створки. Створки ума. А мы чаще всего видим то, что привычно, и то, что перед носом, — обречённо закончил он свою речь.
— А вы попробуйте выкладывать фрагменты диссера в интернете. Создайте свой канал.
Мужчина призадумался.
— Вы действительно думаете, что это может быть интересно?
Они еще долго сидели и обсуждали будущие эфиры.
Инга вернулась домой очень уставшей. Единственно, на что у нее хватило сил, — это приготовить чай. Но кружка так и осталась на столе. Инга задремала на диване. На коленях свернулся клубочком Энлиль. Внезапно он поднял голову и стал прислушиваться. Потом потянулся, сладко мяукнув, соскочил с колен и побежал к окну.
«Ой, Энлиль, ты куда? Окно закрыто», — Инга поднялась с дивана.
Странно, Окно казалось непривычно далеко от нее, и сама комната словно удлиннилась. Инга присмотрелась; стены темные, потолок из деревянных панелей, а окно вовсе не прямоугольное, а две арочки, опирающиеся на черную колонну с замысловатой капителью. На подоконнике, освещенном солнцем, сидел Энлиль. Он готов был спрыгнуть за окно, но оглянулся на Ингу, словно звал ее с собой.
Инга была ослеплена яркой ликуюшей голубизной неба за окном и не сразу заметила, что из комнатного полумрака выступают две фигуры в длинных струящихся одеждах, женщины и мужчины. Они были неподвижны как статуи.
«Где-то я это видела», — озадаченно соображала Инга.
Энлиль еще раз оглянулся и исчез. Инга подбежала и выглянула в окно. А там…узкая улочка с трехэтажными и даже четырехэтажными домиками под острыми черепичными крышами и с мутноватыми стеклами. У входа в дом напротив осанистый бюргер в длинном сером плаще разглядывает обшарпанное изображение над дверями. Очевидно, какого-то святого. Инга присмотрелась Даже сквозь поблекшую и облупившуюся краску проступает могучая фигура мужчины с мальчиком на плечах. Наверное Христофор, популярный святой, помимо своих многочисленных обязанностей, ограждает жильцов дома от внезапной смерти, а, заодно, и зубной боли.
Видимо, благодаря его заботе, жизнь в этом доме идет без драматических потрясений. В окне на втором этаже на веревке сушится исподнее, вот окрылось окно этажом ниже и на улицу выплескивается ведро помоев, вот из дверей выходит женщина в чепце с корзиной в руке и торопливо стучит деревянными башмаками по булыжникам. Она свернула на широкую многолюдную улицу, и Инга на мгновенье потяряла ее из вида среди степенно вышагивающих мужчин в шляпах с высокой тульей, деловитых женщин в длиннополых платьях и разноцветных хуках и шалях, уличных торговцев с кувшинами и лотками и, конечно, вездесущих снующих в толпе мальчишек.
Вот она! Поставила корзину и, жестикулируя, разговаривает с приятельницей. Та, подбоченясь и сокрушенно покачивая головой, ее внимательно слушает. Инга залюбовалась ее круглой шляпкой с вышивкой и наброшенной поверх длинной вуалью и не сразу обратила внимание на кружащего вокруг корзины кота. Да это же Энлиль! Вот он, скрываясь за длинной юбкой хозяйки корзины, подобрался вплотную. Бросок! Он молниеносно выхватывает рыбину и бросается наутек. Женщина вскрикивает и, подхватив юбки, кидается вдогонку за котом. Инга видела, как Энлиль вывернулся из толпы и со всех лап несется к их дому. Глаза его округлились от ужаса, но рыбину из зубов не выпускает. За ним с гиканьем бегут мальчишки, женщина с корзиной, ее приятельница, придерживая шляпу, парни с палками. И вдруг тот самый почтенный бюргер, разглядывавший Святого Христофора, завопил, указывая тростью на Ингу: «Это она, это ее кот! Я видел! Это она его научила! Ведьма!»
«Это она! Это она! Откуда она здесь взялась? Ведьма!» — волнами понеслось по толпе. И Инга увидела, как на нее показывают пальцами и палками, и все — мужчины в высоких шляпах, торговцы, женщины в красивых хуках, — сыпя угрозами, двинулись к дому Инги. Она хотела спрятаться в глубине коматы, но не могла бросить Энлиля.
«Энлиль!» Инга протянула к коту руки, чтобы подхватить его в спасительном прыжке на окно и… чуть не упала с дивана. Энлиль тыкался розовым носиком ей в щеку. Рыбы в зубах у него не было. Окно — обычное, без арок и капителей, закрыто. Никакой разгневанной толпы и угрожающих криков «Ведьма!» В окно ярко светило солнце. Явно уже полдень.
Инга схватила телефон и набрала «Гентский алтарь». Вот они — застывшие как изваянные из камня Дева Мария и архангел Гавриил, а там за окном бурлит жизнь: исподнее на веревке, еле различимый Святой Христофор, бюргеры в широкополых шляпах. Как же она этого раньше не замечала?
Однако долго рассматривать творение Ван Эйка ей не пришлось: позвонил хозяин хостела: «Инга, прийди пожалуйста пораньше. Заезжает большая группа. Церковный хор. На фестиваль приехали. Все пожилые люди. (Инга услышала в трубке сокрушенный вздох). Так что надо все приготовить к приезду и быть с ними повнимательнее. Бог знает, что может понадобиться, как бы врача не пришлось вызывать. Всем за 70».
Глава 20. Церковный хор
Из автобуса выходили седовласые пожилые дамы и не менее пожилые, но в основном безволосые, джентльмены. Последние с милой старомодностью подавали руки женщинам и горделиво катили за ними их чемоданы.
Для хора были подготовлены три комнаты по количеству участников творческого коллектива. Три ключа, выложенные на стойку в обмен на заполненные анкетки, вызвали замешательство у вновь прибывших. Инге стало неловко перед этими пожилыми людьми, да еще поющими в церковном хоре. Выходило, что по крайей мере одна комната подлежала смешанному заселению.
— Вы извините, — начала было она сбивчивые объяснения. — Это ведь не отель, а хостел. Здесь все очень демократично. По-современному.
— Деточка, не переживайте. Мы все уладим сами, — улыбнулась одна из дам.
— Да. да, — подтвердил старичок с темно-вишневой бабочкой. — Вы, барышня, боюсь, несколько не так поняли. Надеюсь, мы не доставим вам беспокойства во время вашего дежурства.
Он подмигнул Инге и подхватил чемоданы.
Церковный хор поднялся по лестнице и исчез в коридоре. Инга не стала вмешиваться в процесс распределения по комнатам. Никаких жалоб не возникло — и слава Богу. Хотя это и озадачивало. Но Инга слишком устала, чтобы размышлять по этому поводу. Единственное, что ей хотелось, так чтобы у этих милых бабушек и дедушек все было нормально с давлением и сердцебиением, и никому ночью не понадобились бы капли и таблетки, не пришлось бы бежать в дежурную аптеку или, не приведи Господи, вызывать врача.
Инга поудобнее уселась на своем стуле и приготовилась продремать очередную ночь. Остатки мыслей уже начали путаться в ее голове, когда ей показалось, что по лестнице кто-то осторожно спускается. Инга приоткрыла глаза, посмотрела вверх и увидела на ступеньках стройные женские