Последнее замечание подтвердил вице-маршал авиации Болдуин, командующий авиацией 3-й группы КБА, который был причастен к этой операции. В критическом анализе он писал: «Во время и после боя было замечено, что у многих наших самолетов из топливных баков вытекает горючее… Нельзя переоценить жизненную необходимость оснастить все бомбардировщики самоуплотняющимися баками».[10]
Болдуин также признает, что ранее никто не изучал возможность атаки истребителей с фланга, а против такой тактики «веллингтоны» оказались беззащитны.
Естественно, такая официальная критика держалась в строжайшем секрете, потому что для блага общества Королевские ВВС настойчиво культивировали пропаганду, что самолеты КБА сбили значительное число германских истребителей, а своих самолетов не вернулось только семь.
Но первоначальные немецкие утверждения тоже не выдерживали тщательной проверки. Например, только I/ZG 76 Райнеке заявляла, что сбила тринадцать самолетов, II/JG 77 фон Бюлова – который, кстати, сам вернулся почти сразу после взлета – еще четырнадцать. С учетом побед 9-й эскадрильи из 10/JG 26 Шумахер насчитал тридцать два самолета, а в XI воздушном округе в Гамбурге число получилось равным тридцати четырем. Последнюю величину и отправили в Берлин.
Тут следует подчеркнуть, что пилотам германских истребителей не разрешалось заявлять о сбитых самолетах так, как им вздумается. Любой отчет до своего принятия должен был пройти много «бюрократических» каналов. Вначале надо было ответить на целый перечень стандартных вопросов: время, место нахождения и высота, на которой велся бой, страна происхождения и тип сбитого самолета. Затем боевой отчет должен содержать описание обстоятельств, при которых был сбит самолет, и, наконец, точные данные о том, может ли это быть подтверждено очевидцами на суше и на море. Но и этого было недостаточно, кто-нибудь из коллег должен был письменно подтвердить, что он был очевидцем боя и видел, как вражеский самолет упал. Приведем пример.
В 14.45 в разгар боя какой-то «Ме-110» к северу от Лангеога атаковал левый в арьергарде «веллингтон» в группе из семи самолетов. Летчиком был Гордон Голлоб, ставший впоследствии известным истребителем-асом, сбившим 150 самолетов (подтвержденных). Это он атаковал слева сзади.
«Мой огонь был точен, – докладывал Голлоб в боевом отчете. – После атаки я ушел вверх влево и увидел, что „веллингтон“, испуская дым с хвостовой части, вильнул влево и исчез внизу…»
Учитывая строгие британские приказы не нарушать строя, «веллингтон» определенно был сбит, и Голлоб переключил внимание на следующего противника. О падении первого сбитого им самолета он так писал впоследствии: «Не видел – поскольку горящий над морем самолет неизбежно врежется в воду, а рядом было много других машин врага, которые предстояло сбить…»
Это скромное язвительное замечание в адрес бюрократической отчетности было надлежащим образом наказано. Спустя пять месяцев Берлин возвратил его боевой отчет с резолюцией «Не принято». В общей сложности из тридцати четырех объявленных сбитых соединением JG 1 вражеских самолетов 18 сентября 1939 года семь не было засчитано министерством авиации в Берлине, «потому что это не может быть подтверждено с полной уверенностью».
В свете последующего опыта можно без сомнений признать, что, когда сражение разбивается на множество индивидуальных схваток, многие одержанные в бою победы без всякого злого умысла учитываются дважды. Это мнение также поддерживается Германской ассоциацией летчиков-истребителей в ее публикации в апреле 1963 года.
Данные, обнародованные британцами после войны, подтверждают факт, что из двадцати двух «веллингтонов», долетевших до Гельголандского залива в ходе вооруженной разведки, двенадцать было сбито, а еще три были тяжело повреждены до такой степени, что были вынуждены совершить аварийные посадки на английском побережье и при этом разбились. Принимавшие участие в этом бою и оставшиеся в живых германские летчики-истребители до сих пор воспринимают эти цифры скептически. Прежде всего признание, что многие «веллингтоны» летели без бомбовой нагрузки, порождает подозрение, что в операции могло участвовать второе соединение, о котором британские источники умалчивают. Но если это правда, то потеря двух третей боевой группы граничит с катастрофой. Это равносильно погребальному звону по бытовавшему мнению: «Бомбардировщик всегда пробьется!»
С этого времени стало очевидным, что либо бомбардировщикам придется ограничиться только ночными операциями, либо им надо придавать мощный эскорт. Этому приговору было суждено оказать решающее воздействие на дальнейший ход войны.
