А Лекс с той же неторопливостью вернулся к Владе.
* * *
— Вот, что удалось набрать на Бравина. — Дон присел на подлокотник кресла. — Президент фирмы «Влада», образованной в 1993 году, в прошлом — боксер-полутяж. Но бокс — только хобби, хлеба на нем не делал… Под судом не был. Закончил мехмат, отделение прикладной математики. В совковые времена работал старшим инженером на заводе «Гелион» — там какие-то транзисторы-резисторы выпускали. Вроде к КГБ этот завод относился. Но это не твердо. Утверждать не стану. Работал еще коммерческим директором во «Дворце спорта». Но выперли. По сокращению штатной должности.
— А в комсомоле до какого ЦК дорос? — спросил Павел, считая, что упредил информацию.
— Нет у меня этих сведений… — растерялся Дима. — А ты откуда знаешь?
— Ничего я не знаю, — разочаровался Фауст. — Просто был уверен, что он на комсомоле раскрутился… Ладно, ошибся я в прогнозах. Значит, родители где-нибудь в ЦК крутились. Или отец — академик!.. Нет?
— Нет, Фауст, — уже уверенно возразил Донской, — не было у него ни богатых родителей, ни наследства бабушки.
— Тогда откуда такой подъем в бабках? Что, зарплату старшего инженера скопил? Не может быть, чтобы без стартового капитала так взлетел! Откуда-то приплыли к нему бабки? Вот эта информация мне нужна. А то, что накропал ты… Это можно выпрудить в любом отделе кадров. За мятый четвертак. Некачественное досье ты приготовил, Дон.
Дима только улыбнулся:
— Ты не дал мне закончить. Фирма «Влада» находится в тесных, но аффилированных отношениях с бригадой Дикого. С Рудиком он крутится. С того самого девяносто третьего года.
— Вот как? — удрученно и даже уязвленно спросил Фауст. — С этой шпаной в одной связке? Не такого оппонента хотелось мне заполучить. Печально. Я думал с ним в шахматы сыграть, а придется в городки. Хм… Дикий. Бог мой, я рисовал его таким интеллигентом… Кстати, на твоих характеристиках рисовал его портрет… Что еще?
— Да в принципе все.
— А в честь кого он назвал фирму? Или аббревиатура?
— Нет, это имя жены.
— Ну вот, видишь: не все еще. Это штрих. Раз фирму назвал именем женщины, — значит, трепетно любит ее. А человек, который страстно любит, крайне уязвим.
— Да, любит он ее до обезумения. Разные оригинальности для нее делает. Выяснили, что однажды подогнал к дому кадиллак белый, с эскортом из двух черных джипов. Подкатили к дому, охрана заняла положенные по штату позиции. Один из секьюрити почтительно открывает заднюю дверцу, а оттуда пацаненок во фраке выносит один цветок! Прикинь, Паша. А охрана тревожно зырит по сторонам: короче, ветку сирени по президентскому протоколу сопровождали. А в другой раз привез ее на Поклонную гору. А фонтан в этот день выходной был. Так он нашел работников, которые фонтаном командовали, заставил включить. Короче, эксклюзивное включение фонтана.
— Ладно, Дим, на сегодня все… Отдыхай. До завтра.
Сам же сел за свой рабочий стол и задумчиво уставился в принесенную Доном объективку. В очередной раз отметил, что недостаточно умен его приятель и партнер по бизнесу. Конечно, лучше было бы и в первый, и во второй раз послать профессионального договорщика. Но в том дело, что не хотел он к этому лакомому куску никого стороннего допускать. А самому заняться — не получалось. Слишком жесток график.
* * *
Дверной замок пробренькал как-то неожиданно. В это время дня никто к Бравиным не приходил.
Вздрогнув, Влада двинулась к воротикам. И удивилась вторично: опережая ее, к воротам со свирепым лаем несся Лорд. Никогда еще не был пес таким ожесточенным. Он лаял, рычал, гневно скалился, царапал метлахскую плитку и таранил ворота своим сильным, упругим телом.
— Лорд, назад, дуралей!
Но Лорд не реагировал. Продолжал яростные наскоки на ворота. С огромным трудом Владе удалось выгнать его во двор, но пес продолжал неистово накидываться на остекленную дверь. Его страшная морда с бешено вращающимися зрачками выглядывала через остекление.
Влада открыла калитку. Перед домом стояла «скорая помощь», а у двери — мужчина в белом халате, в шапочке с завязками и с марлевой маской на лице. Заглянув в бумажку, спросил:
— Вы — мама Данилы? Бравина?
— Да, а что случилось? — встревожилась Влада.
— Пока… ничего не известно. У вашего сына подозрение на… острый гепатит… — Он снова заглянул в бумажку. — Короче, скороточная форма. Он уже в больнице. Теперь надо ему кровь залить. Надо вашу кровь.
Влада покачнулась, но, удержавшись за косяк двери, собралась и внутренне напряглась. «Нельзя терять времени… Срочно надо ехать… Даня в опасности! Надо звонить Лексу».
— Я сейчас… Сейчас я. — Она тряхнула головой и решительно вошла в комнату. Наскоро собравшись, взяла сумочку. Хотела было позвонить, но раздумала. Словно лунатик, она покрутилась по комнате, гадая, все ли взяла. Не прекращавшийся лай Лорда раздражал. Она уже подошла к калитке, когда сзади послышался звон разбитого стекла и шорох приближающейся собаки. Но Влада всего этого уже не слышала. Захлопнув калитку, она села в машину. Тот, в маске, уселся рядом с ней. Водитель — она заметила это только сейчас — тоже оградился марлевой повязкой. Такая предохранительность пугала. Но не сама по себе, а как свидетельство опасности, в которой был Даня.
— Не будем, короче, время терять, — как-то развязно проговорил «медик», достал из чемодана шприц. — Давайте прямо сейчас начнем переливку.
Озабоченная мыслями о Даньке, Влада не замечала фальши в действиях «медика». Послушно оголила руку. Глаза ее были устремлены на дорогу. «Скорей, скорей же!» — мысленно подбадривала она водителя. Никогда прежде не подставляла она так безбоязненно свое тело под укол. «Медик» с большой сноровкой попал иглой и вену.
…Машина въехала в лесок и остановилась у ворот особняка. Заглянув в кузов, охранник подмигнул «медработнику» и открыл ворота.
* * *
Павел вошел — стремительный, сосредоточенный, — как входил в зал заседаний. И сразу, натолкнулся на азартный взгляд Донского:
— Птичка уже в клетке. Можешь полюбоваться.
— Макс, — обратился Павел к охраннику, — выключи там свет.
— Не нужно, — махнул рукой Дон. — Она еще часа два в отключке будет.
Тем не менее, предусмотрительно спрятав лицо за шарфом, Павел вошел в спальню. Посмотреть на предмет будущего шантажа. Зашел, испытывая злорадное торжество.
Влада лежала прямо на покрывале громадной кровати, мятежно разбросав руки. Сон ее был глубок, но неспокоен. Она всхлипывала, встревоженно сводила брови. Щеки ее порозовели, над пунцовыми, обижено изогнутыми губами, как росинки на лепестке розы, застыли капельки пота. Дыхание было неслышным, но грудь взволнованно вздымалась. Он заглядывал в чащобу ее вздрагивающих ресниц и вдруг угадал, даже за сомкнутыми веками угадал, что глаза у нее васильковые. Обязательно должны быть васильковыми!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});