Читать интересную книгу Черная Вишня - Алиса Пожидаева

Этот великан шагнул в центр, и все слаженно расплылись в стороны, давая ему место. Я приготовилась внимать.

В тот год собирались враги покорить наши земли.С ветрами весенними вышли они к перевалам.Киннон остроглазый и мудрый заметил угрозу,И вывел отряды, и весть покатилась по кручам.Нам было куда отступать, хоть бросать не хотелосьОчаг и хозяйство, но орды врага наступали.Последний обоз уходил на высокие тропы,Когда показались враги в темной скальной теснине.И крикнул я брату родному Адуну: «Спасайся!Бери стариков и детей, уводи наших женщин.А мы, тридцать воинов, сдержим врага наступленье.К тому же вот-вот с перевалов прибудет подмога».Засели в теснине мы той у руин крепостицы.

Кажется, рассказчик начал входить в раж. Потрясая топором, он размахивал руками и продолжал говорить нараспев:

Накатывал враг раз за разом, но мы устояли.Отбили атаки и славою вечной покрылиСебя и родов своих гордое горное имя.Топор мой разил день и ночь, мы усталость забыли.Мы гибли, но не пропускали вперед супостата.Осталось нас двое: лишь я и товарищ мой Бравен.Закончились стрелы, сломался рычаг катапульты!

Грегор уже в лицах показывал, как именно он разил неведомого врага, теперь я поняла, почему все так расступились. Топор хоть и призрачный, но летал весьма угрожающе.

И черной ордой враг пошел на решительный приступ…Израненным пал мой товарищ, один я остался.Рубил что есть мочи, не чуя ни ран и ни боли.Но снова враги навалились, и пал я на землю,И был там повержен, погиб в безымянной теснине![1]

Воин замер, опустив руки, повисла гробовая тишина, я забыла дышать, а духам это и не было нужно.

Когда воздуха стало совсем уж не хватать, тихонько вздохнула и спросила:

— А подмога?

— А подмога не пришла, подкрепление не прислали, — грустно ответствовал горец.

— Что ж, обычные дела, — машинально подхватила я, но вовремя умолкла.

В результате вся компания зашумела совещаясь. Сошлись на том, что следующими гостей принимают подружки. Сменить обстановку. А то все пещеры да замки.

За это выпили снова. Я вина, а духи слетали к источнику. Бутыль как-то подозрительно ополовинела.

— Ники, — вскоре весело нашептывал мне Мэтиус, — а ты знаешь, что прислуга считает тебя баронской шпионкой?

— Хик! — глубокомысленно отвечала ему я.

— Да-да! Так и шепчутся. Мол, услугами горничных не пользуется, живет в одних покоях с его светлостью, в подвалах рыскала, в непотребной одежке ходит, движения стыдные по утрам во дворе совершает. Кстати, что за движения?

— А я сейчас покажу!

Градус веселья повысился. Потому что потом были танцы, и я действительно показывала движения. Отбивала каблучком и хлопала, задавая ритм. Остальные подхватили. Сначала исполняла фламенко под дружный аккомпанемент духов. Потом сольно исполнила румбу. В общем, зажгла. В смысле духов зажгла, пары закружились в каком-то местном танце. И дальше мне оставалось только завидовать. Они-то летали, а я даже прикоснуться ни к кому не могла. Под потолком кружились призрачные фигуры, танцевали прямо в воздухе, смеялись. Почему-то вспомнились бицепсы, трицепсы и всякие там косые мышцы пресса, которые в полном комплекте возлежали в спальне наверху.

Я загрустила. И собралась идти в свои покои, воссоединяться со спящим набором всяческих достоинств.

Мэтиус застукал меня, когда я в очередной раз обнималась со стеной и ласково гладила каменную кладку. Я же помню, где-то тут камушек нажимался и дверка открывалась.

— И что это мы тут делаем? — весело вопросил дух, подлетая ко мне в обнимку с Лизи.

— Домой ползу! — отчиталась я и прижалась к стене щекой. — Он там спит, а я тут, а вы танцуете и летаете, а я что, не живой человек? Я тоже хочу, — сбивчиво объяснила свое устремление и всхлипнула.

Наверное, надо было промолчать или бежать раньше. Потому что духи переглянулись, улыбнулись и заявили, что сейчас пойдем летать.

— Я не умею, — пожаловалась я.

— Научим, — ответили мне.

— Я не хочу, — повела я себя нелогично.

— Заставим!

