал Исайя.
Бет выкинула сигарету за дверь и закрыла её.
— Только горчица. Я съела болонью на завтрак.
***
Она так и не пришла на ланч. Весь её стол был занят отверженными фарфоровыми куклами, но Эхо не было. Сначала я не переживал. Терпеливо ждал, что она покажется на физике, а затем на бизнес-технологиях. Ни на одно занятие она не пришла. Хотя любимые приятельницы Эхо нашли способ меня отшить. Каждая задрала свой маленький носик вверх, глядя в мою сторону. Я просто улыбнулся, досаждая им до чёртиков.
— Здорова, мужик, — сказал Рико Вега, садясь рядом со мной в конце кабинета испанского.
— Здорова, — ответил я. — Почему они позволяют тебе ходить на испанский, когда ты говоришь на нём половину чёртового времени?
— Почему они позволяют кучке gueros12 ходить на английский? Вы, гринго, должны быть тупыми, чтобы не выучить его за восемнадцать лет.
Прежде чем я успел ввернуть ответное слово, Эхо зашла в кабинет.
Вид у неё был как у загнанного в клетку зайчика, но, по крайней мере, на этот раз она встретилась со мной глазами. Пока её выскочки не вмешались и не направили её к месту в начале.