Филип не выдержал:
— Вы тут что, играете в игру «мы делаем все, что нам велит великий мистер О'Греди»?
Тетя Грейс мягко поправила его:
— Его фамилия Уэддон. Нил Уэддон.
Кэти прикусила губу. Однако Филип как ни в чем не бывало продолжал тоном человека, который давно пытается объяснить что-то очень очевидное. В его голосе звучали раздражение, усталость и уверенность в собственной правоте.
— Послушайте, этот тип делает все лишь из эгоистических побуждений. Проще говоря, он пытается заставить вашу тетушку вложить огромную сумму денег в производство сахара, хотя наверняка знает, что в наше время это одна из самых убыточных отраслей.
— Вы шутите! — Кэти явно была шокирована.
— Шутить с деньгами не входит в мои привычки, — резко ответил Филип. — Это правда, что когда-то люди сколачивали огромные состояния благодаря сахарным плантациям. Возьмите тот же Тринидад. Но в наше время все изменилось. Пошлите запрос вашему брокеру в Лондоне о том, сколько стоят акции сахароперерабатывающих компаний. Может быть, хоть это заставит вас взглянуть на реальность без розовых очков.
— Я не понимаю, — недоуменно произнесла Кэти. — Ведь сахар — один из основных продуктов. Люди всегда нуждаются в нем, и чем дальше, тем больше. Помилуйте, ведь сахар используется почти для всего. Конфеты, напитки, мороженное… Люди во всем мире едят сахар тоннами.
— Я тоже так думал. — Его слова звучали горько, будто Филип вообще никогда не ел сахара. — Недавно я решил вложить деньги в компанию по производству сахара. Купил тысячу акций стоимостью один фунт каждая и в итоге получил за них ровно сто шесть фунтов. Прибыль составила одну десятую того, что я потратил! То, что я говорю вам, Кэти, — это не праздное предположение, это подтвержденный, хотя и печальный факт. Да, потребность в сахаре действительно очень велика, но он сейчас огромными партиями завозится из Европы. Это поставило экономику Карибских островов на грань полного краха!
Кэти вопросительно взглянула на Теда и Миру. Они сокрушенно кивнули.
— Филип прав. Боюсь, та часть карибского рынка, что построена на производстве сахара, рухнет, как только окончательно прекратятся инвестиции. Я несколько лет назад продал все свои акции предприятий сахарной промышленности. Убытки были слишком велики. Подумайте сами, ведь именно крушение сахарных империй на Карибах вызвало такую мощную волну эмиграции в Европу.
— Я думаю, вам стоит спросить Уэддона, что он думает по этому поводу, — уверенным тоном добавил Филип. — Ведь он хочет, чтобы вы восстановили старые сахарные плантации. А на это уйдет масса денег. Денег мисс Сомерс, прошу заметить. Зачем ему это? Советую, прежде чем вложите в это имение хотя бы еще один пенни, добейтесь у Уэддона внятного ответа на этот вопрос. Либо он безумец, не имеющий понятия о том, что происходит на мировом рынке, либо вообразил себя филантропом, готовым совершить массу добрых дел, если только мисс Сомерс потом оплатит все его счета.
Кэти резко поднялась:
— Не хотите перед отъездом искупаться? А где наша маленькая Банти? Я думаю, она улизнула на кухню дегустировать блюда.
Пожалуй, Кэти не могла более ясно продемонстрировать своим гостям, что ей неприятно слышать оскорбления в адрес Нила Уэддона.
Мира тоже встала, сделав вид, что не обратила внимания на выразительный взгляд супруга, настроенного продолжить беседу. Она старалась не участвовать в происходящем.
— Может, Банти играет на берегу с Мистером Панчем? Мы пойдем отыщем ее.
Теперь уже все встали из-за стола и направились к выходу.
Итак, выходные заканчивались. Для Филипа они обернулись полным разочарованием. До приезда в «Мэриет» он был абсолютно уверен в том, какой ответ даст ему Кэти, и убежден, что девушка всерьез увлечена им и будет благодарна, если он навсегда увезет ее из этой глуши. А что на деле? Кэти будто околдована этим имением… И хуже всего то, что эта дрянь, чертов псих Уэддон, окончательно вскружил ей голову! Действительно ли его интересовала только возможность заставить ее вложить деньги в сахарные плантации? Или за его действиями стоял еще какой-то куда более коварный план? Ясно одно: он безбожно обманывал Кэти и глупую старуху. Какие уж там «добрососедские отношения»!
Еще парочка осторожных намеков, и Кэти окончательно разочаруется в новом друге. Надо позаботиться, чтобы это произошло как можно скорее. В телеграммах из Лондона его партнер ясно давал понять, что Филип должен срочно вернуться в Европу. Его дела были куда в более худшем состоянии, чем он предполагал. А тут еще отъезд всех потенциальных инвесторов и неожиданные изменения на рынке… Если бы только ему удалось вернуть расположение Кэти за эти выходные… Они могли бы скоренько пожениться. Тогда возвращение домой превратилось бы в медовый месяц, и ему за это время удалось бы уговорить ее вложить свои деньги в его предприятие. Это поправило бы катастрофическое положение его дел. Но за последнее время возникло слишком много «если». И главная проблема — Нил Уэддон.
Филип приблизился к Кэти, взял ее руки в свои и попытался придать голосу искренность, так чтобы в нем звучали горечь и нежная мольба:
— Кэти, неужели вы не видите, что происходит? Этот Нил Уэддон разоряет вас. Не зря он так старательно избегает встречи с нами…
Эта была серьезная ошибка. Он не должен был показывать, что знает о том, что деньги на самом деле принадлежат Кэти. Все-таки у них очень странные отношения, совершенно непонятно, зачем все это… Впрочем, не важно. Если Кэти заподозрит, что ему нужны ее деньги, план сорвется. Филипу на самом деле нравилась Кэти. Очень нравилась. Так что ему почти не требовалось прилагать усилия, чтобы изображать из себя преданного друга. Однако возможность получить от нее деньги заставляла его заботиться о девушке еще больше. Филип очень торопился заполучить ее состояние, пока этот безумец Уэддон со своими несбыточными планами окончательно не разорил бедняжку. И Филип добавил поспешно:
— Ведь его на самом деле интересует только ваша тетя и ее наследство. Он хладнокровно играет на ваших слабостях. Все делает исключительно ради собственного блага.
Кэти заставила себя улыбнуться:
— Но он и сам так говорит.
— Во имя всего святого, Кэти!
— О, как я хочу, чтобы вы меня поняли! Я так мечтала о том, что поместье «Мэриет», наконец, будет восстановлено. И вот сейчас, на моих глазах, к нему начинает возвращаться былое величие. Благодаря помощи Нила Уэддона. И этому есть простое объяснение — он долгие годы лелеял в сердце ту же мечту, что и я.
Филип с трудом совладал с собой, но все же продолжал настаивать:
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});