За это еще немного выпили. И мы действительно побежали летать. Точнее, побежала я, а духи нестройной радостной толпой полетели за мной, втягиваясь в очередной подземный ход, который показал мне Мэтиус. Очень узкая винтовая лестница, которая жалась внутри центральной колонны одной из башен, вывела нас на продуваемую всеми ветрами площадку.

Шумел далекий прибой, и кругом царила теплая и очень темная ночь.

— Фагор, ты расчет сделал? — нетерпеливо поторопила математика Кларисса.

— Почти. Согласно вектору рассеяния аурических излучений на объекты средних масс коэффициент… Умножить на время и делить на квадрат расстояния.

— Фагор!

— Необходимое и достаточное для левитации количество духов равно одиннадцати.

— А если все приложим силу?

— Часа полтора, я могу посчитать точнее.

— Не надо! — воскликнули все хором.

Потом призраки облепили меня плотной толпой, как-то сжавшись. Я и раньше подозревала, что человеческую форму им сохранять необязательно, просто так привычнее. На коже от соприкосновения живой материи и эктоплазмы оставались светящиеся следы. Я посмотрела на свою сияющую руку. Это было очень красиво.

— Давай, — шепнули мне на ухо.

И я шагнула в пропасть.

ГЛАВА 17

Веселье — это манера поведения, тогда как радость — это привычка ума.

Вообще продолжение банкета запомнилось плохо. Помню, что мне было холодно, потом стало тепло, и я уснула.

Наверное, мне снилось, как я, завывая и безудержно хохоча, ношусь над крышами, окруженная духами и светящаяся во тьме ночи. Снилось, что, поддавшись сиюминутному порыву, я влетаю в чье-то окно, хватаю с низенького дивана пару подушек и узорчатый плед, говорю «тсс» обалдевшему хозяину и, хохоча, выпрыгиваю обратно во тьму.

Снилось, как мы спустились к самой воде и я с визгом носилась по прибою, подобрав юбку, а за мной летал целый шлейф развеселых привидений, то ли пытаясь меня поймать, то ли просто забавляясь. На волнах качался призрак русалки, помахивая хвостом.

Какая-то пожилая дама, кажется, прорицатель называл ее Гарденией, с улыбкой говорила: «Спасибо, что позвал, Мэтиус, а девочке не чужд размах». Потом мы снова куда-то летели.

Еще снилось, как, завернув найденную книгу, кубок и почти опустевшую бутыль обратно в кожу, я кралась по коридорам, гладя сверток и приговаривая: «Моя прелесть». Кажется, у меня на плечах вместо плаща было повязан узорный плед с бахромой.

И уж точно снилось, как духи, поймав меня в подземельях, уговаривали отправиться в постельку, а потом просто подняли, отнесли и даже вытряхнули из платья. И выражение призрачных лиц при этом было у всех как на подбор очень хитрым.

Лучи восходящего солнца заглядывали в распахнутое окно и щекотали ресницы. Я поморщилась и повернулась к окну спиной, уютно утыкаясь во что-то большое и теплое. Меня тут же обхватила тяжелая рука и притиснула к большому и теплому покрепче.

Вообще я заподозрила неладное уже на лучах: в мою комнату на рассвете они не заглядывали, поскольку окна выходили на юг. А значит, комната была не моя. И постель была не моя. И мужчина, который в ней спал, тоже не мой. Я открыла глаза. Хотя тут уж как посмотреть, может, и мой. Жених все-таки. Взгляд уперся в ямочку между ключиц и пару шнурков с амулетами. Машинально отметила, что при первой нашей встрече бижутерии было больше, а вот одежды примерно столько же. Я уже запомнила, что этот мужчина предпочитает спать обнаженным. Меня словно кипятком обдали, я ощутила, как горячий предательский румянец растекается по щекам, ушам и даже груди. Ужаснувшись ситуации, зажмурилась обратно в какой-то отчаянной надежде, что все это сон и само развеется. Не развеялось.

— Доброе утро. — Шердан поерзал и устроился на боку.

Руку он с меня так и не убрал, не давая отодвинуться подальше, и «доброе утро» упиралось мне в живот.

Я скосила глаза на изножье кровати: на спинке, аккуратно расправленное, висело мое серое платье, слегка испачканное в паутине, соли и песке. Зажмурилась снова.

Подтянула краешек укрывавшего нас одеяла по самые глазки и опасливо ощупала себя. На мне остались тоненькая батистовая сорочка и весьма развратного вида короткие панталончики на шелковых лентах, призванные заменять в этом мире привычные трикотажные и кружевные изделия. Если бы можно было покраснеть еще сильнее, то я бы это сделала обязательно. Шердан кашлянул. Пришлось открыть глаза.