Читать интересную книгу Ошибки Г. К. Жукова(год 1942) - Фёдор Свердлов

4 марта в донесении Белова указывалось: «Последние дни ни одного нашего самолета. Авиация же противника свирепствует безнаказанно». Лишь 7 марта в его донесении отмечалось: «10 часов 7.03 появились два наша истребителя, авиация противника сразу скрылась, идут упорные бои по деблокированию 329-й сд». И действительно, как только появлялись наши истребители, так бомбардировщики противника немедленно скрывались. Но все несчастье состояло в том, что наши истребители почти никогда не появлялись.

В мае месяце, по решению Ставки, к Белову решено было посадить несколько истребителей. Конечно, наличие истребителей значительно упростило бы решение задач прикрытия. Больше того, в ходе горячих боев 4-5 мая Жуков ориентировал Белова, что к нему будет посажено 3-4 полка авиации для удара по Смоленску, Ярцево и по железной дороге. Но ничего этого не произошло. Посадить истребители на аэродром не простое дело,

ведь их необходимо обеспечить горючим, соответствующей техникой и техническим обслуживанием, вооружением и боеприпасами, прикрыть аэродром с воздуха и зенитными средствами с земли.

Для подготовки аэродрома и обеспечения всех вопросов в указанном деле к Белову прилетел полковник Агафонов. Генерал Белов приказывает выделить ему все, чем располагал - две грузовых автомашины, три трактора, два катка, роту охраны аэродромов, но все это было каплей в море. Агафонов мало, а точнее совсем не верил в затею посадки самолетов в тылу противника и ругался страшно. Он говорил, что лишь профан мог додуматься до такой глупости. Прилетел бригадный комиссар Литвиненко. Они оба с Агафоновым делали, что могли, и хотя аэродром был подготовлен для посадки истребителей, но для обеспечения их маскировки и работы ничего не было сделано. Кстати, противник с 10 мая резко усилил активность своей авиации. Теперь он бомбил и штурмовал все аэродромы группы Белова днем и ночью.

11 мая немцы бомбили штаб Белова. Генерал вновь настоятельно просил Жукова прикрыть группу истребителями и доставить ей зенитную артиллерию.

Наконец, на рассвете 12 мая три истребителя Як-1 сели у Белова на аэродром у населенного пункта Бол. Вергово. Два из них были тут же сожжены авиацией противника, которая отштурмовав их, сбросила 20 бомб. К вечеру противник уничтожил и третий истребитель, а заодно сжег деревню Бол. Вергово. Истребители были уничтожены, но, несмотря на это Белов получил следующую телеграмму: «Тов. Белову, Щелаковскому.

1. Завтра сядет девятый резервный авиаполк.

2. Сегодня и завтра перебросим 12 крупнокалиберных пулеметов. Через два-три дня 12 орудий 37 мм.

Жуков Булганин».

Все делалось как-то непродуманно и беспечно. Литвиненко тут же улетел для исправления недоделок на местных аэродромах.

Командующий фронтом издает приказ за № 264, в котором указывается, что:

«Воздушно-десантная операция по переброске грузов группе генерала Белова проходит медленно и плохо организована. Посадочные площадки на территории группы подготавливаются недопустимо медленно. Сбрасывание грузов происходит неудовлетворительно, значительная часть их при падении на землю разбивается и приходит в негодность. Большое количество самолетов возвращается, не выполнив боевых заданий. Личный состав халатно относится к их выполнению. В результате операция затянулась и грозит срывом установленных сроков.

Военному комиссару 1-й Воздушной армии бригадному комиссару Литвиненко немедленно вылететь на место и лично провести все работы. Командующему ВВС тов. Куцеволову организовать контроль и проверку точного выполнения каждым самолетом поставленной задачи».

Командующий фронтом приказывал немедленно устранить недостатки, в кратчайший срок привести в состояние полной готовности все аэродромы и посадочные площадки. Приказ был, конечно, хорош и меры принимались правильные, но все уже запоздало. Выполнить приказ до начала наступления противника уже никто не мог. Приказ лишь подчеркивал, как несерьезно отнесся Командующий фронтом к сигналам и просьбам Белова,

21 мая Белов писал в штаб: «Уберите Агафонова, он человек бестолковый и нервный. Пришлите двух человек -одного, который бы занимался аэродромной службой, а другой (желательно командира авиадивизии Самохина), которому можно было бы поручить работу боевой авиации. Оба должны иметь прямую и надежную связь с ВВС фронта, ибо ни Литвиненко, ни Агафонов ее не имели, и мне приходится все время заниматься вопросами авиации и иметь дело со многими лицами». В тот же день к Белову снова прилетел бригадный комиссар Литвиненко. Но ему не повезло. В 2 часа 22 мая он поднялся на У-2, чтобы с воздуха осмотреть маскировку аэродрома. На высоте около 50 метров патрулировавший Me-ПО немедленно его сбил. Маленький У-2 сорвался в штопор и

разбился. Пилот был ранен, а Литвиненко получив сильный ушиб правой ноги, вышел из строя и на том закончил свою благородную миссию.

