Шептала Гермиона долго. А сообщив самое главное, отстранилась и посмотрела собеседнику в глаза.
– Это наша тайна, – непререкаемым тоном объявила она. – А тебе я сказала только потому, что выбора ты мне не оставил. Терпеть не могу сплетничать…
– С каких же это пор? – ухмыльнулся фермер. Но Гермиона пропустила «шпильку» мимо ушей.
– Разумеется, нашему племяннику нет смысла ухаживать за женщиной, у которой… уже кто-то есть.
– Ага, – кивнул Джозеф, и вид у него при этом был совершенно не разочарованный, а, напротив, весьма довольный. Интересно, почему бы? – Понятно. – Старик энергично потряс затянутую в перчатку руку собеседницы. – Знаешь, а ты не такая уж и вредная.
Похвалил, нечего сказать! Гермиона долго смотрела вслед уходящему. Тот удалялся широким, размашистым шагом, сжимая в руке коробочку со слабительным. За которую, кстати, не заплатил. Надо наябедничать фармацевту: пусть выставит старому растяпе счет.
Но все же, с какой стати Джозеф Паркинсон воспринял новость едва ли не на «ура»?
«Закрыто»? Вернон негодующе уставился на табличку и несколько раз дернул стеклянную дверь кондитерской на себя, прикидывая, не выломать ли ее вовсе. Такая от одного удара вылетит… Да только Лаура вряд ли одобрит подобный вандализм. Женщины беспорядка не терпят. Как и мужчин, устраивающих беспорядок в их владениях. Вернон нагнулся к табличке и прочел, что по воскресеньям «Венецианская гондола» закрывается в полдень. Он сверился с часами и убедился, что с получением ответа на вопрос, в самом ли деле ему предстоит стать отцом, опоздал на сорок семь минут.
Не обращая внимания на ветер и пробирающий до костей холод, Вернон заглянул в окно, высматривая хозяйку и ее детишек. Ну хоть кто-нибудь открыл бы ему дверь и впустил в блаженное тепло!
Но кафе словно вымерло. Тогда Вернон прибег к плану номер два. Обошел дом кругом и атаковал его со двора, со стороны парковки. Рассчитать, в какой именно подъезд нужно войти, чтобы попасть в квартиру Лауры, расположенную прямо над кафе, труда не составило. Поднявшись по лестнице, он сразу понял, что угадал: из-за двери доносились музыка и детский смех. Вернон набрал в грудь побольше воздуха и нажал на кнопку звонка. Долго ждать ему не пришлось. Дверь распахнулась, на пороге стояла сама Лаура.
– Вернон? – Она с сомнением оглядела гостя, словно прикидывая, а не захлопнуть ли дверь перед его носом. Затем шагнула в сторону. – Что ты здесь делаешь?
– Вот, захотел с тобой повидаться, – смущенно пробормотал Вернон.
С распущенными волосами Лаура выглядела просто чудесно. Роскошный каштановый водопад струился по спине, переливаясь всеми оттенками золота и бронзы. А как ей идет домашний зеленый свитер и джинсы… и эти трогательные пушистые тапочки в форме кроликов!
Вернон снял «стетсон» и, тщательно вытерев о половичок ноги, переступил порог. Кухонька оказалась тесная, и гость уже поздравил себя с тем, что объясняться придется, что называется, нос к носу. Но Лаура жестом поманила его дальше, в гостиную. В уголке дети играли в куклы, на столе красовалась тарелка с апельсиновыми цукатами. По радио передавали что-то классическое, без слов. Покрутив ручку, хозяйка убавила звук.
– Чем я могу вам помочь, мистер Паркинсон? – Она указала на обтянутое зеленой кожей кресло, и Вернон поспешил воспользоваться приглашением.
Он шутя надел шляпу на Паоло, мальчик весело рассмеялся. Виолетта, смущенно улыбаясь, подошла ближе, качая на руках куклу. Вернон ласково подергал за длинный русый локон, и девочка заулыбалась шире.
– А вы сегодня с нами пораскрашиваете? – застенчиво спросил Паоло, сдвигая шляпу назад, чтобы лучше видеть.
– Может быть, позже, – пообещал Вернон. – Я пришел потолковать с вашей мамой.
Он оглянулся на Лауру. Та устроилась на диване среди вышитых бархатных подушек. Вернон одобрил предъявленную ему куклу, похвалил новое платьице Виолетты, пообещал Паоло шляпу в точности такую, как у него самого, и вздохнул с облегчением, когда Лаура велела детям пойти поиграть в кухне. Малыши скрылись за дверью, и молодая женщина вновь подняла взгляд на гостя.
– Чего тебе надо? – холодно осведомилась она. Карие глаза казались непроницаемыми.
– Вчера ты ушла рано. Я… э-э-э… подумал, вдруг тебе нездоровится.
– Я просто устала, – объяснила Лаура. – День выдался тяжелый, от покупателей отбою не было.
Вернон поднялся с кресла, подошел к дивану и присел на самый краешек – так, чтобы видеть лицо собеседницы.
– Ты беременна?
Лаура побледнела как мел. Казалось, она вот-вот потеряет сознание.
– Что?
– Ты все отлично расслышала. Я просто пытаюсь понять, как обстоят дела. Вот и пришел за ответом.
– Никакого ответа ты не получишь, – прошептала она еле слышно.
– Радость моя, Сент-Огюстен – городок маленький. Сегодня утром ты приобрела в аптеке сама знаешь что, и это заставляет меня всерьез задуматься о последствиях нашей маленькой авантюрки.
– Будешь знать, как покупать дешевые презервативы! – в сердцах выпалила Лаура.
– И вовсе даже не дешевые… От дефектного товара никто не застрахован. А ты будешь знать, как выставлять личную жизнь на всеобщее обозрение!
– Выставлять на всеобщее обозрение?! – вознегодовала молодая женщина. – У тебя что, по всему городу шпионы?
– Вроде того, – хмыкнул Вернон, у которого до сих пор в ушах звенел негодующий голос деда.
– По-моему, тебе лучше уйти.
– Еще чего! – покачал головой Вернон. – Скажи, ты опасаешься, что забеременела после пятничного… инцидента?
– Шшш! – шикнула молодая женщина. – Не произноси этого слова!
– Господи, какого еще слова?
– «Забеременела», – одними губами произнесла Лаура. – А то дети услышат.
Вернон придвинулся ближе. Молодая женщина не возражала. Скорее всего она просто не заметила, поскольку закрыла глаза и словно бы ушла в себя.
– Скажи, пожалуйста, так ты выяснила, беременна или нет?
– Понятия не имею.
– Тогда зачем покупать брошюру? Вряд ли там есть что-то новое, чего ты не знала.
Лаура открыла глаза и пояснила:
– Когда я была беременна Паоло, а потом Виолеттой, меня просто выворачивало от запаха кофе. Прямо с первых дней. Еще до посещения врача и до того, как проявились очевидные физиологические признаки.
– А что сейчас? – с замирающим сердцем спросил Вернон. Он от души надеялся, что не услышит того, чего так боялся услышать. Но предисловие про кофе прозвучало чертовски зловеще.
– Вчера на ужине я пригубила кофе… и мне стало дурно.
– Черт подери!
– Пожалуйста, не при детях.
– Извини. – Вернон мысленно взял на заметку поучиться хорошим манерам. В обществе женщин и детишек от крепких выражений принято воздерживаться, это же азбучная истина! – А если твоя кофейная теория сработает, значит ли это, что отец – я, или есть другие варианты?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});