следствие к Косте приходили важные и очень важные люди, культурно намекали, что доллары лучше вернуть. Константин видел их впервые и хлопал глазами. Люди вскоре поняли, что Друг развёл всех, в том числе и своего партнера-лоха. И если доблестная милиция пообещала бабушкам посадить расхитителя пенсий в тюрьму, то по телевизору этот сюжет крутили несколько раз: «зло должно быть и будет наказано». Важные же люди подали в розыск на Друга, который доехал на такси до аэропорта Шереметьево с двумя чемоданами и растворился навсегда.
Наташа слабо помнила папу, а Нина не помнила его вообще. Матери было так стыдно перед детьми, что отец сидит в тюрьме, что она соврала им, что отец поехал к бабушке и умер.
Первый тайник она обнаружила в ванной комнате под плиткой, возле унитаза, где стоял ёршик. Тщательно вымывая полы, Татьяна переставила ёршик, чтоб залезть рукой за унитаз. Плитка немного качнулась, Таня хотела снять кусочек и намазать клеем, под плиткой была пустота. Странно, подумала женщина, вот умельцы, так и пол провалится. В пустоте сиротливо лежал целлофановый пакетик с бутербродом.
– Что за бред, – пробормотала Таня и полезла за пакетом. Размотав «бутерброд», женщина держала в руках пачку долларов, перемотанных резинкой, под ней был кусок газеты, где почерком мужа были указаны цифры «10 000».
– Мама, ты скоро? Я писать хочу! – Нина стучала в дверь маленьким кулачком.
Татьяна подпрыгнула и спрятала пачку в фартук. Поправив плитку, она вышла из ванной и спрятала деньги в белье. Потом когда девочки вышли во двор, она пересчитала деньги и положила обратно в тайник.
В понедельник Татьяна приехала на встречу к мужу, он сидел на зоне под Иваново. Большинство его сокамерников тоже сидели за экономические преступления и денежные махинации.
На свидании Таня наклонилась к Косте и тихо сказала:
– Под унитазом.
Костя кивнул.
– Да. Не вздумай тратить, за вами следят уже много лет. Друга так и не нашли. Я скоро выйду.
Таня молча передала пакет с чаем, печеньем, сгущенкой и сигаретами.
Да, скоро, пять отсидел, ещё десять лет, подумала она и заплакала.
Глава 18
– Я ненавижу тебя, ненавижу, ненавижу! Таня Зотова проклинала день, когда решилась выйти замуж за Костика. Маленькая Ниночка отвратительно спала, она была очень капризным и нервным ребёнком. Одинокая Таня качала Ниночку и смотрела в окно на единственный фонарь, который не разбили во дворе. День сурка. Зачем, зачем мы завели второго ребёнка. Таня выла в кулак, как раненная волчица, чтоб не разбудить Наташеньку. Груди предательски заныли, пережитый мастит давал о себе знать. Временами Тане очень хотелось повеситься, но на подготовку у неё не было времени. Вскоре умерла и мама Кости, страшная и странная женщина, которая ее ненавидела. Благодаря своим подругам Таня похоронила свекровь и сделала поминки. Пришли четыре соседки, поели, выпили и ушли. Таня с двумя подругами вымыли посуду, убрали, взяли спящих Нину и Наташу в такси и закрыли пустую квартиру. Таня положила дома ключ и решила передать, как муж освободится.
Костю посадили за мошенничество в особо крупных на пятнадцать лет. Пятнадцать долгих мучительных, одиноких лет. Она рассказала маленькой Наташе вымышленную историю о папе и о приступе с больным сердцем. Татьяна не знала, поверила ли дочь в придуманный бред, но твёрдо держалась своей линии. Папа – умер! Ей было настолько горько и тоскливо от одиночества, что она даже не задумывалась о том, что будет, когда папа вернётся…
Пятнадцать лет, долгих пятнадцать лет, мучительно долгих пятнадцать лет.
Валя и Цыган надели белые халаты и прошли в кардиологическое отделение.
Ребята спорили между собой и пытались поступить правильно.
Валя твердила, что эта информация может убить Татьяну Сергеевну, что нельзя ее подвергать такой опасности, тем более после приступа. Но Иван был непреклонен.
– Зая, ты вообще понимаешь, что их могут грохнуть? Дуру-Нину чуть не отравили и чуть не изнасиловали из-за отцовского схрона. Кто-то на зоне спел про бабки Зотова, умные люди глянули на статью и решили щипнуть чуток с фраера.
– Вань, прекрати говорить по-блатному, я половину не понимаю.
– Малыш, смысл в том, что батя Нины и Наташи не простой, голимый коммерс. Я навёл справки про контору, Константина Зотова и Друга. За время существования по документам зафиксировано несколько миллионов долларов. Это только то, что зафиксировано на бумагах. Что происходило на самом деле знают только Зотов и его партнёр, исчезнувший Друг. Серьёзные люди пустили ищеек по следу Друга, но не нашли следов пребывания. Самые ушлые спустя двенадцать лет не перестают следить за Ниной, Наташей и женой Зотова на предмет крупных приобретений. Мой информатор узнал, что на зоне заинтересовались скромным тихушником Константином. Этот слушок дошёл до мошенника Ильюши, у которого много дружков на зоне. Он долго выслеживал эту семью и взялся за Наташу. Дальше ты и сама все знаешь.
– Вань, так а что теперь делать? – Валя растерянно хлопала глазами. Пустив к себе Нину и послушав ее рассказ, она даже не догадывалась во что она, Цыган и семья Зотовых будут ввязаны.
Татьяна Сергеевна спустилась сама на первый этаж больницы и предложила выйти в больничный парк на лавочку. Женщина чувствовала, что разговор будет серьёзный и не хотела, чтобы лишние больничные уши что-то слышали и слушали.
– Татьяна Сергеевна, вы нас извините, но нам просто необходимо Вас предупредить, Нина и Наташа в опасности. Илья – это мошенник, который охотился за тайником, который находится в вашей квартире. Ходят слухи, что это будет не последняя вылазка прочих мошенников. – Цыган перевёл дыхание. Он начал с главного и боялся, что женщина сейчас упадёт в обморок.
Но она спокойно кивнула и улыбнулась.
– Иван, спасибо, что вы с Валентиной беспокоитесь обо мне и моей семье. Да, я сразу почувствовала, что Илья не любит Наташеньку, есть у него внутри что-то скользкое, мерзкое. Но я не могла переубедить ее, запретить встречаться. Я чувствовала, что все это вокруг детей связано с Костей, с его прошлым, но открыть тайну не решалась. Я рассказала девочкам, что отец жив, и что он скоро выйдет из тюрьмы, как только им разрешили зайти ко мне в палату. Я очень испугалась, что умру, а они никогда не увидят своего родного отца, не узнают правду. Они были так счастливы, испуганы, сбиты с толку, а я… Я пожалела, что столько лет обманывала своих детей, говорила неправду. Скрывать правду и жить во лжи – самое большое наказание.
Ребята были в шоке, такого поворота они не ожидали. Но был ещё один момент, безопасность.
Видимо этого момента боялась и сама Татьяна Сергеевна. Она на секунду замолчала, а потом продолжила:
– Я молю вас, помочь девочкам уехать отсюда,