- "Что молчишь, мил друг Федот, Как воды набрамши в рот?.."
- Заткнись, бл...! Про какой-такой гроб? - Он даже растерялся на секунду. - Если этот урод с ней что-то сделал... - С накатившим бешенством зарычал он.
- Уймись, Боров. Я, ведь, ни слова о твоей девке не сказал. - То ли Федот успел набраться, то ли здорово забавлялся над его реакцией.
- Она на меня работает! Я тебе уже объяснял! - Проорал он так, что будь на улице, в окрестных домах бы услышали.
- Ага, я понял. Потому и позвонил, что она... работает. И ты пристрелишь ее лучше. - Федот хмыкнул. - Я помню.
- Я тебя щас пристрелю! Приеду, и пристрелю. Ты мне внятно объяснить можешь? - Боруцкий понимал, что закипает. И что зря, понимал. А утихомирить себя не мог.
- Да, я сам не понял. - Наконец, определенно довольный собой, вздохнул Федот. - Проблемы какие-то у девчонки этой дома. Лысый тут ураганом пронесся, и обратно к ней пожал.
Еще раз выругавшись, Вячеслав нажал на отбой, ничего уже не объясняя Федоту, тот и так напридумывал себе невесть чего. И выехал с парковки. Правда, двинулся он совсем не к ночному клубу.
Когда он поднялся на ее этаж, двери квартиры Бусины были приоткрыты, а на лестничной площадке, определенно, только выйдя из этих самых дверей, стояла пожилая женщина в стареньком халате. Бабка утирала со щек слезы.
Борову что-то, стало совсем хреново.
И от того, что он не понимал, что делает здесь. И от того, что внутри притаился страх и беспокойство, которого там не должно было быть. Точно Семен его паленой водкой траванул, не иначе.
- Вы к кому? - Несмотря на слезы, бабка тут же осмотрела его подозрительным взглядом.
И замерла на пороге, не давая ему проходу.
Хотелось рыкнуть, что не ее собачье дело. Но он сдержался.
- Сюда. - С угрозой произнес он, кивнув на двери за ее спиной.
- А вы кто такой? - И даже плечи расправила, словно собой собралась от него двери прикрывать. - Я вас здесь, что-то не видела? Вы покойной кем приходитесь?
- Я к... Агнии. - Ему потребовалась пара секунд, чтобы вспомнить ее настоящее имя. И Вячеслав очень надеялся, что он, как раз, не к покойной.
- Что вам от девочки надо? Вы кто? - Не отступалась тетка.
Смелая, зараза. Глупая. Но смелая. Он же ее одной рукой удавить может. И удавит ведь, если она не отступит. А она, наверняка, видит это в его лице, а все равно на дверях стоит.
- Я... - Он хрустнул пальцами. - Я знакомый ее родителей. Типа, присматриваю за ней.
Бабка вытянула губы. Он, похоже, не тянул на тех, с кем корешались родные Бусины. Ну и хер с ними всеми. Достало его. Он уже двинулся вперед, нависнув над бабкой, когда дверь открылась, и на пороге возник Лысый.
Ну, слава тебе Господи.
- Вячеслав Генрихович! - Заголосил пацан с явным облегчением, написанным на лице. - Хорошо, что вы пришли. Я не знаю, чегой мне делать-то!
И тут бабка, отчего-то, расслабилась.
- Так вы - Вячеслав Генрихович? - Даже обрадовалась она. - Крестный Агнии? Она рассказывала, и мне, и людям из соц.службы про вас, и что вы деньгами им с Марьей Ивановной помогаете. Я соседка их, Алина Дмитриевна, из сорок первой. - Бабка махнула в сторону двери, располагающейся слева.
Крестный. Инте-р-р-р-есно, мать его так! Ну и, ладно, в принципе, сейчас, не суть важно.
