— Жаль, — искренне расстроилась Лиана. — Скучно работать без грязного бельишка жертвы. Прям тоска зелёная.
— Чем тебя не устраивает приворот? И до исподнего его разденешь и координаты получишь.
Ведьма выдержала паузу. Мысленно прикидывала, чем бы тяжёлым запустить в голову Франко? Увы, без дара чтения мыслей он мог только догадываться, что происходило в тишине.
— “Ты его видел” — глупый вопрос, понимаю, — выцедила сквозь зубы Лиана. — Но неужели возраст не смутил? Шестьдесят два года. У мужчин уже в тридцать проблемы бывают. Без тонкой ручной работы не заводятся. А здесь старик. Ну зацеплю я его приворотом, дальше что? Достоинства разных сортов моркови обсуждать? Или целебной мазью ему колени натирать, чтоб не болели на погоду?
— Ксанир в шестьдесят стал отцом Кастора, — сухо напомнил Франко. — Анри поварих зажимал на кухне, и они не очень-то были против. Ты недооцениваешь стариков Клана Смерти.
— Допустим, — продолжала раздражаться ведьма. — Но почему я? Ты мне за что-то мстишь? Так давай я покаюсь, признаю, что была не права и вытащу координаты по-старинке. Пытками.
— Из палача? — рассмеялся старший Гвидичи. — Чем ты собираешься его удивить?
— Неужели ты так плохо знаешь людей? — Стул заскрипел под ведьмой. Она сменила позу. — Тот, кто не моргнув глазом, причиняет людям боль, сам её до Пекла боится. Оригинальных и слишком уж хитрых пыток не потребуется. Свяжу его и загоню иглы под ногти.
— Друг Ксанира, — покачал головой Франко. — Двадцать лет был в ближнем круге. Старик. Да он с удовольствием сдохнет, но ничего тебе не скажет.
— Венец правды, — не сдавалась Лиана.
— Его вернули тёмным.
— Бочка вина и три падшие женщины. Корень черноголовки, в конце концов, она тоже развязывает язык!
— Ты одна стоишь трёх, дорогая. Даже не сомневайся.
Ведьма со злости толкнула стол, и книги с него посыпались на пол.
— Мерзавец! Подлец! Клянусь Пеклом, это точно месть! Ты всё подстроил. Ты нарочно загнал меня в ловушку!
Слепой маг не стал спорить. Молча ждал, пока Лиана выплеснет всё свое негодование. Очень неприятно, да. Женщины не терпели, когда им ставили условия и не считались с их мнением. А ведьмы называли себя женщинами в квадрате.
— Извращенец! Меня от одной мысли о близости со стариком наизнанку выворачивает, но ты настаиваешь. Нравится смотреть? Слишком долго носил маску с лицом развращённого бессалийского аристократа и хочется вспомнить, каково это? Ой, нет, я поняла. Тебе ж, убогому калеке, никто не даёт. Копаться в чужих мыслях, чтобы посмаковать пикантные сцены, уже не вариант, ты подслушивать взялся? “Анри на кухне поварих зажимает”. Думаешь, палач подо мной как-то по-другому кряхтеть будет? С выдумкой?
Смех рвался из груди, но Франко героически его сдерживал. Ещё немного. Сейчас у ведьмы закончится фантазия, и она замолчит.
— Кстати. У тебя же брат — первый бабник Фитоллии. Вот уж кто выдумщик был и затейник. Сколько раз ты передёрнул, пока его мысли читал? Особенно, когда он планировал затащить в постель одну снулую рыбу. Ты поэтому меня из спальни выгнал? Надо было вокруг тебя в белом платье ходить и томно вздыхать о несчастных голодных детках? Да ты ещё больший извращенец, чем я представляла!
Франко сжал переносицу и поморщился. Воспоминания об Амелии отдавали зубной болью, но из равновесия уже не выводили.
— Найди бывшую жену Дорака и надень на неё маску. Заклинаний там не требуется. Способности управлять элезийской магией тоже. Артефакт сам всё делает. А потом хоть урожай с палачом обсуждай, хоть цены на молоко. Бывшей жене он координаты назовёт. Особенно под приворотом. Ты же хочешь получить свободу? Неужели думаешь, что она дёшево тебе обойдётся?
— Конечно, нет, — прорычала Лиана. — Урод! Дай сюда маску. Уже за одно счастье перестать видеть твою перекорёженную кислотой физиономию стоит немного пострадать. Узлы как перекидываются? Мне нужно вернуться домой под личиной Тайры.
