— Ты — потрясающая женщина, Клара! Я уверен, что тебе повезет и ты встретишь подходящего мужчину и осчастливишь его.
— Это звучит обнадеживающе. — Она потупила взгляд. — Признайся, Джессика сказала правду?
— Да.
— А что касается этого Эймана, он спал с ней?
— Нет. — Кевин засунул руки глубоко в карманы. Как он мог вбить себе в голову, что она изменяла ему с Эйманом? Ревность, так он решил, разрослась до взрывоопасной величины за эти годы.
— Это мой ребенок. Он действительно мой.
— Интересно, он сперва принадлежал Эйману, а теперь вдруг стал твоим! Что это, пустые слова хитрой потаскушки? Или они сговорились с Эйманом?
— Ни то и ни другое. Она — моя жена.
— Жена?! — У Клары вспыхнули щеки. — Ты хочешь сказать, что я нужна была тебе только лишь для того, чтобы вернуть назад жену? Это несправедливо.
— Послушай, причем здесь справедливость? У нас с тобой договоренность, контракт. Джессика оставила меня три года назад. Твое появление было необходимо как для меня, так и для нее, ты потом все поймешь.
— И тебе, конечно, ничего не было известно о ребенке? Ты же убеждал меня, что он от Эймана. — Она была в растерянности.
— Повторяю, позже во всем разберешься.
— Что ж, чудесно, но ты обещал мне щедрое вознаграждение. — Легкая улыбка появилась на ее лице. — И еще пообещай… Если у вас ничего не выйдет, то моя дверь будет первой, куда ты постучишься.
— Конечно! — Он улыбнулся и дружески поцеловал ее в щеку. — Спасибо за все.
Кевин стоял рядом с ней на крыльце, пока за Кларой не приехало такси. Было очень тихо, и он невольно прислушивался к тому, что происходит дома. Звяканье чашек о блюдца, стук ложечек, детское бормотание… Интересно все же, что подумала о нем Джессика, узнав, что ее муж считает Джимми ребенком Эймана? Есть ли у них теперь шанс на восстановление семьи? Или Кевин только тешит себя пустой надеждой?
Он вернулся в дом, чтобы здесь и сейчас поставить все точки над «i». Ему необходимо все подробно обсудить с Джессикой, а уж потом лететь в Хьюстон.
Вероника и Эйман сидели на диване, пили чай и ели бисквиты. Сынишка лопал малину. При виде этой мирной картины Кевин успокоился, на душе у него стало так хорошо, так спокойно! Он гордился тем, что у него такой красивый мальчик, наверняка малыш еще и очень способный.
— Где она? — спросил Кевин.
Вероника подняла голову, Эйман позеленел.
— В кухне.
Кевин пошел туда. Он слышал, что она с кем-то беседует и голос ее при этом не слишком радостен, скорее совсем наоборот.
— …Мне нужна эта сумма на два года. — Джессика говорила с кем-то по телефону. — Я уверяю вас, что все верну точно в срок.
Но, видимо, ей так и не удалось убедить своего абонента…
Джессика повесила трубку. Кому-то там было наплевать на нее и на ее проблемы.
— Ты оказалась в затруднительном положении?
— Кевин?! — Она испуганно обернулась. Он стоял, опершись спиной о стену. Его волосы были немного взъерошены, а под глазами темнели круги. — Что ты здесь делаешь, я думала, ты уже ушел.
— Я просто подумал, что сейчас самое время все уладить.
Его голос был ровным и мягким. Джессике показалось, что Кевин не испытывает чувства вины.
— Что уладить?
— Все. Джессика, у тебя какие-то проблемы с деньгами?
— Тебя это не касается.
Она чувствовала запах лосьона, его аромат ее по-прежнему возбуждал. Да, у Джессики были некоторые проблемы, но они теряли над ней свою власть, когда рядом находился Кевин, особенно если он был так близко от нее.
— Тебе нужны деньги?
Она опустила ресницы, не желая показать свои чувства.
— Нет, — солгала она.
— Послушай, я могу помочь тебе.
— Нет, спасибо, не надо. Я прекрасно справлюсь и без твоей помощи.
Джессика не хотела говорить ему о чем-либо, касающемся ее бизнеса, поскольку боялась, что он может использовать эту информацию против нее. Лучше сосредоточить разговор на Джимми. Но вдруг чувства одиночества и смятения слились воедино, и Джессика взорвалась от гнева. Она повернулась и отвесила Кевину отличную оплеуху.
— За что?.. — дотронулся он до щеки.
— А за то, что ты поверил бредням, будто я спала с Эйманом.
Ее чувство обиды было сильнее всяких слов, его невозможно было излить слезами, и, разумеется, оно даже было сильнее этой пощечины. Надежды на долгое счастье, которые она лелеяла в глубине сердца, были безжалостно разрушены в тот самый момент, когда она поняла, что Кевин думает, будто она изменяла ему с Эйманом.
— Прости. Мне следовало подумать…
— Конечно! А что же тебе первое пришло в голову? Конечно же то, что я буду спать с твоим лучшим другом, пока тебя нет дома.
Она увидела в его глазах улыбку и залепила ему пощечину еще раз.
— А это еще за что?
Смутное чувство осторожности вертелось в ее голове.
— Я не знаю. Просто чувствую, что так надо. Она отошла от него, боясь заглянуть в его глаза. Кевин схватил ее руки и с силой притянул к себе. Потом его большие крепкие ладони нежно сжали ее лицо. От его пронзительного взгляда Джессика вздрогнула.
— Что? — спросила она так грубо, как только могла, но ее тело уже таяло под взглядом Кевина. Ей нужно было освободиться от его объятий или же отдаться обаянию и потерять все, что у нее есть.
— Джессика, — прошептал Кевин. Он глубоко вздохнул и стал смотреть, не отводя взгляда на губы, Джессики.
— Итак, что же случилось с твоей длинноногой подружкой?
— Она ушла.
— А, понятно. Легкая женщина, необременительное расставание…
— Это не так. Она на самом деле не моя невеста, у нас ничего такого не было. Мы с ней познакомились на работе, и я попросил ее оказать мне небольшую услугу.
— Зачем?
— Ты не думала, что я собираюсь вернуться и забрать тебя назад. Тебе нужно было узнать меня заново. Ты ведь чувствовала себя вполне хорошо и без меня. Я и подумал, что Клара сможет мне помочь. — Кевин поднял подбородок Джессики. — Итак, что теперь?
У Джессики сердце стучало как молот по наковальне.
— Теперь ты немедленно уберешься из моей жизни! — вырвалось из ее души, пока она была еще в состоянии сопротивляться Кевину.
Он опустил руки.
— Это все, что тебе нужно от меня? Скажи, ведь тебе нужны деньги?
Джессика уперла взгляд в пол.
— Заладил! Больше ведь ты ничего не можешь мне дать. — Она говорила холодным и ровным голосом.
— А наш брак для тебя ничего не значит? — В его голосе звучала горечь, боль и еще что-то неуловимое.
Джессика горько усмехнулась.
— Для меня это — все. Но я прекрасно знаю, что семья значит для тебя. — Она подумала о том, сколько же раз Кевин изменял ей при первой же возможности!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});