Глава 10
Я оглядывалась по сторонам, в то время как Кирилл подталкивал меня к стойке, за которой продолжала улыбаться молоденькая продавщица.
– Добрый день, у вас собака или кошка? – спросила у меня девушка, а я впала в ступор.
– Кошка? – задала полувопросительно недоуменным тоном у молчащего Соловьева, который вдруг ни с того, ни с сего приобнял меня твердой рукой за талию.
Я пыталась скинуть ладонь, но он вцепился и не отпускал, а устраивать скандал при посторонней мне не позволяло воспитание. Оттого я и нервничала сейчас, никак не могла собраться с мыслями и произнести хоть слово.
– Кошка, – ответил Кирилл, на него девушка кидала лишь мимолетные взгляды, что удивительно, в ней не зажегся интерес, и это меня весьма удивило.
Я мысленно ударила себя по лбу. Его близость совсем выбила меня из колеи, но затем я напряглась. Своему питомцу ведь что-то купить собирается Соловьев, а мучаюсь почему-то я. Брр.
– Вон те две упаковки на полке, будьте добры, – лениво наконец подал голос Кирилл.
Девушка кинула на него ничего не выражающий взгляд и кивнула, сразу потянулась к кошачьей еде, рядком стоящей на полке.
– Что-нибудь еще? У вас кастрированный или нет? Нам завезли новые спец. корма как раз, – она не успела договорить, ее перебил Кирилл:
– Нет, не кастрированный. Сколько с меня? Ничего больше не нужно, – произнес скороговоркой и быстро достал портмоне, раскрывая и протягивая купюру.
У меня от его ответа глаза на лоб полезли. В смысле, мальчик? У него же кошка Алиса. Всё страньше и страньше.
– Ты новенькая? Вроде же Лера была, – подметил Соловьев.
– Я ее сменщица, первый день работаю, – скупо растянула губы девушка, а я изогнула от удивления бровь.
– Ну понятно, привыкай, я у вас постоянный клиент, – улыбнулся парень и даже ей подмигнул, а девчонка не зарделась, как я ожидала, а наоборот нахмурилась и поджала губы.
– Идем, – сказал мне Кирилл, не обращая на это внимание, и потянул к выходу.
– А сдача? – раздался возглас работницы.
– Оставь себе, – произнес Соловьев, а я усмехнулась.
Впрочем, от него ожидать другого было глупо. Он даже здесь умудряется найти девушку, к которой пытается клеиться. Когда дверь за нами захлопнулась, я повернулась к нему и ухмыльнулась, изгибая губы луком.
– Завсегдатай говоришь? Что, такая симпатичная девчонка? Даже удержаться при мне не можешь? – не выдержала и съязвила, а затем прикусила язык, коря себя за несдержанность. Наверняка со стороны выглядит, будто я ревную его.
– Ревность, милая, тебе к лицу, – видимо, также подумал и он, заставив меня заскрипеть зубами. – Не переживай, просто у меня здесь обычно скидка, а так, я тебе изменять не собираюсь.
Затем он развернулся и вдруг наклонился, а я осталась стоять в ступоре от его слов. Боже, ну и самомнение, как будто у короля.
– Кс, кс, – стал он издавать странные звуки, казалось, подзывая кошку, пока я не успела парировать чем-нибудь на его слишком высокопарное заявление.
Я опустила голову и увидела, как из-за угла на его зов выбежала белая кошка с черным ухом. Кирилл почесал ее и погладил по шерстке, а затем раскрыл два пакетика и высыпал. Оказалось, что возле стены стояло две миски, в одной из которых было молочко.
– Ты кормишь кошек? – удивилась, а внутри разлилась тепло.
Я новыми глазами взглянула на Кирилла, он словно открылся для меня с новой стороны, и это оказалось для меня неожиданностью. От такого, как он, ожидать такое было бы странно.
– Это Рипус, он очень любвеобильный кот, ходит тут к одной кошечке. Я иногда его подкармливаю, – ухмыльнулся Соловьев, а затем глянул на меня смешливым взглядом.
– Рипус? Это же рыба, а котяра на рыбу не смахивает, – присела на корточки рядом, с интересом наблюдая за ласковым животным, который не спешил подходить к еде, а ластился и подставлял голову под ладонь Соловьева.
– А от нашего Рипуса просто огурчиками пахнет также, он их страсть как любит, да, усатый? – подтрунивал над котом, а после подтолкнул того к миске.
Тот помурлыкал еще немного и все же подошел к еде, захрустел кормом.
– Раз ты такой сердобольный, почему не найдешь ему хозяина или не повезешь в приют? – изогнула бровь, но к животному подходить ближе не стала, хотя руки так и чесались зарыться пальцами в приятную и гладкую на вид шерсть.
У меня до сих пор остался страх после того раза, когда я вот так проявила порыв нежности, и уличная кошка расцарапала мне кожу до крови. После этого мне ставили болючие уколы от бешенства, о которых я до сих пор вспоминаю с дрожью, так что к не привитым животным я больше не подхожу.
– Так он не уличный, я же говорю, зазноба у него тут живет, вот и приходит. Видишь, ошейник у него? Говорят, за два квартала отсюда обитает. Хозяева, видимо, отпускают погулять, вот он и резвится, – пожал плечами Соловьев и посмотрел мне в глаза лукаво.
– А, так вы нашли друг друга. Родство двух кобелей, – наклонила голову набок, не смогла сдержать язвительность.
– Фу, как грубо, Самойлова, тебя где этому научили? Сказал же, любвеобильный он у нас просто, – цокнул Соловьев и снова погладил того по шее, отчего тот вытянул голову вверх, наслаждаясь лаской.
– Впрочем, как и ты. Суть от этого не меняется, – не сдерживала яд, который вот-вот и начал капать бы на пол.
Всё никак не могла уместить в голове диссонанс, возникший в голове из-за такой метаморфозы. Мажор Кирилл и добрый Кирилл казались мне сюрреализмом и нереальностью, вот я и срывала на нем сейчас злость.
– Заноза ты, Аида, заноза та еще, – подергал бровями он, но на мой выпад лишь улыбнулся.
Я поджала губы, но ничего на это не ответила, пытаясь привести свои мысли в порядок.
– А насчет приюта не переживай. Есть у меня один на примете, туда и вожу уличных котов. Кстати, хорошо, что напомнила. Как раз хотел предложить тебе со мной рвануть на выходных. Я же туда каждую субботу заезжаю, корма завожу, вот и убедишься в моем альтруизме. Это ведь тебя беспокоит, верно? – а он зрит не в бровь, а в глаз.