Читать интересную книгу Краткая история Индии - Джон Зубжицки

вены его предубеждения».

В 1589 году Акбар поручил своему главному визирю и придворному поэту Абу-ль-Фазлу (1551–1602) «написать пером искренности рассказ о славных событиях и наших увеличивающих владения победах». Талантливый историк и ученый либеральных взглядов, Фазл написал две монументальные работы: «Айн-и-Акбари» («Конституция Акбара») и «Акбар-наме» («История Акбара»). Сочетание географического справочника, ежегодника, свода законов и сборника сведений по статистике, «Айн-и-Акбари», которая в английском издании составляет 1500 страниц, содержит сведения обо всем от введения масла в ноздри верблюдов до математических методов исчисления размеров Земли. 2500 страниц «Акбар-наме» – это хвалебное изложение истории царствования Акбара, которого она изображает святым мистиком со сверхъестественными способностями. Аль-Фазл пишет: «Он искал истины у запыленных обитателей полей безрассудства и вращался в кругу разных оборванцев наподобие йогов, санньяси, дервишей и прочих одиноко сидящих в пыли бесчувственных отшельников».

В последние годы своего правления Акбар проводил много времени в обществе просветленных индусов, которые «развлекали себя разнообразными глупостями и излишествами в созерцании, жестах, обращениях, отрешении, грезах, а также в алхимии, чарах и магии». Его страсть к познанию человеческой природы сподвигла его провести опыт в духе истории про Каспара Хаузера [22]. Десятки младенцев были помещены в специальное здание. Никому не разрешали разговаривать с ними в надежде, что когда они подрастут, то смогут поведать миру изначальный язык человечества. Также за младенцами наблюдали, чтобы выяснить, к какой религии или секте они начнут склоняться и к какой вере они придут. Когда в 1582 году Акбар посетил этот дом, в котором дети провели четыре года, он не услышал «ни плача, ни признаков речи, ничего, кроме звуков, которые издают немые».

Последние годы жизни Акбара были омрачены трагедией. Все три его законных сына оказались зависимыми от алкоголя, и двоих он пережил. Старшему сыну Салиму (1569–1627) перевалило за тридцать, ему не терпелось занять трон, и он в 1600 году поднял мятеж против отца. Два года спустя он начеканил монет, на которых изобразил себя императором, и приказал убить Фазла. Отец и сын помирились, но только после вмешательства жены Акбара. Салим был назначен непременным наследником, но вместо того, чтобы готовиться к выполнению обязанностей правителя, он погряз в злоупотреблении опиумом и вином. «Акбар добился большего, чем он, вероятно, мог ожидать, но его успехи, по иронии, окончились тем, что ни один из его сыновей не выглядел способным или достойным наследовать империю, собранную отцом», – писал Бэмбер Гаскойн.

Богатейшая империя мира

Воссев на трон после смерти отца в 1605 году, Салим принял имя Джахангир, «покоритель мира». Пока мировое господство оставалось несбыточной мечтой, ему досталась в наследство самая протяженная и богатая империя в мире того времени. Она растянулась на большую часть Северной Индии и включала современные Пакистан, Бангладеш и Афганистан. Ее население в 100 миллионов человек в пять раз превышало численность населения Османской империи на пике ее развития и производило четвертую часть мировых товаров, таких как ткани, пряности, сахар и оружие.

Картина, изображающая дронта, приписываемая Устаду Мансуру, датируется периодом 1628–1633 гг. Эту нелетающую птицу, вероятно, привезли ко двору Джахангира через Гоа, находившийся под властью португальцев

Джахангира часто изображают ленивым и вялым. Хотя пристрастие к опиуму и алкоголю сказывалось на нем в последние годы, на самом деле он был просвещенным и веротерпимым правителем, который следовал политическому курсу своего отца и многое старался улучшить. Индийский историк искусства Ашок Кумар Дас описывает Джахангира как эстета: «Он был аристократом со взглядом натуралиста, видением поэта, вкусом знатока и философией эпикурейца». Как и Бабур, он оставил подробные мемуары, «Джахангир-наме», которые рассказывают о его увлечении изучением природы (он знал названия всех птиц Северной Индии) и о его покровительстве искусствам. Генри Беверидж, переводивший в XIX веке мемуары Джахангира, утверждал, что император был бы «самым лучшим и счастливым человеком на должности директора Музея естественной истории».

