Очнуться ее заставило чье-то требовательное тормошение. Неохотно разлепив глаза, слипшиеся от слез, Рут виновато улыбнулась. Над ней склонился Кевин. В его глазах не было ничего, кроме недоумения. Похоже, ему впервые довелось обнаружить под своей дверью женщину, уснувшую от долгого ожидания.
— Привет, — пробормотала смущенная Рут, потянувшись, чтобы размять затекшие от неудобной позы мышцы.
— Что ты здесь делаешь?
— Жду тебя.
— Это я уже понял. — Кевин вздохнул. — Зачем?
— Может быть, ты пригласишь меня в дом?
— Давай я тебе помогу подняться. — Кевин протянул руку.
Рут не заставила себя долго упрашивать. Она оперлась на крепкую руку Кевина и встала на ноги.
Когда они прошли в дом и Кевин закрыл входную дверь, Рут осознала, что не знает, с чего начать разговор, ради которого она сюда пришла. На выручку ей пришел Кевин:
— Ты наверняка голодна. Уже поздно, но, думаю, у меня что-нибудь найдется в холодильнике.
— Да у тебя там залежи полуфабрикатов!
— Извини, но времени на готовку у меня нет, — буркнул Кевин с нескрываемым раздражением. Можно подумать, он сам в восторге от той пищи, которую приходится переваривать его желудку! — Если хочешь, подожди меня в гостиной. Включи телевизор… Через пять минут я вернусь.
— Я могу помочь? — робко поинтересовалась Рут, опасаясь вызвать еще одну вспышку недовольства Кевина.
— Думаю, я справлюсь один. Ты сомневаешься в моих способностях?
— Вовсе нет. Просто я… я…
Рут так много хотела сказать Кевину, что теперь, когда ей представилась такая возможность, не могла выговорить ни слова. Разве она могла сказать о том, как любит его и как скучала по нему все эти дни, после обсуждения полуфабрикатов? Кевин, чего доброго, примет ее за сумасшедшую. Быть может, так оно и есть. Она сошла с ума в то самое утро, когда впервые оказалась в этом доме.
Пока Рут собиралась с мыслями, Кевина и след простыл. Обнаружив, что стоит одна посреди холла, Рут решила последовать приглашению Кевина и пройти в гостиную. В комнате ничего не изменилось. Все тот же диван, разве что накидка слегка сбилась — видимо, Кевин провел прошлую ночь на нем, а не в спальне. Большой телевизор, включать который у Рут не было ни малейшего желания, — однако вспомнив просьбу-приказ Кевина, она все же нажала на красную кнопку.
Тут же ее оглушил душераздирающий крик старшеклассницы, убегавшей от какого-то лохматого чудовища. Несчастная, насмерть перепуганная девушка бежала сквозь бурелом, не обращая внимания на хлеставшие по лицу ветви деревьев и на коряги, разбивавшие ноги в кровь. По спине Рут пробежал холодок. Она с детства не переносила фильмы ужасов, после которых боялась даже оставаться одна в комнате. Нужно быть извращенцем, чтобы сочинять подобные истории. Недаром король ужасов Стивен Кинг спит при свете ночника. За свою писательскую карьеру он напридумывал такое количество монстров, что уже и сам боится их.
Рут переключила канал. На экране появилась влюбленная парочка. Мужчина и женщина начали целоваться, затем раздевать друг друга, и к возвращению Кевина уже не оставалось сомнений в том, чем они собираются заниматься в следующие десять минут.
— О, что мы смотрим! — подтрунивающим тоном заметил Кевин.
Рут смущенно опустила глаза. Первым ее порывом было начать оправдываться и объяснять, что она испугалась киномонстра, мчавшегося за киногероиней на другом канале, но… Кевин весело улыбался. В уголках его глаз появились мелкие морщинки. Рут с удивлением отметила, что впервые видит радостную, беззаботную улыбку Кевина. Теперь он еще больше походил на озорного мальчугана.
— Да уж, они не теряют времени даром, — таким же игривым тоном ответила Рут.
Тем временем Кевин поставил на журнальный столик несколько тарелок. На одной из них были сыр, салями и кружочки томатов. На другой — дымились равиоли, щедро политые кетчупом. У Рут чуть слюнки не потекли от разыгравшегося аппетита.
— Я и не знала, что ты такой хозяйственный, — кокетливо заметила она, присев на диван рядом с Кевином. Он уже успел вооружиться вилкой, а другую протянул гостье.
— Держи. Потом не говори, что я морил тебя голодом.
— Ни за что не скажу, — пообещала Рут, взяв из рук Кевина вилку с таким выражением лица, словно приняла обручальное кольцо.
Любовная баталия на экране телевизора шла полным ходом, и Кевин даже пожалел о том, что не попросил Рут переключить канал. Своим шутливым тоном он по сути дела одобрил ее выбор и теперь мучился от пробудившихся в нем инстинктов и желаний. Рут чувствовала те же самые волнение и неловкость, однако не смела каким-либо образом прокомментировать ситуацию. Ни ту, что была на экране, ни ту, в которой они с Кевином оказались. Страстные вздохи, стоны и звуки поцелуев заставили обоих зрителей забыть о голоде. Вместо этого в них пробудился совсем другой голод.
Рут и Кевин почти одновременно выпустили из пальцев вилки, и те со звоном упали на стеклянную столешницу. Кевин откашлялся, прежде чем заговорить:
— Какими судьбами ты оказалась у моего дома?
Путаница в мыслях Рут достигла апогея в тот самый момент, когда кровь в ее жилах закипела от сексуального возбуждения.
— Я… Кевин, я люблю тебя. — Слова признания слетели с языка сами собой, а ведь раньше Рут не могла перебороть в себе какой-то внутренний барьер и сказать мужчине о своих чувствах. Кевин стал первым, кому она призналась в любви.
Кевин притянул Рут к себе и впился поцелуем в ее губы. Рут тихонько охнула и полностью отдалась обуревавшим ее чувствам. Она ловила горячее, сбивчивое дыхание Кевина, желая стать с ним единым целым. Ее груди налились и отяжелели, она со страстью и неистовством прижалась к нему всем телом. Руки Кевина скользнули по ее спине, забрались под трикотажную тенниску, а Рут принялась расстегивать пуговицы на рубашке Кевина, при этом боясь прервать поцелуй. Наконец с рубашкой было покончено. Кевин тем временем стянул с Рут тенниску через голову и, немного повозившись с застежкой бюстгальтера, избавился и от него. Страстный порыв, охвативший обоих, был похож на безумие.
Мужчина и женщина целовали и обнимали друг друга с такой самоотдачей, словно это было в первый и последний раз в их жизни. Все вокруг потеряло значение. Были только Он и Она, два существа, созданные дарить друг другу наслаждение. В эти счастливые мгновения Рут оставили всякие сомнения в том, что Кевин любит ее. Пусть он пока не признается в этом даже самому себе. С такой нежностью и страстью можно ласкать только любимую женщину. Рут была на седьмом небе от счастья, ощутив себя единственной и любимой женщиной Кевина.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});