Глава 3
ВТОРЖЕНИЕ В СКАНДИНАВИЮ
6 апреля 1940 года гамбургский отель «Эспланада» просто пульсировал от оживленной деятельности. Все подъезды были забиты военными автомашинами, а непрерывный поток офицеров люфтваффе исчезал внутри здания. Несколько недель назад этот отель стал штабом X авиакорпуса, возглавлявшего все соединения люфтваффе, которым было суждено участвовать в предстоящей операции «Weserubung» – оккупации германскими войсками Дании и Норвегии.
Первоначально эта операция не являлась частью германской стратегии, которая в случае, если конфликт не удастся завершить вместе с окончанием Польской кампании, была полностью нацелена на Запад. 2 сентября 1939 года Германия объявила о нерушимости границ Норвегии, пока это требование соблюдается третьими странами. Но 19 сентября британцы уже запланировали задушить германские перевозки шведской железной руды, которые велись из Нарвика через норвежские территориальные воды.
6 января 1940 года министр иностранных дел Британии лорд Галифакс в нотах Осло и Стокгольму[11] объявил, что правительство его величества намеревается принять соответствующие меры для пресечения использования норвежских территориальных вод германскими торговыми судами. В связи с этим становится необходимым, чтобы Королевский флот время от времени заходил в эти воды и проводил в них операции.
Несмотря на протесты Скандинавских стран (8 января министр иностранных дел Норвегии Кот заявил Галифаксу, что никогда еще норвежский нейтралитет не нарушался столь неприкрыто), Высший военный совет союзников 5 февраля решил высадить свои четыре дивизии в Нарвике и оккупировать шведские шахты в Гелливаре, где велась добыча железной руды.
В связи с этой угрозой германское Верховное командование создало специальную группу под кодовым названием «Weserubung», которой было поручено запланировать контрмеры. Она приступила к работе 3 февраля. 28 марта союзники отдали окончательный приказ приступить к минированию норвежских вод 5 апреля, за чем должны последовать высадки в Нарвике, Тронхейме, Бергене и Ставангере. В конечном итоге немцы только этого и ожидали.
И вот 6 апреля генерал-лейтенант Ханс Фердинанд Гайслер вызвал к себе своих командиров в Гамбург, чтобы ввести их в курс дела. Майор Кристиан из Генерального штаба ознакомил их с детальными боевыми приказами на день «Weser».
К этому времени многочисленные морские транспортные конвои были уже в пути, в конце которого их через несколько дней ожидали порты вторжения. Войска также были уже погружены на флотилии военных кораблей и ожидали приказа к отплытию, в результате чего они окажутся неожиданно у норвежского берега в час «ноль» утром 9 апреля. Вся операция зависела от успешных действий люфтваффе и флота, на которых лежало решение проблемы транспортировки. Необходимые подкрепления придут лишь тогда, когда важнейшие порты и аэродромы будут взяты одним ударом.
Инструктаж командному составу в отеле «Эспланада» был очень скрупулезным. Специально назначенный для операции «Weserubung» командующий воздушным транспортом генерал-лейтенант Фрайгер фон Габленц разъяснял расписание, которого все подразделения должны были придерживаться, чтобы избежать неудачи при высадке на аэродромах. Авиация представляла собой нешуточную силу, поскольку включала в себя одиннадцать Gruppen из 500 транспортных самолетов. Большинство из них – четырехмоторные «Ju-90» и сверхтяжелые «Фокке-Вульфы Fw-200». Для всей группировки намечалось четыре аэродрома для высадки войск в Дании и Норвегии:
1 и 2. Аальборг – Восток и Аальборг – Запад на севере Ютландии, чтобы подготовить промежуточные посты для операции против Норвегии.
3. Осло – Форнебю как база для оккупации столицы Норвегии.
4. Ставангер – Сола на юго-западном побережье Норвегии как оборонительная воздушная база на случай нападения британского флота.
Впервые в истории было запланировано выбросить парашютные десанты на эти четыре аэродрома. Расчет времени действий был точен: например, для Осло – Форнебю назначалось время – час «ноль» плюс 185 минут.
После этого парашютистам было отведено всего лишь двадцать минут на захват аэродрома и подготовку его для безопасной высадки обычного пехотного батальона, которая начнется в час «ноль» плюс 205 минут. Потом остальные эскадрильи «Ju-52» начнут по очереди высаживать передовую группу управления люфтваффе, роту аэродромного обслуживания, еще один пехотный батальон, командный штаб генерала фон Фалькенхорста, подразделения связи и инженерных войск, а в промежутках между ними такие материалы, как горючее, насосы и шланги.