— Не понравилось⁈ — возмутилась я, заталкивая за пояс пистолеты.
— Да уж куда там «понравилось», будь оно проклято. Мы же не закончили на самом интересном месте, и я зверски голоден — он поцеловал меня, к сожалению, не в то место, а просто в ушко.
— Впереди ночь, отпразднуем победу. Детка, напомни мне, сколько у нас детей?
Он с удивлением посмотрел на меня:
— Трое, если они там не поубивали друг друга и нянек. Ма, ты же только вино пила, да и то единственную бутылку. Что, раздери меня гром, за вопросы?
— Как раз о бутылках и думаю — отрезала я. — И о планах на ближайшее будущее, лопни его белесые глаза. Дерзкий бриг, очень дерзкий.
Мы нагнали купца еще до заката. Бриг тщетно маневрировал, пытаясь уйти к норду. Но легкий «Гофер» летел быстрее ветра.
— Это «Прекрасная Фатти»! — наконец, закричал наш зоркий впередсмотрящий.
Команда едва не зарыдала от восторга. Корабль, принадлежащий лично вице-королю Тич-Тауна! Неизвестно, каков его груз, но в любом случае мы обретем славу.
У Марго колотилось сердце, почти как там — на постели в каюте. Я знала, что она, в смысле я, захватывала корабли десятки раз. Это и пугало до смерти. Квартирмейстер — на этой должности не только заведуют корабельными каютами, гамаками и порохом, но и лично возглавляют абордажную команду. Это значит, я ворвусь на вражеский борт первой. Да лучше сигануть в пасть морскому дьяволу! Я совершенно не готова рубить, убивать и грабить. Но Королева Марго готова, она в отличной форме и она истинная леди удачи. С натуральным мамонтом вон спит…
Я трепетала, но кулак в перстнях сжимал нашу волю твердо, как эфес любимой сабли. Мне не отвертеться. Лучше не мешать Марго.
Мы сблизились на расстояние мушкетного выстрела. Над фальшбортом «Прекрасной Фатти» замелькали бледные лица моряков брига. О, они все-таки думают обороняться⁈ Тем веселее! С брига приготовились открыть мушкетную пальбу, но двое наших лучших стрелков парой точных пуль охладили их пыл. Теперь доверимся пушкам!
Мой Минор командовал у руля, наши канониры стояли у орудий… Сейчас!
— Залп, джентльмены! — взвыл Бомбарда, как всегда безошибочно уловив нужный момент.
Громыхнуло. Когда дым рассеялся, мы увидели, что ядра легли точно — несколько пушечных портов врага были снесены. Бесспорно, у них еще имелись неповрежденные орудия, но наш опережающий залп внес сумятицу в действия канониров, враг нервничал. И уже поздно. Веревки с «кошками» и абордажные крючья полетели на борт «Прекрасной Фатти», оттуда захлопали торопливые мушкетные и пистолетные выстрелы, но наши опытные парни заблаговременно пригнулись в укрытии. Все смотрели на меня, держа тромбоны и пистолеты наготове, Безрукий на корме сменил цвет, незаметно свесился за борт, держась двумя щупальцами, в остальных шести были зажаты метательные и абордажные ножи.
Пора. В груди у меня скопилась уйма набранного воздуха, оставалось лишь выпустить его. Я завизжала. Этот пронзительный, вибрирующий, великолепно режущий слух боевой клич был неотъемлемой частью наших боевых успехов. Иной раз команда противника в этот момент просто бросала оружие и сдавалась. Но не сейчас. С мостика «Прекрасной Фатти» какой-то безумец выпалил из пистолета. Я вспрыгнула на планширь, разрядила пистолет в человека, украшенного шляпой со страусиными перьями, и кошачьим прыжком сиганула на борт врага. Какой-то сын портовой шлюхи попытался направить на меня шпагу, я свалила его выстрелом в упор, швырнула пустой пистолет в голову другого врага, и принялась работать саблей.
Рукопашный бой много хуже секса — в бою вообще не поймешь, кто на ком стоит и как вооружен, просто рубишь, визжишь и уворачиваешься. Ну, мне именно так показалось, Марго видела куда больше и успевала командовать, так у нее солидный профессиональный опыт.
Мы сломили оборону команды «Прекрасной Фатти», кто-то из упрямцев еще оборонялся в кают-компании, но когда мои парни подожгли фитиль бомбы, сдалась и кают-компания. Немалая заслуга в победе принадлежала Безрукому, как всегда, незаметно вползшему по борту и закидавшего ножами противника на корме.
