- А если и это не поможет?! - Клаймич был полон скепсиса, - ведь в них будет столько вложено сил и средств, а им только достаточно будет поменять директора и коллектив. И сделают они это легко! И без труда найдут организации в которые их с удовольствием возьмут и не поморщатся. В мире концертной эстрады нравы, почище серпентария!
- Ну, для начала, я смогу им запретить петь свои песни... А кто они без них?
- Это совсем не просто, - покачал головой Клаймич, - но при весомой поддержке сверху, это возможно. Однако, не забывайте, Виктор, что вы ставили условием выбора солисток - их исключительную красоту, молодость и хорошие вокальные данные. Вы уверены, что при таком наборе достоинств они сами не найдут "поддержку сверху"? - он скептически изогнул бровь.
"Надо будет тоже так потренироваться делать перед зеркалом".
- А дальше простая математика, "кто больше для матери-истории ценен"? ВИА "Три свиньи" со всесоюзной и западной известностью, приносящий валютные доходы государству или какой-то отдельный Наф-Наф со склочной историей и требующий помощи. Да еще и слухи пойдут. А что скажут жена и партком?
Клаймич улыбнулся:
- Я помню про нашу договоренность, но все никак не привыкну "не удивляться"!
- Разве я сказал что-то неправильное или что-то глупое?
- О! Нет... Вы сегодня наговорили много чего, но глупостей я не услышал. Зато услышал кое-что новое даже для себя.
- Когда их трое, то мы не так зависимы от каждой отдельной солистки. Если придерживаться принципа "брюнетка", "блондинка" и "шатенка", то искать замену надо будет по цвету волос и покладистости характера. А сам ВИА и его имя остаются у нас, песни у нас, деньги у нас, гастроли и приглашения за рубеж у нас, а что останется у выгнанной из коллектива? Шлейф склочницы и образ неудачницы? - я насмешливо улыбнулся.
- Да, да... Я это уже все понял... - почти отмахнулся Клаймич, - но есть целый ряд технических сложностей, которые очень тяжелы для преодоления. Это и ваше членство в Союзе Композиторов, и выбор концертной организации под "крышей" которой мы будем работать и другие сложности поменьше, но тоже крайне важные.
- Давайте составим список задач и будем решать проблемы по мере их поступления. Сейчас же, навскидку, я могу вам назвать несколько вариантов, наибольшую привлекательность которых мы вместе оценим позднее.
Я встал и жестом пригласил Клаймича выйти на балкон.
"Хрен знает... Разговоры о всесилии и вездесущности КГБ, конечно, всегда были безумно преувеличены, но со следующими фразами стоит быть поосторожнее".
Стоя на балконе я негромко сказал:
- Работать мы можем "под крышей" Бивиса, под крышей МВД и, третье, можем попробовать создать свой концертный оркестр.
Клаймич так же негромко ответил:
- Витя, вы же понимаете, как Бивису удалось выбить создание своего Концертного оркестра?
- Понимаю. И вижу, что это возможно. А раз удалось одному, то сможет и другой. У нас в октябре 60-летие ВЛКСМ, в ноябре день милиции, в декабре "Песня года"... И песни для всего уже написаны. Что же касается членства в Союзе Композиторов, то тут достаточно лишь воли руководителей этих ведомств: ВЛКСМ, МВД и Гостелерадио. Я уж молчу персонально про товарищей Романова, Чурбанова и Щелокова. Там еще и Устинов обещал мой марш "в армию двинуть", но видимо забыл... надо будет напомнить.
Клаймич долго молчал, напряженно о чем-то думая. Наконец, он прервал молчание:
- Витя, я, ОДНОЗНАЧНО, с тобой... И помогу всем, чем смогу. Может большое дело закрутиться... Но, даже несмотря на возможную помощь перечисленных тобой товарищей, потребуются большие деньги. Очень большие. Я знаю где их взять, но...
Мне стало очень любопытно и я молча ждал продолжения.
...но их придется отрабатывать и возвращать. Там серьезные люди и... с ними шутить не получится.
- Григорий Давыдович, - начал я осторожно, - минус эта проблема. Я тоже знаю где взять деньги, и нам этого хватит.
Клаймич помолчал.
- Не понимаю... но верю. Теперь становится понятным, почему ты отдал Боярскому песню бесплатно.
Я покосился в его сторону. Клаймич пожал плечами:
- Мир эстрады маленький. Особенно в Ленинграде...
Эту тему я решил не развивать и не комментировать, а вместо этого сказал:
- Кстати... про Ленинград... Надо будет переезжать в Москву. Без вариантов.
