Читать интересную книгу Ждите моего звонка - Николай Леонов

— Ты хитер, Серж, но если хочешь, чтобы я тебя понял, то говори нормально, — перебил его Пашка.

— Привыкай, — презрительно скривил губы Серж. — Но, как говорится, чем дальше в лес, тем больше дров. С каждым днем я все больше убеждался в своих подозрениях, а позавчера все окончательно встало на свои места. Ты знаешь, что позавчера в кабинетах произошел маленький эксцесс, и Свисток, — Серж перекрестился, — отправил к праотцам одного гражданина. Тело покойного положили на возок и поручили половому, по местному обычаю, опустить гражданина в канал.

— Что из этого? — спросил, не выдержав, Пашка. — Тарахтишь ты, а о чем — толком не пойму.

— Гражданина этого рано утром хоронила красная милиция.

Серж откинулся на стуле и зевнул. Пашка, сопоставляя факты, молчал. Теперь рассказ Аленки ярко дополнял картину, нарисованную Сержем. Мимо с подносом пробежал Николай, и Пашка проводил его долгим взглядом. Вот оно как поворачивается! Смелый, видно, парень, раз на такое дело пошел и отвез тело своим, чтобы похоронили по-человечески. И совестливый, раз Аленку кормил чуть не месяц.

— Если ты классный вор, — Серж тряхнул Пашку за плечо и повернул к себе лицом, — если ты классный вор, Павел, — повторил он, — вытащи у полового из заднего кармана его блокнот. Сумеешь?

— Плевое дело! Но зачем?

— Вытащи, потом объясню, — Серж подтолкнул его со стула. — Ну?

— В заднике, говоришь? — Пашка встал, прикидывая, где лучше осуществить затею. — Сейчас нарисуем.

Он пошел в коридор и встал в самом узком месте, дожидаясь, когда подбежит половой. Все произошло очень просто и не заняло и трех секунд. Николай вынырнул из-за угла с тяжелым подносом в руках, Пашка пьяно качнулся, чуть прижал полового к стене и взялся двумя пальцами за утолок блокнота. Половой извинился и юркнул на кухню, а блокнот остался у Пашки в руке.

— Держи, француз, — Пашка бросил блокнот на стол и принялся за недопитое пиво.

— Так, так, — загородившись горой грязной посуды, Серж листал блокнот. — «В», «ср.», «Р», «б», — бормотал он, потом хлопнул себя по колену. — Я так и знал. Имена, клички и приметы посетителей трактира. Выше среднего роста, блондин, вот что означают эти буквы. Теперь он никуда не денется.

Пашка понял, что своей ловкостью приговорил человека к смерти, и посмотрел на полового. Николай по-своему понял этот взгляд и, вытирая пот, подбежал.

— Что прикажете?

Пашка смотрел в курносое веснушчатое лицо. «Ровесники, наверное».

— Спасибо, ничего не надо, — сказал он, отводя глаза. — Что ты теперь собираешься делать, Серж?

— Как что? — удивился Серж, и его флегматичность и спокойствие как рукой сняло. — Серому отдам, — он хлопнул по блокноту. — Серый мне по пятьсот монет за голову обещал. Считай — тысчонка уже в кармане. Тебе тоже причитается.

— По пятьсот за покойника? — тихо переспросил Пашка.

— Нюансы меня не касаются. Это дело Серого, — Серж потер руки. — Пошли в кабинеты, он, наверное, уже там.

— Иди, я сейчас. Расплатиться нужно. Половой может припереться в кабинет не вовремя, еще услышит что, — сказал Пашка.

— Молодец, Павел, все в жизни бывает, — Серж встал, спрятал блокнот на груди и застегнул пуговицы. — Жду.

Пашка не мог понять, почему он принял такое решение, но когда Николай оказался рядом, он громко сказал:

— Получи, — а выкладывая на стол деньги, шепотом добавил: — Быстро сматывайся. Француз тебя расколол, сейчас докладывает Серому.

Николай сунул мелочь в карман, поклонился и сказал:

— Спасибо, Павел.

Пашка вытер пот. «Сорваться? Под землей найдут».

Серый сидел, смотрел блокнот и слушал объяснения Сержа.

— Молодец Пашка, чистая работа, — сказал он и кивнул на стул, — садись.

— Недаром Америка, — блестя стальными зубами, протянул Валет.

Цыган сидел согнувшись, держался за живот и тихо ругался. Потом встал и выскочил из кабинета.

— Понос у Цыгана. Смехота, — сказал Хват, — с утра из сортира не вылезает.

— Понял, хватит, — Серый закрыл дрожащими пальцами блокнот. — Хватит, позови отца Василия.

Когда отец Василий, перекрестившись, уселся на кончик стула, Серый медленно, смакуя каждое слово, объяснил ему ситуацию.

— Изведи из темницы душу мою, — забормотал старик, — но ведь письмецо я от свояка получил, — он стал рыться в карманах.

