все депо. Подумают — славы захотел».
Домой пришел раздраженный. Елизавета Ильинична заметила, что у мужа плохое настроение, но расспрашивать не стала. Молча поставила на стол тарелку борща, отошла в сторону и, прислонясь спиной к стене, наблюдала. Уже в спальне, разбирая постель, Елизавета Ильинична не вытерпела:
— Как съездил-то?
— Как все люди ездят, так и я.
— Нездоровится? Серый ты какой-то.
Сергей Александрович, придерживая рукой занывшую поясницу, шумно улегся в кровать. Засыпая, думал о том, что больше со своим предложением никуда не пойдет и сам дурь из головы выкинет. Прав Сорокин, лучше чем-нибудь полезным заняться. Проснулся перед вечером. Сразу вспомнился разговор с Сорокиным и удивительно: неприятного осадка на душе не было.
В доме было тихо. Лишь музыка радиоприемника доносилась из комнаты.
Значит, Даша дома, пришла со смены.
Когда Круговых вышел из комнаты, Даша стояла перед зеркалом и причесывала волосы. На столе лежала приготовленная стопка книг. За последнее время, когда дочь стала учиться и работать, Сергей Александрович редко видел ее дома. Сейчас он на минуту задержался в дверях спальни, удивился про себя: «Ого, Дашутка уже невеста! Найдется подходящий парень и поминай, как звали. Время, время!»
Сергей Александрович шагнул вперед, под ногами скрипнула половица. Даша обернулась, посмотрела на отца бойкими глазами, не прерывая своего занятия.
Сергею Александровичу вдруг захотелось услышать ее голос и он спросил:
— На занятия сегодня?
— Ага, — отозвалась дочь, скрепляя шпильками волосы. Взяла со стола книги и скороговоркой объявила:
— Ну, папочка, я побегу. Ужин в печке, мама в магазине. Все. Вопросы будут?
Через минуту ее каблуки простучали по ступенькам крыльца, хлопнула калитка, и Сергей Александрович остался один. Из радиоприемника лилась скучная музыка. Круговых выключил ее. Наступила такая тишина, что, казалось, если сильно вздохнешь, все в доме вздрогнет.
Подумал о тех, кому долгое время случается быть одному. Страшно это — жить в одиночестве.
За окном сгущались сумерки. Сергей Александрович прошел через двор в мастерскую, включил свет. На длинном, во всю стену, верстаке лежало несколько выточенных на токарном станке деталей. Недавно задумал заменить бронзовую паровую воронку инжектора на стальную втулку.
Предстояли некоторые уточнения, но сейчас Сергей Александрович не был в состоянии сосредоточиться. Он принялся рыться в книжном шкафу и понял, что делает не то, но не мог поступить иначе. Чем увлеченнее Сергей. Александрович разыскивал нужные книги, тем больше обретал душевное равновесие, из которого вывел его разговор с Сорокиным.
На верстаке уже лежало около десятка книг о тормозах, а Круговых продолжал искать все новые и новые.
* * *
Сергею Александровичу в детстве не пришлось учиться. Отец служил церковным сторожем. Прямо в церкви в небольшой сторожке они и жили. Кроме Сережи, было еще три сестренки.
По ночам, когда поднимался ветер, в пустой церкви кто-то выл, свистел. Отец с матерью утверждали, что это спорили ангелы с сатаной. С самого раннего детства Сережа привык к этим спорам и не боялся их. Отец любил читать церковные книги. А книг было много: целая кладовая рядом со сторожкой. Иногда Сережа забирался к отцу на колени, разглядывал картинки в книгах, а отец читал подписи под ними, объяснял. Наверное, по этим подписям мальчик и научился читать. Только ни сам Сережа, ни его родители не знали, с какого времени это началось. Помнится, сначала его занимал сам процесс складывания слов. Потом понемногу научился разбираться в прочитанном, а потом полюбил книги. Они уносили его в другой мир, совсем не похожий на тот, в котором он жил.
Научившись читать, Сережа за два года прочитал все книги, которые были в кладовке. Они были похожи одна на другую. Во всех бог совершал чудо за чудом, сея одним людям добро, другим муки, и Сережа мечтал: совершится, чудо и для них. Ведь отец с матерью так верили в бога. У них обязательно будет такой же дом, как у батюшки Иннокентия, а у него такая же, как у дьяконова сына Пашки, поддевка.
Но первая книжка, которую Сережа прочитал после церковных, заставила его призадуматься. Эту книгу он выпросил почитать у Пашки. В ней тоже рассказывалось о необыкновенных чудесах, но только совершал их не бог, а человек, построивший удивительный корабль. Сережа несколько раз перечитывал устройство «Наутилуса» и был уверен — как только вырастет, построит сам. Окончательно изменилось понятие мальчика о «чудесах» с приездом из города дяди Игната. Дядя сам видел летучие и плавучие корабли. Он-то и рассказал о таинственной телеге с непонятным названием «паровоз». Едет без лошади по железной дороге. Оказалось, дядя Игнат умел управлять этой телегой.
Перед отъездом дядя Игнат неожиданно предложил:
— Вот что, Александр, отпусти со мной Сережку, а то вы из него монаха можете сделать. Душа у мальчонки больно податливая. А ему уже тринадцатый год пошел.
Мать замахала руками:
— Не отдам. Тебе, безбожнику, бог детей не дал, так нашего хочешь искалечить?
Но дядя Игнат был из тех людей, которые не скоро отказываются от задуманного.
— На работу пристрою. Ремеслу научу. Вам будет помогать. Тут он у вас все равно без дела околачивается. А бога он не забудет. Правда, Сережка?
Сережа был готов на все, лишь бы поехать с дядей.
— Не забуду, вот те крест! — перекрестился он. — Пусть меня на этом месте громом треснет.
— Видите? — улыбнулся дядя. — Разве такого сделаешь безбожником?
— Ну, смотри у меня там! — мать погрозила пальцем. И тут же глаза ее повлажнели. — Помни, сынок, бог ничего не забывает.
И Сережа уехал с дядей.
Долгое время в городе его все удивляло. Люди какие-то суматошные — куда-то торопятся. Дома высокие, как церкви, а еще выше домов, почти до самого неба, вытянулись кирпичные столбы. Из них валил черный дым.
— Что это такое? — удивлялся Сережа.
— Заводские трубы, — ответил дядя.
— А что они дымят?
— Бога выкуривают, — усмехнулся дядя в закопченные усы. — Чихает он от дыма. А построим больше заводов и фабрик, никакого житья ему на небе не будет, сбежит оттуда или задохнется.
Сережа представил себе положение бога, даже пожалел несчастного, но чтобы не обидеть дядю, промолчал.
Первый раз увидев паровоз, из которого с шипением рвался пар, Сережа испуганно прижался к дяде. Успокоился только в будке. Зачарованными глазами посматривал на какие-то непонятные часы, трубочки и кружочки. И обрадовался — да ведь попал он на самый «Наутилус»!
На другой год дядя устроил его в депо учеником слесаря.
Полный курс науки одолел Сергей Александрович Круговых. Ступень за ступенью поднимался вверх по крутой рабочей лестнице: слесарь, кочегар, помощник машиниста. Мечтал дядя Игнат помочь своему