Читать интересную книгу Фальшивое зеркало - Алан Фостер

Командная интонация человека заставила Раньи вздрогнуть. Неудивительно, что юланец задрожал с головы до ног. Когда оружие было передано женщине, Раньи сделал лёгкое движение. Ногой он бросил песок в глаза юланцу. Тот издал лёгкий писк, бросил оружие и поднёс руки к лицу – типичное движение обычного, не подготовленного к бою существа. Раньи повернулся и приблизился на расстояние вытянутой руки к гивистаму. Выпучив глаза, тот наобум стрельнул, но Трондхайм пригнулась. Огромная ветвь упала с ближнего дерева, срезанная выстрелом стингера.

Раньи, выбросив вперёд руку, нанёс удар гивистаму прямо кулаком в глаз. Хрупкие кости существа хрустнули, полилась кровь. Значительно меньшее по размерам пресмыкающееся слегка вздрогнуло и упало на задние лапы, а затем на бок.

Смахнув грязь с чувствительных глаз, юланец согнул свою центральную ногу и вернул себе оружие. Как только он это сделал, Раньи схватил большой камень и бросил его, всё это одним движением. Человек или массуд, может быть, и отклонились бы в сторону. Но юланец не был настолько быстр. Камень попал ему прямо в средний глаз, содрав шкуру и обнажив кость. Тот зашатался и упал.

Тяжело дыша, Раньи стоял, думая, каким огромным психическим испытанием подобное столкновение стало для юланца и гивистама. Но он не успел ничего как следует обдумать. Что-то тяжёлое ударило его в рёбра. Хотя он был значительно массивнее, чем юланец и гивистам, но от этого удара он завертелся на месте и упал.

Трондхайм бросилась на него сверху и выхватила пистолет, всё ещё зажатый в его неподвижной руке. Не обращая внимания на боль в рёбрах, Раньи бросился вдогонку и прыгнул прямо ей на спину. Она изогнулась, и боль пронзила всё его тело, когда она ударила его локтем в нос. Выхватив пистолет у лежавшего в беспамятстве союзника, она выстрелила, стремясь ранить, но не убить. Раньи замер, ожидая ранения. Но ничего не произошло. Нахмурясь, она поглядела на ствол и вновь выстрелила. Не улыбаясь, Раньи поднялся на ноги.

Всё стало на свои места. Юланец был занят осуществлением плана и, очевидно, был попросту сумасшедшим. Не будучи столь же безумным, гивистам согласился помочь ему, но не мог заставить себя нести заряженное оружие, которым можно было бы убить другое разумное существо. Его стингер не был заряжен. Да это и не было нужно.

Но это потребуется сейчас.

Трондхайм швырнула в него бесполезное оружие и бросилась за оружием юланца. Конечно, с обычным ашреганом она бы справилась, но не с Раньи. Теперь он с размаху ударил её по рёбрам. Она сморщилась от боли и попыталась ударить его локтем. Он был готов к этому удару и увернулся во время. Удар пришёлся в плечо. Затем он ударил её ребром ладони по шее. Она упала.

Тяжело дыша, он поднялся и взял стингер юланца. Глаз с женщины он не спускал. Затем он подошёл к гивистаму и забрал тепловой пистолет. Только после этого он позволил себе немного расслабиться. Он прикрепил на талии пояс, взял рюкзак и просмотрел его содержимое, ожидая, когда женщина придёт в сознание.

Наконец, она села, потирая шею, и уставилась на него:

– Ты отлично дерёшься. – Признание было сделано недовольным тоном. – Ты не просто быстр. Значительно больше. Лучше, чем любой ашреган, о котором мне до сих пор приходилось слышать.

– Спасибо. – Он поправил транслятор. Во время драки он слетел, но не сломался.

– Ты не только дерёшься по-иному, чем ашреганы, ты и чувствуешь себя по-иному, чем ашреганы.

– Ты дралась со многими ашреганами? Я, правда, не слишком понимаю, что именно ты имеешь в виду.

– Твои кости, мышцы. Они более плотные. Из-за этого люди такие выносливые. Наши кости не полые, как у большинства разумных союзных нам рас, у нас больше мускулов. Поэтому мы сильнее и тяжелее. Сила и масса не являются характерной чертой ашрегана. Ты похож на человека, а не на ашрегана.

– Я повторяю: со многими ашреганами ты сражалась?

Она не отвела взгляд:

– Я повторяю только то, чему меня научили.

– Разум Узора далёк от совершенства. – Как бы ни пытался, он не мог уже просто так отмахнуться от её наблюдений. Тем более что лепар и гивистам, взявшие его в плен на Эйрросаде, уже говорили подобное.

