В Чу приняли Чжун Эра с радушием, устроив пиршество по высшему разряду. Чжун Эр даже стал отказываться от чрезмерных почестей. Тогда чуский Чэн-ван спросил гостя, как он отблагодарит за такой прием, если обретет трон в Цзинь. Чжун Эр ответил, что всего в Чу много, но, памятуя добро, он обещает трижды отступить (отступить на три перехода), если войскам Цзинь и Чу придется встретиться в битве. Услышав это, сановник Цзы Юй, занимавший высшую должность первого министра Чу, предложил Чэн-вану убить гостя за его неучтивые слова (по версии Сыма Цяня) и за то, что он в будущем станет внушать страх чуским войскам (по версии «Го юя»). На это Чэн-ван ответил, что убивать гостя нельзя, так как чуские войска испугаются, если их ван потеряет добродетели, да и Небо явно покровительствует Чжун Эру. Приняв позицию вана к сведению, Цзы Юй попросил хотя бы оставить в Чу в заложниках Ху Яня, первого советника Чжун Эра, но ван не согласился и на это. Несколько месяцев прожил Чжун Эр со спутниками в гостеприимном Чу, пока не услышал о том, что сын цзиньского Хуэй-гуна (заложник) бежал из Цинь. Приславший сообщение об этом правитель царства Цинь, озлобленный на беглеца, просил Чжун Эра прибыть к нему, обещая свою помощь. Чусцы богато одарили скитальцев и проводили их в путь [85, с. 126–127; 29, с. 169–170; 103, гл. 39; 71, т. V, с. 156–157].
Циньский Му-гун радушно принял Чжун Эра, дав ему пятерых женщин, включая жену убежавшего в Цзинь племянника Чжун Эра, которая была дочерью Му-гуна и которую Чжун Эр взял с явной неохотой. На встречах и пирах, обстоятельно описанных в «Го юе», все время заходила речь о том, что Чжун Эр готов возвратиться в Цзинь, а Му-гун намерен помочь ему в этом. Вскоре в Цзинь умер больной Хуэй-гун, и некоторые цзиньские сановники тайно послали весть об этом Чжун Эру, приглашая его занять опустевший трон.
Трон этот, однако, был уже занят бежавшим из Цинь в Цзинь сыном Хуэй-гуна, причем именно это обстоятельство побудило Му-гуна снарядить военную экспедицию, дабы помочь Чжун Эру захватить власть в Цзинь. Чжун Эр со своими сторонниками и войсками циньского Му-гуна переправился через Хуанхэ, после чего Цзю Фань наладил контакт с сановниками, руководившими цзиньским войском. Войско признало права Чжун Эра на трон, Хуай-гун, сын Хуэй-гуна, бежал из Цзинь, но был схвачен и убит. Однако некоторые крупные сановники замыслили заговор с целью убийства Чжун Эра. Об этом заговоре сообщил ему тот самый евнух Бо Ди, который в свое время был послан убить его. Вначале Чжун Эр не захотел с ним разговаривать, но тот напомнил о Гуань Чжуне, стрелявшем в Хуань-гуна, и заметил, что намерен служить Чжун Эру так же, как он прежде служил другим хозяевам, т. е. не за страх, а за совесть. Чжун Эр простил евнуха, когда-то отрубившего часть рукава его одежды в погоне за ним, и сумел избегнуть подготовленной ему ловушки. В итоге заговорщики были убиты, цзиньский Вэнь-гун со своими женами занял дворец правителей Цзинь, а на первое время «на случай беспорядков» — как о том сказано у Сыма Цяня — при нем были оставлены три тысячи циньских воинов. Так закончилась одиссея Чжун Эра [85, с. 128–132; 29, с. 172–177; 114, 23-й год Си-гуна; 212, т. V, с. 184 и 187; 103, гл. 39; 71, т. V, с. 158–159].
Из нее никак не вытекает, что Чжун Эр был излишне честолюбив, чересчур смел и энергичен или целеустремлен в попытках сесть на трон отца. Скорее напротив. Лишь случайные обстоятельства, прямое понукание, а то и насилие со стороны его спутников были той двигательной силой, которая привела его к трону. Что ж, бывало, видимо, и такое. Стоит также учесть, что Чжун Эр, странствуя по чужим царствам, был уже немолод. Когда он занял трон, ему было, по некоторым подсчетам, уже за шестьдесят. Однако, став во главе Цзинь, он изменился. Откуда-то взялись и кипучая энергия, и здоровое честолюбие. Больше того, именно Вэнь-гун цзиньский стал достойным преемником рухнувшего Ци (поле смерти циского Хуань-гуна) в качестве гегемона-ба. Обратим внимание на то, как все это произошло.
Начнем с того, что после смерти циского Хуань-гуна в 643 г. до н. э. в чжоуском Китае вновь возникла ситуация политического вакуума. Цзиньский Хуэй-гун, только что переживший унизительное поражение от циньского Му-гуна, претендовать на серьезное влияние не мог, да и не хотел. Других сильных правителей среди чжухоу в Срединных государствах не было. Старшим среди них — и по рангу, и по авторитету, и по реальному влиянию — считался сунский Сян-гун, который и счел, что именно ему выпала задача взять оставшиеся без присмотра регалии гегемона-ба. Для этого был неплохой предлог. За несколько лет до смерти циский Хуань-гун поручил ему заботу о сыне, выбранном им в наследники.
