class="p1">— Собаки тут до сих пор спокойно гулять отказываются, особенно если туман густой на землю опускается, — Матвеич в подтверждение мыслей Валерия показал рукой на аккуратную заасфальтированную аллею. — Воют, упираются, с поводков рвутся. А по ночам крики раздаются и красные огни между деревьями мельтешат.
— Алкаши там орут по ночам, — усмехнулся Эдик. — Насчет огней не слышал, не буду говорить. Но не исключаю, что это красные сигналы светофоров от тумана так размывает.
— А собаки? — напомнил Камышев.
— Что собаки? — пожал плечами абхазец. — Там их столько просто выгуливают, неудивительно, что они друг на друга реагируют. Я вот тебе лучше другую историю расскажу, там действительно что-то непонятное… И как раз с туманом связанное. Я в армии служил в Таджикистане, в горах. На границе с Афганом, кстати. Так вот у нас там на соседней заставе один раз целый взвод в тумане пропал.
— Ну-ка, ну-ка? — Валерий с интересом повернулся к своему коллеге.
— Значит, пошли парни в обычный рейд по горам, — принялся рассказывать Апшилава. — Проверять границу, искать нарушителей — сами понимаете, обычное дело. Ситуация-то там тревожная в целом из-за душманов. И вот идут они, каждые полчаса с заставой связываются. Погода отличная в тот день стояла, а ребята про туман какой-то в последнем сообщении заговорили. Сейчас, мол, еще одну точку пройдем, и на заставу обратно. Вот только туманом, мол, все вокруг затянуло, ничего не видно. И все, пропали с тех пор. Три раза сеанс связи пропустили, на заставе сразу тревогу подняли. Вертушку туда послали, где они должны были проходить, с земли тоже искали. Но следов никаких — ни погранцов, ни следов боя, если вдруг душманы прорывались, например. Вообще ничего.
— Так и пропали? — спросил Валерий.
— С концами, — кивнул Эдик.
— А мне один наш сосед, где я раньше с родителями жил, тоже рассказывал, — Камышев вспомнил покалеченного Ваську Крайнева, вернувшегося из Афгана в восемьдесят шестом. — Они где-то под Кандагаром стояли, рядом с каким-то аулом. И туда вдруг пробрался неизвестный бородач, весь ободранный, всклокоченный. И трясется как осиновый лист. Бойцы его взяли, стали допрашивать. Он такой бред нес, что переводчики ничего толком сказать не могли. Но главное все-таки выяснилось — этот бородач примчался в аул из пещеры в трех километрах, и с ним там сидели еще тридцать таких же. Понятное дело, командование тут же послало туда разведроту — проверить, что за подпольная база там у душманов. Пещеру они быстро нашли, хотя тоже каким-то туманом все на тот момент заволокло. А вот никого из людей там не осталось. Только непотушенный костер, а вокруг вещмешки, оружие с полным боезапасом, даже верхняя одежда. Кучи барахла, в общем. И впечатление такое, что все вдруг разом бросились кто куда, как этот сбрендивший бородач, который в аул прибежал. Что-то их всех испугало, получается.
— А тот, кого задержали, он еще что-нибудь рассказал? — заинтересовался Апшилава, да и обычно флегматичный Матвеич с любопытством поглядывал на Валерия, одновременно контролируя дорогу.
— Он как будто умом тронулся, — повторил Камышев. — Ничего от него так добиться и не удалось, сосед рассказывал, его потом увезли особисты.
— Горных духов каких-нибудь встретили, — прохрипел пожилой водитель. — Может, они с туманами и приходят?
— Может, и так, — задумчиво проговорил калининский следователь, чувствуя какую-то необъяснимую тревогу.
Машина как раз взобралась на холм, и сверху открылся вид на местную речушку, берега которой несмотря на обеденное время были затянуты белесым туманом. Камышев напрягся, вспомнив историю Апшилавы, но буквально через секунду понял, что это дым от горящей травы.
Чуть поодаль стояла пожарная машина, и Валерий облегченно вздохнул, понимая, что ему просто необходимо расслабиться.
Глава 15. Потерянный след
Деревня Алферово Любгородского района, 1978 год. Август
Юная Галя часто гостила у бабушки, особенно нравилось ей приезжать в старый бревенчатый дом в конце лета, когда в саду поспевали яблоки. Местные дети принимали ее вполне миролюбиво, она даже обрела хороших друзей. Смущало девочку только одно — деревенские безоговорочно загоняли свою малышню в дом после захода солнца, хотя в городе она в свои десять лет спокойно гуляла во дворе до темноты. Но бабушка была непреклонна, а так как Галя ее очень любила, приходилось слушаться.
И все же детская тяга к непослушанию порой пересиливает уважение к старшим, и в тот теплый летний вечер школьница из Любгорода не пришла домой вовремя. Сначала заигралась с соседским котенком, потом нашла растущий у забора подсолнух, набрала семечек и решила пройтись до развалин бывшего барского дома.
Руины из красного кирпича, поросшие густой травой, всегда манили ее, и тут она наконец-то набралась смелости рассмотреть их поближе. Солнце уже почти скрылось за горизонтом, кажется, краем уха Галя слышала взволнованный голос бабушки. Девочка тут же пообещала себе, что всего лишь посмотрит на кирпичную кладку с темнеющим круглым отверстием, похожим на чью-то нору. Она подошла практически вплотную, и любопытство потянуло ее заглянуть внутрь… Вдруг это тайник, где спрятаны барские сокровища? Тогда они с бабушкой сдадут клад государству и получат за это премию, на которую можно будет купить ту красивую куклу из «Детского мира».
Когда послышался шорох, Галя с испугом отпрянула, но что-то шерстистое и вонючее, замотанное в грязные тряпки, вдруг навалилось на нее, а потом затащило в нору. Странная тварь обдавала кричащую и зовущую на помощь девочку жарким зловонием, рычала и хрюкала, бормоча незнакомые слова.
Галя пыталась отбиться, стукнула существо кулаком, лягнулась. И вдруг ее руку пронзило болью, по коже потекла горячая кровь… Внезапно ее снова кто-то схватил, но уже с другой стороны. Девочка почувствовала, как ее тащат наружу, загадочный похититель сопротивлялся, однако тот, кто спасал ее, оказался сильнее.
Школьница вылетела из норы будто пробка и сразу же очутилась в крепких, но ласковых руках бабушки. Она уже теряла сознание, краем глаза увидев то ли закутанного в рванье ребенка, то ли сгорбившуюся низкорослую старуху. Глаза существа горели зеленым огнем, как у кошки, длинные тонкие пальцы оканчивались когтями, а в черном провале рта выделялись серые острые зубы.
Очнулась Галя в своей постели, над которой склонился фельдшер. Сквозь мутную пелену она видела за ним целую толпу взрослых, которые возбужденно переговаривались и вдруг затихли. Всего на секунду, а потом взорвались громкими возгласами. Кто-то заплакал, и это очень удивило девочку — раз она спасена и здорова, зачем плакать?
Чей-то мужской незнакомый голос проговорил, что не стоило отпускать ребенка на улицу без присмотра, на него тут же зашикали. Затем взрослые постепенно разошлись, остался лишь дядя