Герман Греф, между прочим, самый главный госбанкир: «То, что называется спекуляцией, я думаю, рациональное поведение многих экспортеров. Они занимают рубли и сидят на валюте. Они не продают валюту, они ожидают девальвации — девальвационные ожидания играют на этом. И еще от того же оратора: «Кто они? Фамилии спекулянтов? Я думаю, это все российские экспортеры, которые сидят на валюте. Но можно ли их называть спекулянтами? В моем понимании это рациональное поведение, попытка заработать, не потерять свои деньги в текущей ситуации».
Ну в таком случае наш поиск спекулянтов с помощью спекулянтов напоминает вот этот мультяшный диалог.
Посмотреть это видео в более высоком разрешении
И ведь они действительно не умеют держать язык за зубами. Ну сами послушайте.
Сергей Швецов, заместитель председателя ЦБ РФ: «Важно, чтобы не было концентрации валютных спекулянтов, чтобы было их разнообразие, — подчеркнул он. — Поэтому нужно поддерживать их. Спекулянты — это добро для валютных рынков».
При этом стоит приподнять пыльную половицу, под которой скрывается российский либеральный консенсус, и выясняются удивительные вещи!
Поразительные вещи! Ну ладно, американский посол Теффт идет поболтать с господином Кузьминовым, ректором Высшей Школы Экономики. Все знают, что такое Вышка, какие кадры и куда она поставляет. Все так же понимают, что Вышка и Центробанк — это, если использовать русскую поговорку — одна сатана. Но когда выясняется, что согласно сентябрьскому распоряжению Набиуллиной система управления рисков ЦБ разрабатывается американской компанией Oliver Wyman, это что вообще такое?
Мало того, что внешний аудитор ЦБ — Прайсуотерхаускуперс. Мало того, что усилиями грефовского Минэкономразвития ни один госбанк сегодня чихнуть не может без санкции внешнего, иностранного оценщика. И после этого мы смеемся над иностранцами в украинском правительстве? Да вся управленческая команда, вцепившаяся в штурвал российской экономики — это сплошь друзья, сватья и кумовья, птенцы гнезда Гайдара. Они просто перетекают из банка в банк, из кабинета в кабинет.
Это горизонт мышления. Это Мильтон Фридман, компактным чертиком сидящий в каждой либеральной голове. Это не лечится никакими примочками и припарками. Только хирургия.
Совершенно очевидно, что эти люди не способны предложить никакие сценарии по противодействию атаке на Россию. Просто потому, что они мысленно — с атакующими.
Они не понимают и не поймут, что капитал может быть не только иностранным. Что его не обязательно привлекать. Что денежная масса — проклятый агрегат М2, на который они молятся — не обязательно должна быть привязана к количеству долларов, полученных за нефть. В 98–99 гг, когда из либерального пике экономику вытащило правительство Примакова, денежная масса увеличилась за год на 57 %. Как это делалось? За счет прямого кредитования производств.
Каким был результат? Рост ВВП — 6,5 процентов.
Сегодня президент ставит задачу — 5 %. Каким образом при нынешней стратегии она может быть достигнута? Наши либералы никогда не поймут, что кроме Зимбабве и Северной Кореи в истории достаточно примеров НЕколониальных экономик. Что рано или поздно длинные и дешевые кредиты отечественным предприятиям будут предоставлены. Только не ими — не «юдаевыми, улюкаевыми, силуановыми, юдаевыми и грефами».
Андрей Клепач: «Важно, заработает ли, будет ли создан хоть какой-то механизм предоставления длинных денег экономике, либо за счет ресурсов Фонда Национального Благосостояния, о чем говорилось в послании президента, либо ЦБ предложит другие механизмы. Пока это не работает»
Сергей Глазьев: «Падение курса рубля — следствие некомпетентной политики Центробанка и денежных властей в целом. Руководство ЦБ не ставит пока задачи стабилизации национальной валюты. Исходя из этого, мы можем уповать только на то, что спекулянтов удастся обуздать при помощи правоохранительных органов.
Собственно, раздавшийся в конце недели рык Следственного Комитета — и есть последнее китайское предупреждение. Оно не осталось без ответа. Из серии чует кошка, чье мясо съела. Эльвира Набиуллина тут же отреагиравала: «Я исхожу из того, что уголовная ответственность наступает тогда, когда есть нарушение закона, такую ответственность предполагающего. На наш взгляд, действующего сейчас законодательства достаточно. Если мы увидим, что чего-то недостаточно, мы выйдем с соответствующим предложением»
А давайте вы просто выйдете, мадам? Без всяких предложений. Вы ведь сами понимаете, что не в состоянии принять по-настоящему актуальные меры.