Когда в Ци началась борьба за власть, избранник Хуань-гуна бежал в Сун, после чего сунский Сян-гун во главе коалиции чжухоу (Цао, Вэй, Чжу) и при поддержке Jly вторгся в 642 г. до н. э. в Ци и навел там некоторый порядок, посадив на трон своего протеже, циского Сяо-гуна (642–633 гг. до н. э.). Этот успех окрылил его. Он сурово наказал некоторых из тех князей, которые не признали его верховенства, причем одного из них, правителя Цзэн, велел казнить («принести в жертву»), о чем сообщается в «Цзо-чжуань» [114, 19-й год Си-гуна; 212, т. V, с. 175 и 177]. В 641 г. до н. э. Сян-гун созвал совещание чжухоу, но они отвергли его домогательства, а вмешательство Чу в дела Срединных государств в 639 г. до н. э. окончательно поставило точку на претензиях сунского Сян-гуна, показав, что претендовать на власть может лишь тот, кто обладает реальной силой. Сам Сян-гун был ранен в сражении с Чу. После этого, как о том уже упоминалось, он сердечно принял Чжун Эра во время его скитаний по чужим странам. Как бы то ни было, но факт остается фактом: претензии Сун на верховенство оказались несостоятельными [103, гл. 38; 71, т. V, с. 133], а Сян-гун в 637 г. до н. э. умер от раны. Ситуация политического вакуума вновь стала серьезно угрожать Срединным государствам.
Сев в 636 г. до н. э. на отцовский трон, цзиньский Вэнь-гун занялся преимущественно укреплением своей власти, т. е. домашними делами. «Го юй» напоминает о стандартном перечне мер, которые обычно предпринимали для укрепления власти разумные и добродетельные правители: своим сподвижникам Вэнь-гун дал уделы, на службу назначил способных и добродетельных, отметил заслуженных, смягчил налоги и поборы, сократил расходы и поощрял крестьян, разрешил пользоваться дарами природы, позаботился о дорогах и т. д. и т. п. [85, с. 133; 129, с. 178–179]. Но, согласно Сыма Цяню, в самый разгар забот об упорядочении долгое время жившего в нестабильном состоянии царства Цзинь Вэнь-гун получил известие о мятеже Шу Дая в Чжоу и о том, что Сян-ван был вынужден бежать из домена в царство Чжэн[43].
«Го юй» свидетельствует о том, что изгнанник направил послания о помощи в Цзинь и даже в Цинь и что первым на этот призыв откликнулся именно Вэнь-гун, которому его советники (в текстах упоминаются имена Чжао Шуая и Цзю Фаня) заметили по этому поводу, что помочь вану — лучший путь для того, чтобы занять пустующее место гегемона-ба. Выступив в 635 г. до н. э. в поход, Вэнь-гун легко одолел противника, казнил Шу Дая и восстановил Сян-вана на троне. В честь победы ван устроил пиршество и чествование победителя, но на просьбу Вэнь-гуна предоставить ему привилегию быть внесенным в могилу после смерти через специальный проход Сян-ван жестко заметил, что это привилегия вана и что в Поднебесной не может быть двух ванов [85, с. 134; 129, с. 179]. Взамен Вэнь-гуну были пожалованы земли с несколькими городами [114, 25-й год Си-гуна; 212, т. V, с. 194 и 196].
Выйдя на просторы Чжунго и ощутив вкус победы, цзиньский Вэнь-гун волею судеб вынужден был активно заняться делами Чжоу. Успехи его побудили преемника сунского Сян-гуна, Чэн-гуна (636620 гг. до н. э.), обратиться к нему за помощью против Чу, которое за несколько последних лет не раз совершало походы на Сун, особенно после того, как Сян-гун стал было претендовать на верховенство в Чжунго. И цзиньский Вэнь-гун вынужден был откликнуться на эту просьбу, кроме всего прочего, еще и по той причине, что Чу с середины VII в. до н. э. начало все активнее вмешиваться в дела Чжунго и все серьезнее претендовать на то, чтобы быть реальной силой в чжоуском Китае.
У Чу, как и у Цинь, были основания для такого рода претензий. Но если у Цинь эти основания восходили лишь к VIII в. до н. э., т. е. к тому моменту, когда это вновь созданное на старых чжоуских землях царство оказало серьезные услуги Пин-вану, обеспечив его перемещение в Лои и защитив его западные границы от варварских вторжений, то Чу имело более древние и в некотором смысле более важные основания претендовать на тесные связи с царствами Чжунго и с самим ваном. Если оставить в стороне легендарную генеалогию незапамятных времен, то реальная история Чу начинается с того, когда чжоуский Чэн-ван выделил среди прочих сподвижников У-вана Сюн И, которому и был дан удел на юге, а также титул цзы. Сыма Цянь в гл. 40, посвященной истории дома Чу, рассказывает, что во времена чжоуского И-вана, когда власть ванов ослабла, чуский Сюн Цюй начал было именовать себя и своих сыновей ванами, но при сильном правлении Ли-вана отказался от этого.