Среди тысяч рисунков, заказанных им, есть изображение к настоящему моменту вымершего маврикийского дронта. Картина придворного художника Устада Мансура считается самым точным в мире изображением этой птицы, выполненным с живой натуры. Мемуары Джахангира также содержат подробное описание брачных игр индийских журавлей и результаты опыта по препарированию льва в поисках физической причины его смелости.

Когда его любимый придворный Инаят-хан умирал от пристрастия к опиуму, Джахангир приказал нарисовать и написать его образ. Джайнский монах, живший при дворе Джахангира, Упадхьяя Бханучандра Гани, остро подмечал упадок нравов того времени:

Джахангир развлекался и наслаждался, как Индра в небесах – порой останавливаясь в превосходных гостиницах, порой на берегах Инда, порой путешествуя в горах, порой в своих разноцветных усадьбах, порой приходя в восторг от представлений своих лучших танцовщиц, порой внимая нежной музыке, исполняемой благородными девицами, а порой созерцая драматические постановки.

Среди многочисленных европейских посетителей двора Джахангира оказался сэр Томас Роу (1581–1644), прибывший в 1615 году с письмами и подарками от Якова I, чтобы подписать торговое соглашение с Ост-Индской компанией. Из всех подарков, которые передал Роу, Джахангир наиболее оценил английские картины и миниатюры, которые он приказал своим художникам скопировать. Роу провел в Индии три года, составив об этом времени подробный отчет, описав, помимо прочего, передвижение императорского двора от одного лагеря к другому во время поездок по стране. Для перевозки одних только царских шатров задействовались более тысячи слонов, верблюдов и волов. Роу посчитал, что когда лагерь останавливался на ночевку, он занимал площадь 32 километра в окружности и по размеру мог сравниться с любым европейским городом.

Роу не был первым торговцем при могольском дворе. Множество торговых обществ, от еврейских и мусульманских сообществ в мамлюкском Египте до йеменских Расулидов, а также португальцев, к XVI веку наладили в Индии разветвленные торговые сети, торгуя в основном пряностями, например перцем и кардамоном из Кералы. Перец закупался на рынках Кочина и по пути до Лиссабона вырастал в цене в восемь раз. Большой спрос на перец в Персии, Османской империи и китайской империи Мин привел к тому, что в начале XVI века его стали собирать гораздо больше. Оплата в золоте, серебре, слоновой кости, меди и рабах поступала в хранилища индийских купцов. При Акбаре и Джахангире иноземных, в том числе европейских, ремесленников приглашали селиться в Индии и обучать ткачей новым технологиям изготовления одежды, привнося в индийский стиль иранские, европейские и китайские мотивы.

Как и его отец, Джахангир привечал при своем дворе мыслителей и учителей разной веры, а также читал тексты, переведенные с санскрита. Его дворцы украшались статуями и образами Богоматери. И хотя он оставался убежденным мусульманином, но взгляды имел весьма светские. «Приветствуются и разрешаются все верования, потому что у царя нет никаких», – писал Роу. Исключение составляли йоги. Хотя к ним тоже относились терпимо, но он описывает их как не имеющих никаких религиозных познаний и воспринимает их идеи как «духовную темень».

В 1611 году Джахангир женился на Мехр-ун-нисе (1577–1645), вдове одного из его офицеров. Ей было всего 34 года, но она быстро заняла главенствующее положение при дворе своего мужа и взяла титул Нур-Маха («свет дворца»), а затем Нур-Джахан («свет мира»). Ее имя чеканили на монетах – это первый в мусульманской Индии случай, когда женщина удостоилась такой чести. Не одно общественное дело не решалось без ее участия. «Она управляет им и крутит им, как захочет, в свое удовольствие», – пишет Роу о ее взаимоотношениях с мужем. К тому же она была великолепным стрелком, однажды на охоте она убила четырех тигров шестью пулями со своего паланкина на слоне, именуемого ховда. Она издавала приказы и воззвания, назначала родственников на главные должности при дворе. Она настаивала, чтобы посетители приносили ей подарки, и коррупция в империи Великих Моголов выросла до невиданных высот.

Одним из лиц, пользовавшихся фавором у Нур-Джахан, стал Хуррам (1592–1666), сын Джахангира от более раннего брака. Возвышением Хуррам отчасти был обязан своему успеху при усмирении сисодиев. После нападения