В конце мая для прикрытия группы войск Белова с воздуха, в его распоряжение была выделена 28-я смешанная авиационная дивизия под командованием полковника Самохина. Дивизия имела в своем составе штурмовики ИЛ-2 и истребители. Она, как могла, поддерживала действия группы, но спасти ее от непрерывного воздействия вражеской авиации, конечно, не могла.

Противник, перейдя в наступление в конце мая 1942 года, все время теснил группу войск Белова на запад, и расстояние между ею и аэродромами 28 САД катастрофически росло. Вскоре истребители могли прилетать к ней лишь для того, чтобы поприветствовать покачиванием крыла и, развернувшись, быстро возвращаться на свой аэродром базирования, ну, а штурмовиков кавалеристы вообще не видели: им появляться на такое расстояние в тылу врага без прикрытия истребителей было небезопасно. Командир дивизии полковник Самохин прибыл к Белову на своем У-2 и находился с ним до того момента, пока командующий фронтом не разрешил группе выход на «Большую землю».

5 июня, когда Белов принял решение прорываться на юг в район полка «Лазо», полковник Самохин решил улететь. Противник к этому времени вплотную подошел к штабу группы, который располагался в 30 км юго-восточнее Дорогобужа в деревне Лущиково. У-2 Самохина был хорошо замаскирован в кустах на окраине деревушки. Мотор самолета застыл и не заводился. Когда же Самохину удалось завести мотор, у него уже не оставалось времени для его прогрева. Тогда он попытался дать газ и сорвать машину сразу вверх. Это ему удалось, но мотор тут же заглох и Самохин посадил его прямо на мелкий кустарник в 500 метрах от немцев. Кусты и вечерние сумерки скрыли самолет от прицельного огня противника. Снова заведя, и теперь хорошо прогрев мотор, Самохин уже на виду у бегущих к нему немецких солдат поднял самолет и улетел. Он благополучно перелетел линию фронта, и также благополучно приземлился на одном из аэродромов своей дивизии.

Такова, как пишет Кононенко, короткая и весьма неприглядная история с вопросом боевого обеспечения действий группы войск Белова в тылу врага истребительной, штурмовой и бомбардировочной авиацией.

Другое дело - транспортная авиация. Ее работе обязаны жизнью многие тысячи людей группы войск Белова. Она их кормила, одевала, вооружала, снабжала боеприпасами, горючим, медикаментами и всем тем, что необходимо войскам для жизни и ведения боя. Не следует забывать и того, что в группе были тысячи лошадей. Это значительно усложняло ее положение, ибо лошадей тоже нужно кормить. Овес, комбикорм для них тоже доставляла та же авиация. А эвакуация раненых? Опять же она -транспортная авиация. Только за февраль и март месяцы она эвакуировала 3000 человек тяжело раненых!

В группе было подготовлено 11 аэродромов, но самолеты ЛИ-2 садились лишь на двух из них. Садиться на аэродром ночью дело не простое, к тому же в небе патрулировали немецкие ночные истребители. И если транспортный самолет попадал в прицел одного из них - конец был лишь один - смерть. На другие аэродромы груз сбрасывали с более тяжелых самолетов ТБ и ТБ-3 с парашютами или просто так. Но еще большую работу производила транспортная авиация при переброске в группу войск Белова живой силы и материальной части. Она перебросила в тыл врага 4-й ВДК, 250-й ВДП, авиадесантный отряд Суржака, а в конце мая доставила батальон противотанковых ружей, заграждения, несколько моторов для танков, отряд электрозаграждений, зенитные пулеметы и, наконец, 28-30 мая перебросила на усиление группы две десантные бригады. Мессера противника вылетали на специальную ночную охоту за нашими транспортными самолетами. Не мало замечательных, бесстрашных летчиков пали смертью храбрых в неравном воздушном бою. Но больше всего страдали тяжелые ТБ-3. Огромная, малоподвижная, неповоротливая и плохо защищенная громада, загоралась от первой же очереди зажигательных пуль врага. Над ее графрированными плоскостями всегда витало облако паров бензина. Самолет был тихоходен и чем-то очень напоминал фабрику, которая каким-то чудом поднялась в воздух. Не всегда спасал летчиков