убили мою сестру.
― Какое облегчение! ― сарказма в её голове было немеряно.
― О силе других Вы знаете?
― Только о силе Дины Орт. Она может делать себя или других привлекательнее. Она часто называет свою силу магией макияжа. Остальные, как и я, предпочитают о подобном не распространяться.
― Кстати, а как далеко в прошлое предметов Вы можете заглядывать?
― На день, иногда на два.
― Жаль. Ещё раз спасибо за сотрудничество.
Уходила я от Амали несколько разочарованная. Если бы её колдовство было сильнее! Я бы могла узнать, кто тот человек, что рассыпал алмазную крошку. А там и до преступника добраться можно было бы. Думается мне, что это один и тот же человек.
― Так, куда дальше пойдём? ― спросила у сущности, протянув ему список с адресами.
― Катари Хон.
― Эта несчастная девушка? Не хочется мне с ней разговаривать, ― пробормотала, пряча ежедневник в сумку.
― Она тебе не нравится?
― Она вызывает у меня смешанные чувства. Будь я Равией, то опасалась бы её. Такие люди могут навредить объекту симпатии, если видят, что он отдаляется и уделяет внимание другому. Я бы назвала её главной подозреваемой.
― Но?
― Мне кажется, она ещё не настолько обозлилась на Равию, чтобы ей вредить. Может, через года два?
Дом Катари Хон был типичным для этого города. Красный кирпич стен, тёмная покатая крыша. Судя по величине дома, жили они не настолько богато, как моя семья, или семья той же Амали. Максимум пять слуг. Даже сада при доме нет.
Я постучала в дверь специальным бронзовым молоточком. Открыли практически сразу, как будто этот человек стоял за дверьми в ожидании посетителей.
― Здравствуйте, ― поздоровалась с немолодой женщиной. Одета она была хоть и в чистую одежду, но выглядела неопрятно. Седые редкие волосы не были уложены в причёску и торчали во все стороны, тёмно-зелёное закрытое платье было страшно помятым. Да и лицо женщины жирно блестело, как будто она его несколько дней не умывала.
― Чего изволите? ― голос её звучал неприветливо, по-старчески скрипуче. Глаза она щурила так, что разобрать их цвет было просто невозможно. То ли она плохо видела, то ли ещё почему.
― Я бы хотела поговорить с Катари Хон.
― Чевой-то вдруг?
― Я сыщик, ― показала женщине значок. ― У меня есть к ней несколько вопросов.
― Госпожа почивает. Извольте прийти позже.
― Вы, кажется, меня не поняли, ― от вида и голоса женщины я начала злиться. Не нравилась она мне совершенно. ― Мне нужно поговорить с Катари по одному делу.
― А я говорю, почивает она!
― Эй, старуха, ― из-за моей спины вышел Игнис и угрожающе навис над женщиной. ― Как смеешь ты перечить моей госпоже?
― А чой-то вы… Да будет вам, ― подобострастно залебезила неприветливая дама. ― Входите вот. Я позову госпожу.
После небольшого коридора мы сразу оказались в гостиной ― прямоугольном помещении, отделанном в красно-коричневых тонах. Здесь хватало и книжных шкафов, и картин на стенах с изображением простых пейзажей. И в целом помещение выглядело уютно, хоть и загромождённым.
― Что ты с ней сделал? ― шёпотом спросила у Игниса, когда мы устроились на креслах. Мужчина даже плащ не снял, как будто тоже надеялся на скорейший уход.
В одном из проёмов маячила какая-то женщина, как будто желала подслушать наш разговор.
― В глаза посмотрел, ― мужчина хитро улыбнулся.
― Ну-ну.
Надо сказать, что, когда он назвал меня своей госпожой, моё сердце ёкнуло. Всё-таки нравится мне он, сильно нравится. И внешность, и характер, всё в моём вкусе. Жаль только, что он не реальный человек. А вообще, возможны ли отношения между человеком и сущностью?
Катари нам привели довольно быстро. Девушка шла под руку с той неопрятной старухой и о чём-то обеспокоенно ей говорила.
― Доброе утро, ― кивнула девушке, когда та устроилась в кресле напротив. Она беспощадно мяла платье на коленях, отчего-то сильно волнуясь. На Игниса она смотрела с испугом. На меня тоже. Чем я успела напугать эту девушку?
― Д-доброе, ― она даже заикаться начала. ― Чем м-могу помочь?
― Я бы хотела узнать о природе Ваших сил. Прошу прощения за бестактность.
― А В-вы отку-уда знаете? ― Катари смотрела то на меня, то на Игниса, то на старуху, замершую справа от неё. Старуха же и глаз поднять не смела, как будто мужчина её сильно напугал.
― Ответьте на вопрос, пожалуйста.
― Я м-могу повелевать мёртвыми птицами и ви-идеть их глазами.
Меня передёрнуло. Какая неприятная сила.
В комнату влетел облезлый голубь, принеся с собой запах мертвечины. Сел на столик перед Катари. Посмотрел на неё единственным белёсым глазом.
― В день смерти Равии Вы случайно не пользовались своими… э… приспешниками в том месте?
― Я-а… П-простите… я то-олько хотела присмотреть за-а ней. Но её уже н-не было в комнате. Я не смогла её на-найти.
― Во сколько это было?
― О-около десяти веч-ч-чера.
― Спасибо. До свидания.
― П-прощайте.
Выйдя из дома, встряхнулась.
― Противно.
― Зато удобно. Можно многое посмотреть на расстоянии.
― Они же воняют!
― Она, думаю, привыкшая.
― И всё-таки, Игнис, скажи, что ты сделал с той старухой? ― подхватила мужчину под руку и повела к ресторанчику, так кстати находящемуся недалеко от дома Катари. Кажется, единственный плюс этого города ― множество кафе, ресторанов и прочих забегаловок. В столице с этим сложнее. Там подобные заведения кучкуются на определённых улицах.
― Хм? ― Игнис посмотрел на меня с улыбкой.
― Давай, признавайся! ― даже потрясла его немного.
Мужчина засмеялся.
― Доказал, что сильнее. Сущность этой девушки оказалась на редкость трусливой и слабой.
― Эта старуха ― сущность?
― Да.
― Тогда у меня нескромный вопрос, а как и откуда берётся ваша внешность?
― Это то, что мы сами в себя закладываем, а так же отражение наших сил. Поскольку она слаба, то явилась в мир в облике старухи. А то, что она выглядела именно так, это проблемы её видения себя.
― А ты, значит, красивый сильный мужчина, потому что сам по себе силён?
― А также потому, что знаю цену хорошей внешности, ― Игнис щёлкнул меня по носу.
― Обалдел?!
― Не смог удержаться, ― он невинно улыбнулся.
Перекусив, мы отправились к следующей девушке, Миле Горрс. Жила она далековато, так что пришлось