А ей тыкали в лицо вонючую тряпку и, наверное, хотели совсем отключить, но сознание каждый раз возвращалось, давая ещё один шанс на спасение. Но только по коже мазнул холодный ветер улицы, на ее бедную голову опять обрушился удар.
Влада всхлипнула и потянулась к шишке, но руку мягко убрали в сторону.
- Потом, девочка. Давай, тебе надо немного полежать.
Что?! Ее сейчас оставят?! Влада намертво прилипла к мужчине, стискивая пальцы из последних сил.
- Не уходи, - пробормотала, слизывая с губ соленые капли и запах оборотня. – Не уходи, пожалуйста.
Кажется, Герман чертыхнулся. Мистическим образом приподнялся с ней на руках, а потом играючи забрался под одеяло.
Растянулся во весь рост, оплел руками и ногами и придавил собой к матрасу. Волны жара прокатилась от макушки до кончиков ног, и Влада равно выдохнула, отвечая на крепкие объятья. Уткнулась носом в роскошную яремную выемку, всей кожей вбирая жар сильного тела. Озноб исчез, а истерика развалилась на куски, давая сделать первый спокойный вздох.
Господи, как хорошо! И эти тягучие, осторожные поглаживания от макушки до самой попы – лучше всякого лекарства!
Влада бессовестно жалась к оборотню, наплевав, насколько провокационно сейчас выглядит. Сама тянулась за гулявшей по спине ладонью и вздрагивала, когда мужчина пытался отстраниться.
- Влада…
Хриплый стон-слово растворил остатки сдержанности. Влада приподняла голову и попробовала свое имя на вкус. О черт, он так целуется… В голове не остается ни одной мысли, а это именно то, что ей сейчас необходимо!
Не отрываясь от сладких губ, Влада расстегнула несколько пуговиц на блузке.
Герман понял ее мгновенно и не стал играть в джентльмена. Как пушинку, опрокинул на спину и аккуратно, но быстро избавил от верхней одежды.
От соприкосновения обнаженной кожи встряхнуло, как от удара электрического тока. Бюстик исчез, и она застонала, выгибаясь навстречу чутким пальцам. Хмельной коктейль страсти и нежности горячил кровь, а голова кружилась от того, насколько чутко и бережно касался ее мужчина.
Он же должен быть диким! Наброситься на нее, как голодный, и вытрахать все переживания, но вместо этого допьяна поил вниманием и особой, непохожей ни на что лаской.
Между ног завязывалась горячая и голодная пустота. Требовала толкаться бедрами и тереться о плотный и твердый бугор. Штаны вместе с трусиками поползли вниз, и Влада приподнялась, позволяя их стянуть. И едва получила свободу, сама широко развела ноги, с нетерпеливым предвкушением ощущая мужскую ладонь, скользнувшую вверх по бедру.
- М-м-м! – задохнулась от первого же прикосновения.
Кажется, альфа ругнулся. Первый разорвал поцелуй и вдруг прикусил между шеей и плечом, разбивая нежность пряной ноткой боли. И тут же слизнул ее, протяжно приходясь языком по коже.
От накатившей истомы Влада чуть не потеряла сознание. И только всхлипнула, когда внутрь вошел палец, растягивая и подготавливая ее к большему.
- Такая мокрая, - хриплый шепот-рычание обжег нервы, - и узкая, - мочку нежно прикусили, - хочу тебя.
Палец пропал, уступая место напряженной плоти. Его было так много! Альфа протискивался внутрь легкими толчками. Двигался снова и снова, пока не вошел весь. Насадил так плотно, как мог, давая почувствовать каждый миллиметр, распиравший ее изнутри.
И это было настолько прекрасно и правильно, что рваный вздох закончился новым каскадом слез. Они пролились легким весенним дождиком, смывая остатки пережитого ужаса.
Герман бережно сцеловывал соленые капли, а Влада всей грудью вдыхала невозможно вкусный запах, заменяя им кошмарные воспоминания. Постепенно дыхание выявлялось и с последней слезинкой мужчина двинулся снова.
- О-о-о!
