- Как это понимать?
- Вы и меня поймали на удочку. Признаюсь: это втягивает! В вашем изложении проблема кажется такой ясной! Закономерность просто бросается в глаза. Но поскольку все на этом поломали зубы, можно сделать вывод, что она каверзна! Каверзна, хотя уверенность в том, что это какая-то форма безумия, никем умышленно не вызванного, растет с каждым последующим случаем. Вы того же мнения?
- Конечно. Это общая точка зрения. Иначе следствие не прекратили бы.
- Почему же тогда остаются подозрения, что это злодеяние?
- Как вам сказать... Так рассматриваешь снимок в газете. Невооруженным глазом видишь лишь общие очертания фигуры, но не отдельные детали. Рассматриваешь снимок в лупу - что-то вырисовывается лучше, но одновременно расплывается. Берешь самую мощную линзу, и картина исчезает, рассыпавшись на отдельные точки. Каждая точка сама по себе, воедино они уже не складываются.
- Вы хотите сказать, что, приняв гипотезу о случайной серии отравлений, мы опровергаем ее тем успешнее, чем тщательнее проводим расследование?
- Вот именно!
- А когда переходим к гипотезе о преднамеренных убийствах, происходит то же самое?
- То же самое. Результаты примерно таковы: никто никого не отравлял и нечем было отравиться. Тем не менее... - Я пожал плечами.
- Так почему вы настаиваете именно на этой альтернативе: преступление или случайность?
- А что же еще остается?
- Хотя бы это, - кивнул он на лежащую на столе "Франс суар". - Вы читали сегодняшние газеты?
Он показал на аршинные заголовки: "Бомба в Лабиринте", "Бойня на лестнице", "Таинственный спаситель девочки".
- Да, - сказал я. - Я знаю, что там случилось.
- Ну вот, пожалуйста. Классический пример современного преступления: совершено оно преднамеренно, а жертвы случайные - погибли те, кто оказался в его орбите.
- Но ведь здесь нечто совсем другое!
- Конечно, это не одно и то же. В Неаполе смерть предопределяли какие-то индивидуальные особенности. В римском аэропорту это не имело значения. Разумеется. Однако уже тот человек, Адамс, писал жене о преступлении безадресном и в качестве примера привел гвозди, рассыпанные на шоссе. Это, ясное дело, слишком упрощенная модель. Но не менее ясно: если кто-то и стоит за этими смертями, он ни в чем так не заинтересован, как в создании впечатления, будто его нет вообще!
Я молчал, а Барт, бросив на меня взгляд, прошелся по комнате и спросил:
- А что вы сами об этом думаете?
- Могу сказать только, что меня больше всего поражает. При отравлении должны быть одинаковые симптомы.
- А разве они не одинаковы? Я полагал, что да. Очередность достаточно типичная, фаза возбуждения и агрессивности, фаза бредовых видений, обычно на почве мании преследования, фаза исхода: бегство из Неаполя или даже из жизни. Спасались кто как умел: на машине, самолете, даже пешком или же при помощи стекла, бритвы, веревки, выстрела в рот, настойки йода...
Мне показалось, что он хочет блеснуть своей памятью.
- Да, симптомы сходные, но когда начинаешь внимательно изучать биографию каждой жертвы, поражаешься...
- Ну, ну?
- Обычно то, как умирает человек, не связано с его характером. Ведь от характера не зависит, умираешь от воспаления легких, от рака или в результате автомобильной катастрофы. Бывают, конечно, исключения, например, профессиональная смерть летчиков-испытателей... но обычно нет корреляции между образом жизни и смертью.
- Короче говоря, смерть не соотносится с индивидуальностью. Скажем, так. И что же дальше?
- А здесь она соотносится.
- Дорогой мой, вы потчуете меня демонологией! Как прикажете это понимать?
- В буквальном смысле. Великолепный пловец тонет. Альпинист гибнет при падении. Страстный автолюбитель разбивается при лобовом столкновении на шоссе.
- Постойте! Ваш автолюбитель - это Тиц?
- Да. У него было три машины. Две спортивные. Погиб, когда ехал на "порше". Пойдем дальше: человек, боязливый по натуре, гибнет, убегая...
- Это который из них?
- Осборн. Погиб, когда, бросив машину, шел по автостраде, и его принимали за дорожного рабочего.
- Вы ничего не говорили о его трусости!
- Простите. В сокращенном варианте, который я вам изложил, многие детали опущены. Осборн работал по страховой части, сам был застрахован и пользовался репутацией человека, избегающего любого риска. Почувствовав себя в опасности, он принялся писать в полицию, но испугался, сжег письма и сбежал. Адамс, человек неуравновешенный, погиб, как и жил, - необычно. Отважный репортер держался молодцом, пока не кончил выстрелом в рот...
- А его отъезд из Неаполя не был бегством?
- Не думаю. Ему ведено было лететь в Лондон. Он, правда, впал на какое-то время в депрессию, вскрыл себе вены, но забинтовал руку и полетел выполнять задание. А застрелился, потому что почувствовал: он не в силах его выполнить. Он был слишком самолюбив. Не знаю, каким мог оказаться конец Свифта, но в молодости он отличался слабоволием: типичный блудный сын - воздушные замки, излишества, - он всегда нуждался в опеке более сильного человека. Жены, друга. Все это повторилось в Неаполе.
Барт, нахмурившись, тер пальцем подбородок, устремив прямо перед собой невидящий взгляд.
- Что ж, это, в сущности, объяснимо. Регрессия... отступление к начальному периоду жизни, я не специалист, но галлюциногены, пожалуй, вызывают... А что говорят токсикологи? Психиатры?..
- Симптомы имеют определенное сходство с симптомами после приема ЛСД, но ЛСД не воздействует так индивидуально. Фармакология не знает столь личностных средств. Когда я знакомился с жизнью этих людей, мне казалось, что ни один из них, сходя с ума, не отошел от своего естества, наоборот, каждый проявил его карикатурно-утрированно. Бережливый становился скрягой, педант... этот антиквар, целый день резал бумагу на тонкие полоски... И другие... Я могу оставить вам материалы, вы сами убедитесь.
- Обязательно оставьте. Значит, фактор X - как бы "отравитель личности"? Это существенно... Однако с этой стороны, пожалуй, не подберешься к разгадке. Изучение психологии жертв может показать, как действует подобный фактор, но не как он проникает в организм.
Он сидел, подавшись вперед, с опущенной головой, глядя на руки, охватившие колени, и вдруг посмотрел мне в глаза:
- Я хочу задать вам вопрос личного свойства... Можно?
Я кивнул.
- Как вы себя чувствовали во время операции? Все время уверенно?
- Нет. Это, в общем, было неприятно - в Америке я представлял себе все по-другому. И неприятно не потому даже, что я пользовался вещами умершего, к этому я скоро привык. Предполагалось, что я как нельзя лучше подхожу для такой операции в связи с моей профессией...
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});