– Значит, ты результат деятельности Амплитура. Это имеет смысл. Генетически вы наиболее близкая нам раса, поэтому и передача вам части наших характеристик является наиболее легко выполнимой задачей. Подобную чертовщину было бы тяжелее сделать над акарианцами или коралитами. Тебя это не заставляет ни о чём задуматься?

– О чём? Я думаю только о Назначении.

– Подумай для разнообразия и о другом. Если над твоим ДНК были проведены изменения, то как давно ты стал незаконнорождённым человеком, а не честным ашреганом?

– Это невозможно, – настаивал он на своём. Но это замечание огорчило его.

– Разве не так? Амплитуры играют с ДНК, как дети играют с кубиками. Откуда тебе знать, на что они способны, а на что нет? Мы никогда не преуменьшали их возможности. Почему же ты это делаешь? Посмотри на себя: размеры, мускулы, кости, рефлексы – всё это человеческое. Откуда тебе знать, что ты из себя представляешь? Какая часть тебя является чисто ашреганской?

Раньи долго молчал.

– Мой разум – целиком разум ашрегана, – сказал он наконец. – И таковы же мои намерения. Мне была оказана большая честь – я имел умственный контакт с Учителями, получил непосредственно от них награду и совет. Ни один человек на это не способен. Твоя нервная система отреагировала бы резко и в оборонительной форме.

Трондхайм подумала:

– Это лишь доказывает, что твоя нервная система – ашреганская. Внешне – за исключением формы черепа и рук – ты целиком человек. Как я и мои коллеги.

– Внешность ничего не значит. – Убеждённость, с которой прозвучали слова Раньи, однако, не стала его внутренней убеждённостью. А чем он на самом деле является?

Служителем Назначения, напомнил он сам себе. При этом биологические совпадения не имеют значения. Он указал на тяжелораненого юланца и на гивистама.

– Чем больше я контактирую с представителями Узора, тем более я проникаюсь убеждением правоты своего дела. Ваши правительства сражаются, ваши системы вступают в споры, а на уровне отдельного индивидуума вы тратите массу времени на мелкие перебранки. Я не желаю принимать в этом участие.

– У тебя нет выбора.

Он внимательно поглядел на неё:

– Ты не заметила, что твои союзники больше боялись нападения с твоей стороны, чем с моей? Что же это за более высокая цивилизация?

Она взглянула на лежавшего без сознания юланца:

– Эти двое – экстремисты. Может быть, они и умственно не сбалансированы.

– А если это не так? Если их больший по отношению к тебе страх является вполне осознанным поступком?

– Люди не разбросаны в равной степени по всему Узору. Но нас уважают. У меня много друзей среди представителей других рас.

– Ты так уверена в этом? Или, может быть, они лишь делают вид, что им приятно твоё общество, – чтобы не обидеть тебя?

– Сейчас мы обсуждаем тебя. К лучшему или к худшему – но я знаю, что из себя представляю. – Она говорила грустно. – Амплитуры и их проклятое Назначение. Посмотри, что они сделали с твоим народом. Не говоря уж о молитарах, о сегунианцах и бедных ввадирах. Они превратили их в бойцов за Назначение амплитуров. Они же хотят, чтобы их оставили в покое.

– Ни одна из рас этого не желает, – настаивал Раньи.

– Моя раса желает.

Он надеялся, что его ответ будет правильно переведён:

– Я остаюсь тем, кем я являюсь.

Она вздохнула и села на ближнее бревно, стараясь держать обе руки на виду у него.

– А тебя не беспокоит, что твои «Учителя», возможно вмешались в твои гены, так что ты даже этого и не знал. Может быть, они расщепили твои гены и перетасовали их, как хотели, пока ты ещё находился в утробе матери?

– Ничего подобного не происходило. Ничто подобное не было бы разрешено.

– Как знать? Они тебе говорили? Ты должен знать, что их предложения бывают весьма настоятельны.

– Я ашреган, – почти выкрикнул он. – Я не являюсь продуктом генной инженерии.

– Нет, – пробормотала она почти сочувственно. – Лишь побочным продуктом её.

– Мне незачем об этом думать, я знаю!

Она внимательно поглядела на него.

– Может быть. А может быть, и нет. Но я думаю, что ты или высоко одарённый лжец, или тебе как следует промыли мозги твои «Учителя». – Она поднялась, но не двинулась в его сторону. – Что же, очевидно, я тебя тоже не сумею убедить. Вероятно, этот был и прав, – она слегка тронула ногой юланца. – Может быть, лучше бы ему тебя было пристрелить. – Она вновь поглядела на него. – Если ты хочешь меня убить, не медли. Я сыта по горло беседой с существом, которое не в состоянии отвечать само за себя. Я не виню тебя; это не твоя вина. Но это утомительно. Я устала.