— Смотри, — Франко привычным движением “открыл” артефакт. Пару ударов сердца настраивался на него, а потом перед мысленным взором развернулось плетение. — Пятый сверху, третий слева — Тайра. Тянешь на себя и вниз, маска захватит образ. Жена палача будет последней, там ещё проще.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Поняла, — огрызнулась ведьма. — Не тупая. Жди. Через пару часов вернусь. Я не собираюсь торчать у тебя в сарае перед закрытым спуском в подвал.
— Не торопись, — ласково улыбнулся старший Гвидичи. — Я дождусь.
Глава 15. Пикник
Собрались мы на пикник поразительно быстро. Еду, скатерть, тарелки и приборы упаковали слуги, а благородным линам полагалось всего лишь переменить платье. Ну и мне заодно. Спасибо щедрости Франко, он предусмотрел возможность бывать на природе. Нарядов простого кроя из плотной материи было аж целых два.
— Оливковое в самый раз, — щебетала Анис, застёгивая длинный ряд пуговиц у меня на спине. — А нижних юбок я добавила бы. Госпоже должно быть мягко и тепло сидеть на земле.
Я жестом показала, что согласна надеть всё полагающееся. Лето в Фитоллии выдалось капризным. Как только зарядили дожди, я перестала завидовать ведьмам в открытых платьях. Сейчас ещё и кружевной шалью собиралась закрыть голые до локтей руки. Ну его к лешему простужаться в моём состоянии. Тело переносило “шаманку” с большим трудом. Я сама себе казалась старой развалиной. И больше всего боялась не очередного приступа отвращения к еде, а такой неприятной штуки, как прорыв из бессознательного.
О, о нём мало писали. Я случайно обратила внимание, когда читала юнгианцев. Барбара Ханна делала анализ литературных произведений и описала прорыв у Эмили Бронте. Автор “Грозового перевала” простудилась на похоронах брата и умерла через несколько месяцев. Слишком быстро, слишком странно. Всё, на что она опиралась, умерло вместе с Брэнуэллом. А без защиты тело не выдержало. Поток мыслей, чувств и энергии “оттуда” оказался невыносимым.
“Снова брат”, — тихо напомнил мне кто-то из духов помощников.
Да, и у меня похожая ситуация. Не знаю, что сгубило Эмили, но по ту сторону моей плотины целая жизнь великой шаманки. И трещины давно идут по бетону.
— Мы готовы, — радостно сообщила Анис, поправляя на мне шаль. — Миса сказала, повозку уже подали к главному крыльцу. Можем выходить.
Я взяла со стола коробочку для украшений. Здесь их делали из дерева. Серьги и кольцо с бриллиантом, подаренные Франко, я надела к платью, а в коробочку насыпала мелких ракушек. Попросила дочь одной из служанок насобирать для меня на берегу. Получилась погремушка. Разумеется, шаманская, потому что держала её в руках шаманка. Когда Этан сделает бубен, я не знала. А инструмент, чтобы легче призывать духов и понимать, насколько глубоко я нырнула в транс, был нужен уже сейчас.
— Да, идём, — сказала я больше себе, чем Анис и медленно выдохнула.
Поднять так много юбок на правильную длину было целым искусством. Но за две недели в доме Делири я привыкла ко многому. Наконец добралась до дна последнего из восьми сундуков, заучила название всех предметов гардероба и смела надеяться, что чувствовала себя немного увереннее.
Увы, местные повозки уступали по комфортности даже самому старому жигулю. Дороги на первый взгляд казались ровными, но на деле ничем не уступали нашим с ухабами и колдобинам. Главное различие было в цокоте капыт и непривычом запахе лошадей.
И всё же я крутила головой, всматриваясь в редкие встречные повозки, маленькие, по сравнению с особняком Делири, домишки и чисто деревенские пейзажи. Мычали коровы, блеяли овцы, кудахтали курицы.
— В Клане Смерти самое вкусное молоко в Фитоллии, — хвасталась Хельда. — В этом году мы стали вывозить излишки на рынок в столицу. Нашу молочную продукцию сметают с прилавков в первые же часы. А в следующем году мы выделим для пастбищ больше земли и построим огромный коровник. Увеличим поголовье. Я уже заманила в клан лучшего доктора для животных из Тёмной империи. Перехватила прямо из-под носа завхоза Его Величества Сарвальда. Говорят, несчастный рвал на себе волосы.