- Да. Крестный. - Кивнул он, так поняв, что упомянутая Марья Ивановна и была той покойницей, про которую его спрашивали вначале. Теперь бы определиться, кем она малявке приходится.
- Хорошо. Девочке сейчас так помощь нужна. Я позвонила в ритуальную службу. Но вы же сами знаете, это теперь таких денег стоит. - Бабка со вздохом покачала головой. - Бедная девочка. Какой кошмар. Только родителей потеряла. А теперь вот... - Она снова начала плакать и утирать слезы.
Оттеснив бабку, он прошел в коридор, заметив удивление на морде Лысого. Ну, елки-палки!
- А вы, это. Вячеслав Генрихович, - прикрыв двери за бабкой, но, не запирая те на замок, как и велела традиция, пацан поплелся за ним хвостом. - Чего ж сразу мне не сказали, что она крестница ваша? Я б ее ни в жисть не тронул! И глаз бы с нее не спускал, ни днем, ни ночью. Вот, зуб даю, Вячеслав Генрихович. Падлой буду!
Очень хотелось врезать Лысому.
Вот он, просто, можно сказать, об этом и мечтал, крестным Бусины стать. Особенно по ночам, когда со стояком просыпался. Но сейчас, так, даже лучше, наверное. Меньше будут думать, с какой-такой радости, он к какой-то шмакодявке примчался.
Потому, вместо того, чтоб ударить Лысого, Боруцкий осмотрелся. В квартире было темно. Свет горел только за одной дверью, где, похоже, находилась кухня.
- Лысый, а ты мне кто, чтоб я тебе, как на чистосердечном, во всем признавался? - Боруцкий зыркнул на пацана через плечо.
Тот стушевался.
- Кто помер-то? - Поинтересовался он.
- Бабка ее, ну эта, чокнутая. - Лысый шмыгнул носом. - Там она. - Он кивнул головой в сторону какой-то двери в темном коридоре.
- А Бусина где? - Продолжая осматриваться, уточнил Вячеслав.
- На кухне, Вячеслав Генрихович. Она, того, приторможенная какая-то. - Понизив голос, прошипел парень.
Если ее бабка померла, то это и неудивительно. Кто угодно с катушек слетит, потеряв за полгода всех родных. Тем более пятнадцатилетняя девчонка.
Как был, в туфлях и пальто, Боруцкий пошел в сторону кухни. Хорошо, хоть ковров на полу не наблюдалось.
Девчонка даже не удивилась его приходу. Подняла голову, глянула пустыми глазами, и снова уронила лицо на ладони, как сидела до этого. Будто и не узнала. И огонька того, с которым она всегда ему в глаза смотрела, упертого и любопытного - не было.
Во рту, почему-то, стало противно горько и кисло.
- Видите? - Снова зашипел рядом Лысый.
Он видел.
- Эй, Бусина. - Боруцкий подошел и наклонился, потормошив ее за плечо. - Давай, не кисни. Я понимаю, что, капец, как тяжело, но сейчас разберемся. Организуем все. Слышишь?
Она не отреагировала.
- Так. - Боруцкий выпрямился.
Можно было, конечно, дать девчонке пару оплеух, чтоб в чувство привести. Но как-то, не хотелось пока. Оглянувшись, он подошел к шкафчикам, висевшим на стене, похлопал дверцами, рассматривая содержимое. Разочарованно цокнул языком.
- Слышь, Лысый. - Кликнул он пацана, так и мнущегося в дверях. - Сгоняй за водкой. Тут магазин недалеко, за поворотом. Только нормальной, какой-то возьми.
Пацан кивнул и мигом исчез.
А Боруцкий, еще раз глянул на светлую макушку девчонки и достал мобилку.
- Федот? Слушай, у нас же гробовщики есть свои, вроде?
- Че, все-таки гроб кому-то нужен? - Хмыкнул друг.
- Бабка у нее того. Сам понимаешь. - Тихо ответил Боров, продолжая буравить взглядом склоненную на стол голову Бусины.