Полотенце? Бумага? Он шагнул назад и, как видно, включил что-то, потому что почувствовал теплый поток воздуха. Он подставил под него лицо и руки.
Неприятное ощущение в желудке давно растворилось в раздражении. Он понимал, что туалеты могут сильно варьироваться от мира к миру, но такая бессмыслица – имитировать Снаружи – это уж слишком!
На Земле туалет был огромным помещением для лиц одного пола с отдельными кабинками, от которых люди имели ключи. На Солярии люди входили в туалет через узкий коридор, пристроенный к стене дома, как если бы туалет не считался частью дома. Но, несмотря на эти различия, туалет был туалетом, и в его назначении нельзя было ошибиться. Почему же на Авроре эти хитроумные претензии на Снаружи, полностью маскирующие любую часть туалета? Зачем это?
Он двинулся к тому месту, где раньше видел просвечивающие полудвери, но ошибся в направлении и нашел их только после долгого ощупывания стены и после того, как стукался различными частями тела о выступающие предметы.
Наконец он нашел иллюзорный маленький пруд, но колени сказали ему, что это вроде бы писсуар, и он решил, что если неправильно воспользуется им, то это не его вина.
Потом он хотел было снова вымыть руки, но раздумал: не мог он опять разыскивать этот фальшивый водопад. Он ощупью нашел дверь, но не был уверен, она ли это, пока не открыл ее. Свет сразу погас, и Бейли окружил нормальный дневной свет.
Дэниел, Жискар и Фастальф ждали его.
– Вы были там почти двадцать минут, – сказал Фастальф. – Мы уже начали беспокоиться.
Бейли вскипел.
– Мне не легко пришлось из-за ваших дурацких иллюзий, – сказал он, с трудом сдерживаясь.
Фастальф поджал губы, поднял брови и сказал:
– С той стороны двери есть контакт, управляющий иллюзией; ее можно погасить и видеть сквозь нее реальное, или усилить еще больше, если желаете.
– Мне об этом не сказали. У вас все туалеты такие?
– Нет. Все они обладают иллюзорными качествами, но природа иллюзий варьируется по вкусу каждого. Мне нравиться иллюзия природы, и я время от времени меняю ее детали. Все, знаете, со временем надоедает. Некоторые устраивают эротические иллюзии, но это не в моем вкусе. Когда человек знаком с туалетами, иллюзии не мешают: помещения полностью стандартны, и каждый знает, где что находится. Но почему вы, мистер Бейли, не вернулись назад и не спросили?
– Не хотел. Признаться, я страшно злился на эти иллюзии, но согласился принять их. Ведь Дэниел провожал меня в туалет, но ни о чем не предупредил. Если бы он действовал по своему усмотрению, он наверняка проинструктировал бы меня, поскольку предвидел бы ожидающий меня вред. Отсюда я заключил, что вы не велели ему предупреждать меня. Я не думал, что вы намерены шутить со мной шутки, и решил, что у вас, видимо, была серьезная причина так поступить.
– Вот как?
– Вы просили меня выйти с вами Наружу, а когда я согласился, вы тут же предложили мне посетить туалет. Я подумал, что вы хотите проверить, как на меня подействует иллюзия Снаружи – не убегу ли я в панике. Если я выдержу иллюзию – я, вероятно, справлюсь и с настоящим. Так вот, я выдержал. Малость вымок, благодаря вам, но скоро высохну.
– Вы четко мыслящий человек, – сказал Фастальф. – Я приношу свои извинения и за те неудобства, которые я причинил вам. Я просто пытался отвратить возможность гораздо большего дискомфорта. Вы все еще хотите выйти со мной?
– Не только хочу, но и настаиваю на этом.
20
Они пошли по коридору. Дэниел и Жискар шли следом.
– Надеюсь, вы не против, что роботы сопровождают нас? – спросил Фастальф. – Аврорцы никогда не выходят без роботов, а в вашем особом случае я настаиваю, чтобы Дэниел и Жискар были все время с вами.
Он открыл дверь, и Бейли пытался твердо стоять под лучами солнца и ветром, не говоря уже о странном окружении и чужом запахе земли Авроры.
Фастальф посторонился, и первым вышел Жискар. Он внимательно огляделся, обернулся назад. Дэниел тоже вышел и тоже огляделся.
– Пусть они там побудут, – сказал Фастальф. – Они нам скажут, когда мы можем безопасно выйти. Я воспользуюсь случаем и еще раз извинюсь за скверную шутку с туалетом. Уверяю вас, мы знали бы, если бы вы растерялись – ваши жизненные симптомы записывались. Я очень рад – и не очень удивлен – что вы проникли в мою цель. – Он улыбнулся, с почти незаметным колебанием положил руку на плечо Бейли и дружески потряс его.
Бейли оставался напряженным.
– Вы, кажется, забыли о другой, более ранней шутке, скверной шутке, когда замахнулись на меня тяжелым прибором. Если вы заверите меня, что отныне мы будем вести себя друг с другом честно и откровенно, я посчитаю те шутки как имевшие разумное основание.
– Договорились!
– Теперь мы можем выйти?
– Нет еще. Дэниел сказал мне, что вы приглашали его в туалет. Это было серьезно?
– Да. Я знаю, что ему это не нужно, но мне казалось невежливым не позвать его. Я не знаю обычаев Авроры, хотя довольно много читал о ней.
– Полагаю, что аврорцы не считают нужным упоминать о таких вещах, да и к тому же книгофильмы не рассчитаны на то, чтобы готовить гостей-землян в этом отношении.
– Потому что гостей-землян не бывает?
– Именно. Да, роботы никогда не заходят в туалеты. Это единственное место, где человек может быть свободным от роботов.
– Однако, когда Дэниел был на Земле три года назад, я хотел удержать его от посещения туалета, поскольку ему это не требуется, но он все-таки вошел.
– И правильно сделал. В этом случае он точно следовал приказу не показывать, что он не человек. Здесь же… Ага, вот они идут.
Роботы подошли к двери, и Дэниел жестом пригласил людей выйти.
21
Бейли твердо вышел. Лицо его было каменным, челюсти сжаты, спина напряжена. Он огляделся. Сцена мало отличалась от той, что он видел в туалете. Видимо, Фастальф пользовался своими землями как моделью. Здесь тоже была зелень, маленький водопад. Может он был искусственным, но не иллюзорным: до Бейли долетали брызги. Все здесь было каким-то прирученным. На Земле Снаружи было более диким и более возвышенно-прекрасным.
– Посмотрите, – сказал Фастальф, коснувшись локтя Бейли.
Между двумя деревьями тянулась лужайка. Здесь впервые чувствовалось расстояние: вдалеке стоял жилой дом, низкий, широкий и такой зеленый по цвету, что почти сливался с окружением.
– Здесь жилой район, – сказал Фастальф. – Вам, вероятно, трудно поверить, поскольку вы на Земле привыкли к громадным муравейникам, но мы находимся в городе Эос, административном центре планеты. Здесь двадцать тысяч жителей, это самый крупный город не только на Авроре, но и на всех Внешних мирах. В Эос столько же людей, сколько на всей Солярии, – с гордостью добавил он.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});