Ее тихий стон вплелся в нетерпеливое рычание волка. Зажав бедро одной рукой, второй альфа перехватил оба ее запястья и буквально растянул на матрасе. Второй толчок был жёстким и требовательным. Влада всхлипнула, выгибаясь навстречу и раскрывая бедра так широко, как могла. Наградой ей стало одобрительное ворчание зверя. Она видела его так близко! В сверкающих желтизной глазах и в заострившихся хищных чертах лица.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Альфа коротко зарычал и опять куснул шею. Прошёлся языком и спустился к груди, зажимая между клыков чувствительную горошину.
Прикусил и снова толкнулся вперёд. В потом ещё и ещё. Темп нарастал с каждым ударом бедер. Влада давилась стонами, извиваясь в железной хватке оборотня, вздрагивала и выгибалась навстречу, послушно раскрываясь под животным напором, круто замешанном на ласке. Герман облизывал и сосал ее грудь, кусал шею, впивался в открытые за новым вздохом губы, и двигался быстро и голодно. Выматывал ее до хриплых стонов и дрожания в напряженных ногах. Но не позволял сделать лишнего движения.
Распятая и придавленная горячим телом оборотня, Влада улетала от ощущения уязвимости и вместе с этим защиты от всех и вся.
Внизу живота скручивался тугой комок удовольствия, разрастаясь с каждым глубоким выпадом. Не выдержав давившего изнутри напряжения, Влада вскрикнула, сама пытаясь двигаться так, как требовало тело. Но ее жалкую попытку пресекли с невероятной жестокостью. Альфа просто вышел из нее, оставляя балансировать на грани.
- Нет! – вскрикнула, пытаясь вернуть все как было. – Пожалуйста!
Жёлтые глаза зверя сверкнули торжеством. Одним движением Герман перевернул ее на живот и высоко вздернул бедра. На шею опустилась ладонь, заставляя припасть грудью к постели. И Влада с удовольствием подчинилась.
Вдоль позвоночника прокатилась волна дрожи, когда оборотень мучительно медленно вошёл в нее снова. Между насквозь мокрых складочек легли мужские пальцы и мягко сдавили болезненно-чувствительную горошинку.
Перед глазами вспыхнули звёзды. Влада закричала, но ее голос вырвался коротким всхлипом и утонул в простынях. А оборотень одним размашистым движением отправил ее за грань.
Казалось, что она потеряет сознание или вообще умрет от вспыхнувшего фейерверком удовольствия, но ее восхитительный мучитель не останавливался, быстрыми толчками продлевая бившиеся внизу живота судороги. И ещё немного, и сердце бы просто разорвалось от раздиравшего на части наслаждения, от но альфа вдруг замер, плотно прижимаясь бедрами, и внутри стало горячо и тесно.
- Герман, - заскулила, чувствуя, как внутри растекается тепло.
Оборотень кончил так же бурно и долго, оставляя в ней все до капли, и лишь потом отстранился и разжал руки.
Влада рухнула на постель, как подкошенная. И ее тут же закрутили в одеяло и притиснули к груди. Альфа дышал тяжело и часто, в тон ее сбитому дыханию. Опять гладил по волосам и спине, но в его прикосновениях чувствовался намек на продолжение.
Влада облизнула искусанные и опухшие от поцелуев губы. Желание повторить хоть отбавляй, а сил просто нет. Даже в душ не доползет… А между ног все так мокро и липко. По бедрам сочился теплый ручеек, но вместо брезгливости в крови тлело удовольствие, круто разбавленное возбуждением.
- Отдохни, - шепнул в макушку Герман. И глубоко вздохнул.
Владу так и подкинуло – препарат!
- Что такое? – сразу же обеспокоился альфа.
Под руку толкнула гаденькая мыслишка. А может, смолчать? Пропустить прием разочек-другой, а на третий ее уволокут в ближайший закуток и отымеют так, что неделю встать не сможет...
Внизу живота сладко ёкнуло
… И запрут подальше от всех, только бы не высовывалась. Ведь омеги пахнут идеально для всех оборотней, даже после метки на шее. От нее не избавиться, но всегда можно выкрасть женщину на пару дней развлечений.
- Мне надо вколоть инсулин, - прошептала вполголоса.
И как же хорошо, что хрип и сбивчивость можно спихнуть на секс.
Ярский мгновенно выскользнул из-под одеяла.
- В сумочке? – осведомился тоном не терпящим возражения.
- Д-д-да...
Ох, боже! Сердце так и колотится – не то от вида подкачанного тела, не то от понимания, что сейчас оборотень сам принесет ей вещество, за которое можно сесть на десяток-другой лет.