Сергей Глазьев: «Нужно перекрыть отток капитала, защитить нашу финансовую систему от спекулятивных атак из-за рубежа. Ввести контроль за трансграничным движением капитала и валютными операциями. Без этого мы не сможем перейти на внутренние источники кредита и будем обречены на поражение в финансовой войне. «Вилка» наших возможностей очень широка. Мы способны совершить экономическое чудо, отразить американскую агрессию и вернуть себе роль одного из самых влиятельных центров, определяющих мировое развитие. И в то же время ничто нас не страхует от полного развала и уничтожения».
Собственно, последним — развалом и уничтожением и пугают нас единомышленники системных либералов, либералы несистемные. Который год уж пугают.
Цитата: «Официальная пропаганда утверждает, что кризис — продукт, сделанный в США. Но на самом деле падение цен на нефть и бегство инвесторов вызвали обесценение рубля, обвал производства, инвестиций, доходов населения. Запас прочности режима — 1 год, финансовых ресурсов для выплат пенсий и зарплат у России больше нет.» Это цитата из доклада наших современников, выдающихся экономистов Немцова, Милова, Гонтмахера. Доклад, правда, опубликован пять лет назад, в феврале 2009-го.
Что тут скажешь. Гюго писал: «Трудности необходимы. Без темноты не появился бы фонарь. Без тумана — компас. Голод заставил нас путешествовать.»
Либералы научили нас, как нельзя управлять экономикой. Спасибо и на том.
О социально-экономической природе извращений
Сходил вчера в гости к Жене Попову (в «Спецкоре» обсуждали фильм про извращенцев, снятый Аркадием Мамонтовым). Размышляю на эту тему редко, но поскольку вчера пришлось высказаться, хотел бы быть понятым правильно.
В мире сложилось идиотское представление о том, что левые борются за всеобщее равенство, упразднение имущественных, национальных, расовых и половых различий между людьми. Соответственно, правые отстаивают «завещанное Богом» неравенство между мужчиной и женщиной, чёрными и белыми, богатыми и бедными (то бишь, разнообразие). Короче, левые — всегда за «п….сов», а правые — против. Стало быть, если ты против «п….сов» то ты без пяти минут фашист, готовый в любую минуту стать оператором концлагерной печи. А если ты фашист (именно таким образом Россию пытаются изобразить сегодня в мире), значит, заслуживаешь своего Дрездена или Хиросимы. Или Донецка с Горловкой.
На мой взгляд, здесь расставлен простой логический капкан, в который не следовало бы попадаться.
Единственной за всю человеческую историю страной, где проблема половых извращений была на продолжительное время сведена к нулю (локализована в границах пенитенциарной системы или Большого Театра), является СССР. Его уж никак нельзя обвинить в фашизме.
В то же время все правые/фашистские диктатуры — вот ведь парадокс — в той или иной степени с этой темой соприкасались. Я говорю даже не о «Ночи Длинных Ножей», а о том простом факте, что нацистская атрибутика до сих пор пользуется в содомитских кругах невероятной и повсеместной популярностью. Сохраняется какая-то эстетическая близость, основанная, очевидно, на самом процессе подавления человека человеком, который признан нормой и в фашистской среде, и в среде извращенцев. Мы как-то снимали одно такое «шоу» в Берлине. Было трудно отделаться от ощущения, что злая журналистская судьба забросила нас в 30-е, на съезд районной ячейки НСДАП.
Теперь, собственно, о том, каким, с моей точки зрения, должен быть правильный взгляд на проблему. Смотреть на неё надо не через призму демократии/прав человека (чем занимаются европейские леваки, троцкисты и прочая убогая антифа) и не через «Символ Веры», а исключительно через прицел экономики.
Какая среда порождает извращенцев? Извращения процветают там, где распространён социальный паразитизм. Там, где есть прослойка людей, не занятая никаким производительным трудом, — проще говоря, тунеядцев-декадентов. Где же такую прослойку легче всего обнаружить? Там, где экономический уклад провозглашает нормой паразитизм, стяжательство, эксплуатацию. Что же это за уклад такой?