руку к хрупким лепесткам, и я почему-то нервно сглотнула.
— Эти цветы здесь оставили слуги, мастер. Сказали, что их прислал Гай в качестве извинения.
Индра как-то пугающе улыбнулся.
— Похоже, мне пора менять методику. Мои уроки не откладываются ни в твоей голове, ни в голове Гая.
От воспоминаний об «уроке», который он преподал жениху Илоны, меня передернуло.
— Это, наверняка, была идея его отца, — сказала я, желая уже поскорее исчерпать инцидент. — Это же просто цветы, босс. Что плохого в цветах?
— В том, что их дарят тебе, — ответил он, не глядя на меня. — Будто ты что-то значишь. Будто это может что-то значить для тебя. Будто ты… женщина. Разве ты женщина?
Потупившись, я покачала головой. Я уже пожалела, что нарушила его негласное правило, хотя пока ещё не понимала, насколько всё серьёзно. Но тут Индра произнёс:
— Разденься.
— Что? — выдохнула я, и он раздражённо процедил:
— Я не стану повторять дважды. Ты прекрасно слышало.
На этот раз, снимая одежду, я дрожала, ведь, очевидно, это не подразумевало медицинский осмотр. Индра придумал очередное наказание, которое теперь должно обнулить мою самоволку. Я пыталась вспомнить, что меня на неё толкнуло. Откуда вдруг взялась эта вера в собственную свободу? На меня так подействовала фантазия о его женитьбе? Я решила, что, захомутай его какая-нибудь женщина, и он оставит в покое меня? Кстати, а что случилось с Розой? Хотя на фоне того, что сейчас случается со мной, с ней точно всё в порядке.
Когда я стянула через голову только что купленный спортивный лифчик, Индра сухо прокомментировал:
— Как мило.
Я сняла штаны и нижнее бельё, после чего выпрямилась, не зная, куда деть взгляд.
— Чувствуешь что-нибудь?
Да, ещё как. Мне было холодно и очень страшно. Но я снова покачала головой, потому что это был единственный верный ответ.
— Нет? — Индра хмыкнул, приближаясь, медленно обходя меня по кругу, разглядывая. — Никогда не видел тела бесполезнее. Каким образом то, что не могло стать даже шлюхой в трущобах, может сгодиться клану Нойран?
Меня парализовало. Это было жестоко. Раньше он не был настолько беспричинно жесток. А сейчас казалось, что Индра не просто наказывал, а мстил мне.
— «Отдых», Дерил и цветы. Вот чего тебе хочется? — проговорил молодой босс с презрением. — Отлично, теперь ты на шлюху похоже больше, чем на бойца. Два года моих стараний пошли к чёрту, но ты считаешь, что уже готово стать мастером. Разве это тебе решать?
— Нет.
— Так какого хера ты меня так подставляешь перед отцом?!
Я промолчала. За это извиняться я не собиралась совершенно точно, потому что теперь Индра пугал меня даже сильнее, чем при нашей первой встрече. Очевидно, глава удовлетворил мою просьбу и сказал об этом сыну, а тому гордость не позволяла вот так запросто отступить. Вчерашняя попытка написать «объяснительную» провалилась, что вывело его из себя ещё сильнее. Он пытался опять поставить меня на колени, хотя уже не имел на это права. И он знал это. И это его бесило.
Остановившись напротив, Индра поднял руку, очерчивая пальцами округлости моей груди.
— Понимаю: то, что я говорю тебе, опровергает природа. Всё это выглядит куда убедительнее моих слов, да? — Он сжал мой сосок, и я ахнула. — Наверное, это может поспорить даже с твоим клеймом. Так ты считаешь?
— Нет. — Я чувствовала, как к глазам подступают слёзы. Индра мог безжалостно гонять меня, пытать во время растяжки и изводить на спаррингах, и я терпела. А тут он едва дотронулся, и я вдруг расхныкалась.
— Конечно, нет, — согласился Индра, сжимая пальцы сильнее, больно оттягивая. — Вопреки замыслу богов, эта часть твоего тела самая лишняя. Зачем тебе женская грудь? Ты ведь никогда не вскормишь ребёнка. — Его рука скользнула вниз, на живот. — Ты никогда не забеременеешь. — Я шокировано застыла, когда он сжал меня между ног. — Потому что ты никогда не познаешь мужчину.
— Нет, не трогайте, наставник, — в панике запротестовала я, но Индра приказал:
— Раздвинь ноги.
— Не надо, я всё поняла, простите!
— Делай, как я сказал! — процедил он, и я подчинилась, потому что всегда подчинялась, потому что это вообще единственное, что я умела делать. Я чувствовала, как он поглаживает меня внизу, раздвигая нежные складки. — Ты не смеешь мне отказывать. Ты принадлежишь мне. Думаешь, ты тут ради моего отца? Карательного подразделения? Клана? Тебя даже трущобы отвергли. И после этого ты говоришь мне «нет»? Хочешь «отдохнуть» от меня? — Он надавил пальцем, проникая внутрь, и я стиснула зубы. — Расслабься. Не сжимайся так жадно, а то я решу, что тебе это нравится. Нравится быть женщиной, м? — Я замотала головой, пытаясь отстраниться. — Ты врёшь. Думаю, ты настолько осмелело, потому что постоянно прикасаешься к себе здесь.
— Нет! — выпалила я, хватая его за руку, когда он протолкнул внутрь второй палец.
— Не смей к себе прикасаться, — хрипло прошептал Индра. — Я тебе запрещаю, ясно? Твоё тело — моя собственность, только мне решать, когда тебе страдать, а когда наслаждаться.
— Хватит, не надо больше, пожалуйста! — Я никогда в прошлом не умоляла его о пощаде, а теперь плакала, сама не понимая, почему происходящее так пугает и унижает меня.
— Смотри на меня.
— Мне больно!
— Неужели. Получается, теперь ты меня чувствуешь? Чувствуешь меня внутри?
Когда наши взгляды встретились, я резко отвернулась. Индра выглядел таким же сумасшедшим, как в тот раз, когда избивал Гая. Я раньше не замечала в нём этой тяги к садизму, но сейчас он явно наслаждался тем, что делал со мной.
— Мне больно, — повторила я тише, и Индра сделал ещё больнее, проникая глубже, раздвигая пальцы в стороны.
— Конечно, ведь это наказание. Не думай, что это может значить что-то ещё.
Но ведь я не была виновата в том, за что он меня наказывал. Всё, в чём меня обвиняли по жизни… я не была виновата в этом. Ни в том, что родилась в такой день. Ни в том, что родилась такой.
— Вы никогда не измените это, — едва слышно сказала я. — То, что вы так презираете во мне… Вы можете это исправить, только убив меня.
Но убивать меня Индра не собирался. Он упивался своей властью. Всегда сдержанный и рассудительный, он обожал ненавидеть меня в такие вот тайные, сокровенные моменты. Поэтому, сообразив, что я на грани обморока, Индра убрал руку и отошёл. По моим бёдрам потекла кровь. Я опустилась на пол, чувствуя жгучую боль там, где никогда ничего не чувствовала. От этого и моя нагота стала очевидна и отвратительна мне. Меня тошнило, и я просто мечтала поскорее