Голос полковника дрогнул. Марина с трудом сдерживала слезы. Она знала, что не должна плакать. Знала, что отцу это бы не понравилось. И лишь благодаря силе воли она сдержала свои чувства.
– Поскольку невозможно вознаградить вашего отца за его достижения в нашей борьбе с врагом, – сказал полковник, – мы похоронили его здесь, чего, я думаю, он сам бы желал. Он никогда не будет забыт.
Полковник сделал еще несколько шагов вперед, и Марина увидела у стены бастиона холмик, явно представлявший собой могильный бугор.
– Мы положим здесь плиту с его именем и датой смерти, – сказал полковник, – но на это потребуется время. Каждый, кто будет приезжать в Форт, будет знать, что полковник Лонсдейл погиб за спасение Индии.
Марина сжала пальцы так, что они у нее побелели, но не заплакала.
К ее удивлению, майор развернул пакет, который держал в руке. Еще когда они садились в повозку, она заметила, что, кроме чемодана и кожаной сумки, там был еще и пакет. Девушка подумала тогда, что бы в нем могло быть? Теперь, развернув пакет, майор достал оттуда венок. Он был небольшой, но очень искусно сделан. Только индусы умеют так использовать цветы, как будто это были драгоценные камни. Венок был трехцветный: красный, белый и синий.
Когда майор подал его Марине, она подумала, насколько это было на него похоже – всегда подумать о чем-то самом важном и существенном. Опустившись на колени, она положила венок туда, где, по ее мнению, должна была быть голова отца. Потом взглянула на горную вершину, горевшую в золотистом солнечном свете.
Майор знал, что девушка не только молится, но и еще беседует с отцом.
Марина верила, что это отец привел ее сюда благополучно, вопреки всем трудностям. Потом она встала, и все молча вернулись в главное здание.
Майор настоял, чтобы Марине предоставили комнату, где бы она могла отдохнуть.
– Я уверен, – сказал Вильям, – что вы не хотите сидеть и разговаривать, тем более что и говорить было бы не с кем. Каждый занят своим делом, и не следует их отвлекать даже на несколько минут.
– Разумеется, – согласилась Марина.
Гостевая комната была маленькая и, видимо, редко использовалась. Неудивительно, подумала Марина. Здесь редко кто бывал, и то только по делам.
Девушка прилегла на кровать, но заснуть не могла. Она думала о том, что должно было произойти ночью, и надеялась, что все закончится благополучно.
– Я уверена, папа, – сказала Марина вслух, – это ты привел меня сюда, и благодаря тебе майор привез нас в гостиницу, где я услышала разговор русских. А теперь ты спасешь Форт и сделай так, прошу тебя, чтобы… никого не убили.
Когда майор зашел к девушке, он был в военной форме, которую, как она догадалась, привез с собой. Это значило, что он примет участие в бою!
Марина хотела умолять его не рисковать. Это ведь не его битва! Гарнизон обошелся бы и без него. Но знала, что он ее не послушает. Возможно даже, что станет презирать за страхи, тогда как ее отец совершил так много бесстрашных поступков ради страны, которую любил.
– Когда начнется нападение, – сказал майор, – вы останетесь здесь. Вы должны обещать мне, что ни при каких обстоятельствах не выйдете отсюда.
– Я должна остаться одна? – спросила Марина.
Слова эти невольно сорвались с ее уст. Ответ был заранее известен.
– Вы знаете, что я должен принять участие в разгроме беспощадного врага, посягающего на нашу страну.
Марина промолчала, а Вильям добавил:
– Я думаю, вы понимаете, что ваш отец ожидал бы этого от вас и от меня.
– Я… я понимаю, – прошептала Марина.
– Сегодня вы проявили большую храбрость, и я уверен, что он вами гордится.
– Вы были так… добры… принеся венок. Я об этом не подумала…
– Ваш вклад невозможно выразить словами или цветами, – ответил майор.
Он положил руку на плечо девушки.
– Молитесь, – сказал Вильям. – Молитесь о том, чтобы все хорошо кончилось. И я уверен, что вы будете услышаны.
Майор вышел, прежде чем Марина успела ему ответить.
Слуга принес ей поесть и выпить, но кусок не шел в горло. Стрелки часов двигались медленно, но она знала, что враг уже приближается. Девушка подумала, что, для того чтобы взорвать бомбу, достаточно револьверного выстрела.
Выстрел раздался, затем другой, а за ним последовал ураган ружейного огня.
А затем ударило тяжелое орудие.
Марина поняла, что это был ответ из Форта. Шум стоял оглушающий, она зажала себе уши руками. Девушке казалось, что огонь длился бесконечно. На самом деле он продолжался чуть больше двадцати минут. Форт, казалось, сотрясался от ударов. Но Марина знала, что стреляли орудия Форта, а не со стороны нападающих.
Перекрестный огонь продолжался еще какое-то время, и вдруг внезапно наступила тишина, еще более пугающая, чем шум.
«А что, если, – подумала Марина, – все убиты? Что, если враг проник на бастионы, чтобы прикончить еще остающихся в живых?» А если все они убиты, то и майор тоже. Что бы он там ни говорил, она должна узнать правду. Марина встала с кровати, на которой сидела.
В этот момент дверь открылась и вошел майор. Взглянув на него, она вскрикнула:
– Вы живы! Вы живы!
Она подбежала к Вильяму, как будто желая убедиться, что он здесь, что это не сон.
– Мы все живы благодаря вам, – сказал майор.
Марина смотрела на него, не отрываясь, словно не веря, что он говорит ей правду.
– Мы очень благодарны, Марина, – сказал Вильям и коснулся губами ее губ.
На мгновение девушка не могла поверить в произошедшее. А потом, когда почувствовала, как будто солнечный луч пронзил ее, за дверью раздались шаги.
Вошел полковник Стефенсон.
– Мы только что одержали внушительную победу, мисс Лонсдейл, – сказал он, – и я не нахожу слов, чтобы выразить вам нашу благодарность.
Майор выпустил Марину из объятий.
– Пойдемте ко мне, – сказал полковник. – Мы должны отпраздновать это знаменательное событие, и, откровенно говоря, мне просто необходимо выпить.
– Мне тоже, – поддержал майор. – Я с трудом могу поверить, что все прошло удачно. Должен поздравить вас с тем, как умело ваши люди обнаружили бомбу и как эффективно ее обезвредили.
– А наш противник так и не догадался об этом, – добавил полковник.
Они прошли в личные апартаменты полковника, и слуга принес бутылку шампанского.
Полковник поднял бокал:
– Я только могу от всего сердца поблагодарить вас за спасение Форта и моих людей. Ваш отец гордился бы вами.
– Поскольку я здесь из-за него, – сказала Марина, – и это он настоял, чтобы я изучала русский, думаю, это его победа.
– Еще одна, совершенная им ради Индии. Он был великий человек, и его смерть большая потеря для нас.