- Я это понимаю, - тут же откликнулся Клаймич, - меня в Ленинграде ничего уже, особенно, не держит. Время позднее, пора ехать, а то нам обоим здорово влетит от твоей мамы!
- Это, да... - я засмеялся.
А потом без смеха закончил:
- Вы не форсируйте события, делайте вид, что её мнение самое главное. Мы с вами сочтемся, а её обижать не стоит.
- Да, это был мой прокол. Я потом понял, - повинился Клаймич.
- Да, нет... Пока все в порядке, но зачем нам возможные лишние проблемы, пока я несовершеннолетний и несамостоятельный?
Клаймич кивнул:
- Я понял.
- Кстати, Григорий Давыдович, тут много проституток?
Клаймич аж вздрогнул от неожиданности:
- Витяяя, с чего это вдруг вас заинтересовали людские пороки?!
- Меня не сколько пороки, вообще, сколько проститутки, в частности... Сколько они тут стоят? И есть среди них с симпатичные?
- Виктор, я не специалист в этих делах, - явно смущаясь, ответил Клаймич.
- А что же делает на отдыхе состоятельный одинокий мужчина?! - состроил я удивленную физиономию.
- "Состоятельный одинокий мужчина" ищет себе компанию среди порядочных женщин, - с легкой ноткой нравоучительности ответил мне Клаймич.
- Так может "одинокий состоятельный мужчина" знает "порядочных женщин", которые свяжутся с подростком?! - с нескрываемым сарказмом поинтересовался я.
Клаймич совсем потерялся
- Витя, зачем вам это нужно? Есть же нормальные человеческие отношения: любовь, преданность, верность...
- Не хочу показаться бестактным, Григорий Давыдович, но вам эти качества сильно помогли в "нормальных человеческих отношениях"? К тому же я не собираюсь тут "любофф искать", просто знаете ли... потребности... К тому же опыт у меня имеется, так что никаких сюрпризов меня там не ждет.
- Как хотите Витя, но мне это не нравится. К тому же, я уверен, что вряд ли кто из них рискнет...
- Ладно, пойдемте хотя бы "товар" посмотрим... Где они тут обитают?
- Я видел в ресторане, около барной стойки, - нехотя ответил Клаймич, - но вас туда в шортах вечером не пустят. И на этажах в барах можно посмотреть, там где вы сегодня уже были.
- Хорошо, пойдемте прогуляемся по барам на этажах и поедем баиньки к маме, - я дурашливо улыбнулся.
Клаймич покачал головой и усмехнулся:
- Ни один человек меня так никогда не поражал, как вы Виктор!
- И не забудьте в баре говорить со мной только по-английски, dear Gregory!
...Ну, что рассказать про поход по проституткам? Вечером бары были забиты посетителями битком, мы даже не стали заходить. Все...
Сходил на бlядки...
Зато были свободные такси. Хотя да, согласен, неравноценная замена. Да и водитель мне не понравился. Не в моем, что называется, вкусе! Гы-гы-гы!
Пока мы шли от ворот санатория до нашего корпуса я спросил Клаймича, где можно будет подобрать поющих красавиц в будущий ВИА?
- Это не главная сложность, - мотнул головой Клаймич, - в консерваториях и профильных ВУЗах, - Их не так много по стране, пять-шесть городов объехать и можно найти ТАКИХ красоток... Все закачаются! Хуже другое, мало кто из них знает английский. У нас неважно учат в школах. Я вот вас иногда совсем не понимаю, так, догадываюсь по интонации.
"Охренеть! Ты решил, что это я плохо говорю?! Сам, говоришь так, что тебя и в Англии с пятого на десятое будут понимать...".
- Мы летали с коллективом на фестиваль Сопот и общались там с англичанами. Они даже меня не очень понимали, а я говорил в группе лучше всех.
"Ага, вот-вот!".
- Да, знание языка это наше непременное условие, - подтвердил я.
- Витя, а какие у вас отношения с Верой?
"Упс?!"
- Нормальные, вроде... - осторожно ответил я, - а что?
- Я разговаривал с ней и она отзывалась о вас хорошо, но как-то сдержанно... Мне показалось, извините, если лезу не в свое дело, что там присутствует какое-то напряжение...
- Ну, не знаю... В Ленинграде общались нормально. Правда я потом ей песню написал, может поэтому... Не хочет поощрять, так сказать, - я усмехнулся.
Клаймич искоса на меня посмотрел и тоже усмехнулся:
- Очень может быть...
- А что, вдруг, разговор о Вере? - перешел в наступление уже я.