Пленников прикладами и сапогами сгоняли к грот-мачте.
— Все здесь? — проревел Минор, перепрыгивая на борт приза с мушкетом в руках. Он всегда страховал меня в рукопашной с мостика «Гофера», и это было приятно.
Пленники помалкивали: капитан и офицеры брига были убиты, и, как обычно в таких случаях, побежденные пребывают в печали и стесняются сразу все рассказать. Их можно понять, но не простить. Вот двум девицам-служанкам, упоенно льющим слезы, претензии предъявлять было глупо. Каждый делает то, чему обучен.
Я приставила острие сабли к горлу моряка, выглядевшего чуть почище одеждой:
— Мистер, вы глухой?
Дара речи храбрец не обрел, но выразительно покосился в сторону капитанской каюты. Туда же поглядывали и остальные моряки.
С парой парней я ворвалась в каюту и сразу заподозрила неладное. Шикарная мебель, инкрустированный перламутром стол стоили немалых денег. Но хуже было другое — каюта просто провонялась духами, причем женскими! Принюхиваясь, мы окружили большой сундук. Держа наготове саблю, я рывком откинула тяжелую крышку. Платье… довольно миленькое, хотя на кой черт мне платье? Тем более, дрожащее.
Само платье, конечно, не дрожало, а вот руки, заслоняющиеся платьем, тряслись. Я сорвала шелковую завесу, под платьем обнаружилась благородная юная особа, с которой мы уже были заочно знакомы по ее аромату. Пепельная блондинка, весьма недурненькая собою. Весьма и весьма недурненькая. К сожалению.
Она немедля захныкала.
— Заткнись! — мрачно приказала я. — Кто такая? Руки давай!
Я сдирала с нее жемчужные кольца и браслеты, кидала в мешок, который держали парни. Девка сказала, что ее зовут леди Анжела Сшосс. Явно врала. Идиотка, что с нее возьмешь. Мы натрясли с нее треть мешка жемчуга и иных цацек. Полегчавшая, она наконец выбралась из сундука. Мне сильно хотелось отсечь ей голову. Но увы, подобные благородные особы могут сулить немалый выкуп, следовательно, она часть добычи всей команды.
Я вытолкнула эту Анжелу Сшосс на палубу. Там мгновенно наступила тишина. Что ж, эта часть добычи действовала на команду, примерно как мой боевой визг на врага — джентльмены забывали, зачем они здесь. Красива и изящна была кошечка Анжела, морского ежа ей под подол.
Кто она такая на самом деле, узнает Сьюки Билл — штурман любит поболтать с пленниками, расспросить, узнать новости и прочие сплетни. Меня же ждали мои прямые обязанности.
Я считала, пересчитывала, записывала, руководила перегрузкой, учетом и дележом. Уже стемнело, мы заканчивали при свете фонарей. Груз «Прекрасной Фатти» составляли, кроме омерзительной пепельноволосой Анжелы, ткани, частью вполне приличные и дорогие, и пятьдесят бочек рома. Последнее было уж совсем некстати. Не такой дорогой товар, чтобы его беречь и перепродавать. Не дойдет он до порта. Но полсотни бочек многовато даже для луженых глоток команды нашего «Гофера». Разрази меня изжога, все это плохо кончится.
Насчет того, как кончится, еще акула надвое щелкнула, а вот в том, что уже началось, не приходилось сомневаться. На борту нашего фрегата стояла открытая бочка, там уже кто-то пел, повизгивали осознавшие, что им не грозит смерть, служанки. Громко разговаривали пленники. У нас нет привычки убивать людей, могущих принести пользу. Иной раз об этом крепко жалеешь.
Я видела, как поганая Анжела Сшосс стояла на коленях перед капитаном, как показывала свое декольте, и видела, как он на нее смотрел. Конечно, беседа шла о сумме выкупа. Но мне слышать не было нужды — я чувствовала, что думает Рэй. О задатке на выкуп он думает, жирный палубный недоумок.
Сейчас благоуханный трофей сидел под замком в каюте «Прекрасной Фатти» — в дюжине шагов от меня. Я могла пойти и одним взмахом сделать мерзавку короче на голову. Пожалуй, меня могут сместить из квартирмейстеров, но я как-то переживу. Дело не в этом…