— Расскажите.
— Да нечего рассказывать — обычные детские шалости. Мы с Риком набрали сухих веток, обрызгали из баллончика для заправки зажигалок и кинули пару спичек. Получился взрыв. — Припоминая его, Мэтт покачал головой. — До сих пор не понимаю, как мы уцелели. Не знаю, что бы с нами стало, если бы вдруг не начался ливень.
— Ваши родители, наверное, рассердились.
— Мама так ничего и не узнала. Она работала допоздна, присматривать за нами было некому. — Он сделал паузу, ожидая, что Бейли задаст вопрос, как сделал бы на ее месте всякий, но она молчала, и он продолжал: — Отец ушел от нас, когда мне было пять, а Рику три года.
— Сочувствую. — Бейли подняла голову, заглядывая ему в глаза, но он поспешил отвернуться.
— Это давняя история. А как ваши родители?
Она свернула на тропинку.
— Отец умер, когда мне было четырнадцать, мама — в прошлом году, но у меня есть сестра.
— В Кентукки? — уточнил он.
— Да, — ответила она так коротко, что он понял: продолжать расспросы бесполезно.
Но холодный тон не обескуражил Мэтта.
— Если вы росли не на ферме, откуда же вы так много знаете о растениях, особенно садовых?
Бейли повернулась к нему, собираясь что-то сказать, но передумала и только вздохнула.
— Неужели в этом городе принято задавать столько личных вопросов?
— А как же! — жизнерадостно отозвался Мэтт. — Здесь все про всех все знают. К примеру, в городе даже дети посвящены в подробности моей личной жизни.
Бейли рассмеялась.
— И знают про фифу, на которой вы были женаты?
— Узнаю любимое словечко Пэтси. Кассандра при встрече дала ей понять, что в грош ее не ставит. А Пэтси в отместку всем разболтала, что я женился на туповатой красотке.
— Это правда?
Мэтт криво усмехнулся.
— Ну, если она меня бросила, значит, с мозгами у нее и вправду туго.
Бейли склонила голову набок.
— А личный вопрос остался без ответа, — заметила она.
— И то верно, — улыбнулся он. — Вы, кажется, говорили про пирог с персиками? Я нагулял аппетит.
— Поосторожнее с пирогами, а не то растолстеете, — предостерегла она.
— А у вас, значит, есть печальный опыт? — с намеком осведомился Мэтт.
— Никакого нет. — В ее голубых глазах плясали смешливые искры. — Я ровным счетом ничего не знаю о диетах, изнурительных тренировках и голодании в напрасной попытке хоть немного похудеть. Не имею ни малейшего представления. Вообще не знаю, что значит быть толстой.
Смеясь, она повернула к дому, Мэтт последовал за ней. Через несколько минут он уже сидел за столом в ее гостиной, пробуя первый ломоть пирога с персиками.
— А почему… — начал он и осекся, не зная, как выразить свою мысль.
— Да? Хотите спросить, почему по вкусу он не похож на обычные пироги с персиками?
Мэтт только кивнул.
— Туда добавлены черешня и ваниль. Совсем понемногу, только чтобы подчеркнуть вкус персиков. А в тесто для верхней корочки я положила толченый миндаль.
Мэтт заранее сказал себе: какой бы ответ он ни услышал, расстраиваться не станет. Указав на тарелку вилкой, он еле выговорил с полным ртом:
— Где?.. Как?..
Бейли упорно смотрела на свои сцепленные руки, лежащие на столе. Она ничего не ела, только допила вино, и теперь, похоже, решала, стоит ли говорить гостю правду, и если да, какую именно.
— У моего мужа был повар и садовник, и я часто помогала им в работе, — наконец призналась она. — Я многому научилась у них.
Мэтт понял, что узнал всего один процент правды, но уж лучше малая толика, чем ничего.
Когда от пирога осталось меньше половины, к Мэтту в голову пришла Идея. Именно так, с большой буквы «И». Бейли сидела молча, уставившись в гладкую темно-коричневую панель на дальней стене комнаты, и Мэтт чуть не проговорился, что за этой панелью скрыт каменный камин.
— Как вам этот дом? — спросил он.
Она явно ждала очередного вопроса о своем прошлом, но когда его не последовало, вздохнула с облегчением.
— Кошмар, — призналась она. — Узнав, что Джимми завещал мне ферму и дом, я думала, это будет уютный коттедж с камином и верандой — такой просторной, во весь фасад, где хватит места для кресел-качалок. Но вместо этого мне достался сарай с двадцатью спальнями и ванными, от которых рябит в глазах. Вам хоть когда-нибудь попадался на глаза такой ужас?
Тарелка была пуста. Мэтт вытер губы, допил вино и поднялся.
— Сейчас схожу за инструментами, они у меня в машине, а потом кое-что вам покажу, идет?
— Хорошо. — Выражение ее лица стало озадаченным.
Направляясь к машине, Мэтт твердил себе, что нельзя принимать происходящее близко к сердцу, а тем более — забывать об осторожности. У него всего один шанс, и если он будет упущен, то навсегда. Порывшись в ящике с инструментами, он извлек лом, замер с закрытыми глазами и припомнил сначала мясной рулет Пэтси, а потом жареных голубей и пирог с персиками, приготовленный новой знакомой. С черешней. И миндальной корочкой. Ничуть не сомневаясь, что приближается решающий момент его жизни, Мэтт застегнул на талии пояс с инструментами, вооружился ломом и вернулся в дом.
В комнате он сразу заметил, что хозяйка убрала со стола его тарелку. Некоторое время он постоял в дверях кухни, наблюдая, как она ставит в холодильник большую банку джема.
— Ну как, готовы? — спросил он, и Бейли направилась за ним к двери.
— Когда я еще учился на архитектора, для одного проекта я измерил этот дом, нарисовал его план, а затем попытался представить себе, как он мог бы выглядеть. Требовалось сохранить внешний вид дома, но изменить внутреннюю планировку. — Мэтт опустился на колено и провел ладонью вдоль нижнего края стенной панели. В темную комнату свет вливался только через открытую дверь. — Наступило Рождество, мне хотелось дать Рику и Пэтси возможность побыть вдвоем, поэтому я целыми днями пропадал здесь. Пока я определял размеры и присматривался, я вдруг понял, каким был первоначальный замысел. Мне показалось, что эти панели, — он пренебрежительно усмехнулся, — притащили сюда спустя долгое время после постройки. Вот я и начал обследовать их: отдирал по краям от стен, заглядывал под них, затем прибивал, как было… А, вот она, — наконец оживился он, нащупав под темным деревом выступ, и вставил в отверстие конец лома. — Можно? — спросил он, прежде чем налечь на лом.
— Можете делать с ними что угодно, — без сожалений разрешила Бейли и вздрогнула: один край панели поддался и отделился от стены вместе с гвоздями. Не прошло и нескольких секунд, как панель была снята целиком, и Мэтт отставил ее в сторону.
С торжествующей улыбкой он повернулся к Бейли, но она недоуменно смотрела на оборотную сторону панелей, которыми была обита стена соседней спальни.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});