— Пусть не ищет, — Серж самодовольно улыбнулся, — Детский мат поставил вам Климов. Попался ему на каком-то деле парень с этим письмом. Климов письмо в зубы своему рыжему помощнику, а парня того в тюрьму. Ясно?

— Ясно? — прорычал Серый.

— Сейчас пришлю Николашку, — засуетился хозяин, — отпустите ему грехи.

— Валет, — Серый показал на дверь.

Вернулся Цыган и сел в углу, склонив к коленям бледное, с кругами под глазами лицо. Серж посмотрел на него, нахмурился и сказал:

— Игорь, ставлю сто против одного, что полового в трактире нет и не будет.

Серый посмотрел на Сержа, повернулся к нему всем телом, даже со стулом, долго молча смотрел на него, потом вынул из кармана червонец и, придавив ладонью, положил на стол.

— Ответ, француз!

— Мой гонорар за работу, — сказал Серж, развалился на стуле, и, пуская кольца, вынул из кармана длинную блестящую цепочку и стал, как мальчишка, забавляться с нею.

«Сгорел, как фраер, — думал Пашка, рассматривая замысловатые линии на ладони. — Неужели видел, сволочь? Но почему он тогда не перехватил полового? Эх, не надо было возвращаться».

Пашке было так страшно, и его охватила такая слабость, что даже если бы он имел возможность уйти, то не дошел бы до дверей кабинета.

Отец Василий и Хват вернулись в кабинет одновременно. Хват молча сел в углу, а хозяин остановился в дверях, развел руками и пробормотал:

— Нету Николашки, куда-то выскочил, постреленок, сейчас объявится.

— Ай да друг детства! — Цыган скривился и потер живот. — Умен, стерва! Чуть было не провел меня своим мнимым разоблачением.

Серж на заявление хозяина и реплику Цыгана не реагировал, он лениво поднялся, продолжая вертеть в руках цепочку, подошел к столу и, приподняв ладонь Серого, взял червонец.

Все смотрели на Серого, ждали, что он предпримет, только Пашка не сводил настороженного взгляда с Сержа, который спокойно прогуливался по кабинету. Оказавшись за спиной Цыгана, он быстро накинул цепочку ему на горло и сильно сдавил. Цыган захрипел, выгнувшись дугой, приподнялся на стуле. Казалось, что он сейчас вырвется, но лицо у него налилось багровым соком, потом посинело, я он безвольно опустился на стул. Серж сдернул цепочку и, заложив вялые руки Цыгана за Спину, сковал их цепью, словно наручниками. Проделано это было так быстро, что все успели только вскочить,

— Получи второго, Игорь, — сказал Серж, вытирая платком лицо, — пока он тоже не убежал. Прошлепали мы с тобой — предупредил он рыжего. — Заметив хмурое, недоверчивое лицо Серого, Серж пояснил: — Помнишь, он выскочил из кабинета, когда я назвал имя полового? Проглядели. Я дурак, — Серж ударил себя по лбу, — я же знал, что второй — это он. Точнее — первый.

Шок неожиданно прошел, и все задвигались. Серого трясла мелкая дрожь, он силился что-то сказать, но лишь беззвучно шевелил белыми губами,

— Уходите, уходите, сынки, отсюда, — сказал решительно отец Василий, — минут десять у вас еще есть,

Увидев, что Цыган приходит в себя, Серж потрепал его по щеке и спросил:

— Как дела, Михаил?

Глава девятая ВЫИГРЫШ ФИГУРЫ

Николай оглядел зал, улыбнулся в ответ на требования клиентов и парадным ходом вышел на улицу. Он шумно вдохнул прохладный вечерний воздух, снял фартук, вытер лицо и руки и бросил его под забор. Нет больше полового Николашки — агент уголовного розыска Панин быстро зашагал по Пятницкой. Он взбежал на второй этаж, распахнул дверь с табличкой «Начальник уголовного розыска», широко улыбнулся повернувшимся к нему лицам и подошел к столу, за которым сидел Климов.

— Товарищ начальник, агент Панин ввиду расшифровки из трактира сбежал и прибыл в ваше распоряжение.

— Хорошо, что живой, — сказал худощавый мужчина, сидевший рядом с Климовым. — Хочешь конфетку? — он пододвинул Николаю лежавшую на столе коробку с леденцами.

— Ай да хлопец! — пробасил усатый здоровяк. — Смотрите, ребята, какой у нас бравый помощничек!

Панина окружили улыбающиеся люди, хлопали его по плечам, жали руки. Он тоже улыбался мелькающим лицам и не мог отогнать мысль: «Кто же из них?»

— Тихо! — крикнул Климов и поднял руку. — Докладывайте, Панин.

— Нечего докладывать, товарищ начальник. Сперли жулики мой блокнот, и сгорел я, еле ноги унес. Едем в трактир, надо выручать Михаила.

Машина грузно осела под непомерной тяжестью восьми человек и, чихая и кашляя, выкатилась в переулок. Панин сидел у усатого здоровяка на коленях и умоляюще попросил: