Читать интересную книгу Дети Дюны - Фрэнк Герберт

Как это ни странно, ярость принца внезапно превратилась в изумление. Откинув назад голову, он рассмеялся, чем вызвал недоумение Тиеканика.

— Ты мне нравишься, Проповедник, — сказал Фарад'н.

— Это доставляет мне радость, принц, — ответил старик. Фарад'н с трудом подавил улыбку.

— Мы дадим тебе покои здесь, во дворце. Ты станешь официальным толкователем снов — даже если не будешь рассказывать мне о своих толкованиях. Но зато ты расскажешь мне о Дюне, мне очень любопытно это место.

— Я не смогу воспользоваться вашим приглашением, принц. Гнев Фарад'на вспыхнул с новой силой.

— Но почему?!

— Мой принц, — тихо сказал Тиеканик и тронул своего повелителя за руку.

— В чем дело, Тиек?

— Мы привезли его сюда по жесткому соглашению с Гильдией при условии, что он вернется на Дюну.

— Меня призывают назад, на Арракис, — подтвердил Проповедник.

— Кто призывает тебя? — требовательно спросил Фарад'н.

— Тот, кто обладает гораздо большей властью, чем твоя, принц.

Фарад'н вопросительно взглянул на Тиеканика.

— Он шпион Атрейдесов?

— Не похоже, мой принц. Алия назначила награду за его голову.

— Если это не Атрейдесы, то кто же призывает тебя? — Фарад'н снова обратился к Проповеднику.

— Тот, кто сильнее Атрейдесов.

Улыбка сбежала с лица принца. Это какая-то мистическая чушь. Как такой мошенник мог обмануть Тиека? Этот Проповедник точно призван, но, по всей видимости, собственными сновидениями, а какая важность может быть присуща обыкновенному сну?

— Это была пустая трата времени, Тиек, — сказал Фарад'н. — Зачем вы разыграли со мной этот… фарс?

— Здесь имеет место двойная сделка, мой принц, — ответил Тиеканик. — Толкователь сновидений обещал сделать Дункана Айдахо агентом Коррино. За это он попросил организовать встречу с вами и истолковать ваш сон. «Или обещал это Венсиции!» — мысленно добавил он. Башаром овладели новые сомнения.

— Почему мой сон так важен для тебя, старик? — спросил Фарад'н.

— Твой сон говорит мне, что великие события подходят к логической развязке, — ответил Проповедник. — Я должен ускорить свое возвращение.

Он просто смеется надо мной, подумалось Фарад'ну.

— И ты так и оставишь меня в неведении, не дав мне никакого совета?

— Советы, мой принц, очень опасная материя. Но я скажу тебе несколько слов, которые ты можешь по своему усмотрению считать советом.

— Я буду тебе очень признателен.

Проповедник подошел вплотную к принцу, приблизив к его лицу маску.

— Правительства приходят к власти и теряют ее от причин, которые часто кажутся незначимыми, принц. Какая малость! Спор двух женщин… направление ветра в определенный день, кашель, чихание, длина платья или попадание песчинки в глаз придворного. Отнюдь не всегда ход истории диктуют могущественные имперские министры Его Величества и не всегда рука священника движется согласно воле Бога.

Фарад'н был немало смущен этими словами и не мог объяснить причину этого волнения.

Тиеканика же заинтересовала одна фраза. Почему Проповедник заговорил об одежде? Он подумал об имперской одежде, которую послали близнецам, и о тиграх, натренированных на людоедстве. Что если старик высказывает завуалированные предупреждения? Как много он знает?

— Как понимать этот совет? — спросил Фарад'н.

— Если хочешь добиться успеха, — ответил Проповедник, — ты должен ограничить стратегию точкой ее приложения. К чему обычно прикладывают стратегию? Ее увязывают с определенным местом и привлекают для ее осуществления определенных людей. Но даже при преувеличенном внимании к мелочам некоторые детали неизбежно ускользнут от вашего внимания. Может ли твоя стратегия, принц, быть сведена к амбициям жены какого-нибудь местного правителя?

Тиеканик ледяным тоном перебил старика:

— Что ты рассуждаешь о стратегии, Проповедник? Что, ты думаешь, будет иметь от этого мой принц?

— Ему внушают стремление к трону, — ответил Проповедник. — Я желаю ему удачи, но на этом пути ему потребуется нечто большее чем простая удача.

— Это очень опасные слова, — заговорил Фарад'н. — Как ты осмеливаешься их произносить?

— Амбиции не подвержены воздействию реальности, — ответил Проповедник. — Я осмеливаюсь произносить эти слова потому, что ты, принц, стоишь на перепутье. Ты можешь стать достойным всяческого восхищения. Но сейчас тебя окружают те, кто не утруждает себя поисками моральных оправданий своим действиям, эти советники ориентированы только на стратегию. Ты молод, силен, крепок, но тебе не хватает некоторых навыков, которые развили бы твой характер. Это очень прискорбно, потому что у тебя есть слабости, измерения которых я только что описал.

— Что ты хочешь этим сказать? — потребовал ответа Тиеканик.

— Думай, что говоришь, — добавил Фарад'н. — Что это за слабости?

— Ты никогда не думал о том, какое общество для тебя предпочтительнее, — ответил Проповедник. — Ты не принимаешь в расчет надежды своих объектов. Ты не представляешь себе даже устройство той Империи, которой ты собираешься управлять.

Он повернулся к Тиеканику.

— Твой взор устремлен на власть, а не на ее тонкое использование и ее опасности. Поэтому твое будущее наполнено ругающимися женщинами, кашлем и ветреными днями. Как сможешь ты создать эпоху, если не способен видеть каждой детали? Твой крепкий ум откажется служить тебе. В этом и заключается твоя слабость.

Фарад'н молча рассматривал Проповедника, поражаясь глубине затронутых им проблем, его преданности давно дискредитированным понятиям. Мораль! Социальная цель! Эти мифы давно выброшены за борт поступательным движением эволюции.

Молчание нарушил Тиеканик.

— Ну все, довольно слов. На какой цене мы сойдемся, Проповедник?

— Дункан Айдахо ваш, — ответил старик. — Используйте его по своему усмотрению, но могу сказать, что это бриллиант, не имеющий цены.

— У нас есть для него подходящая миссия. — Тиеканик взглянул на Фарад'на. — Мы уходим, мой принц?

— Отправляй его, пока я не передумал, — сказал Фарад'н, потом сверкнул глазами на Тиеканика. — Мне не нравится, как вы использовали меня, Тиек.

— Простите его, принц, — вмешался в разговор Проповедник. — Твой верный башар выполняет волю Бога, хотя и не догадывается об этом.

Поклонившись, старик направился к выходу, следом за ним поспешил Тиеканик.

Принц посмотрел им вслед и подумал: Мне надо присмотреться к религии, которую исповедует Тиек. Он печально улыбнулся. Каков толкователь сновидений! Но что проку? Мой сон совсем не важен.

~ ~ ~

И было у него видение доспехов. Доспехи эти не были его природной кожей и были они прочнее стали. Ничто не могло пробить их — ни нож, ни яд, ни песок, ни пыль и иссушающая жара Пустыни. В правой руке его — держава, сила которой способна вызвать кориолисову бурю, потрясти Землю и превратить ее в ничто. Глаза его устремлены на Золотой Путь, а в левой руке несет он скипетр абсолютной, ничем не ограниченной власти. За Золотым Путем его взор проникает в вечность, питающую его душу и неистребимую плоть.

«Вершины. Сон моего брата» из «Книги Ганимы»

— Будет лучше, если я никогда не стану императором, — заговорил Лето. — О, я не хочу сказать этим, что совершил ошибку отца и заглянул в будущее с помощью склянки зелья. Я говорю об этом из чистого эгоизма. Нам с сестрой крайне необходимо время, чтобы научиться жить с тем, что мы собой представляем.

Он замолчал и вопросительно посмотрел на госпожу Джессику. Он высказал свою точку зрения, как они и договорились с Ганимой, а теперь ждал, что ответит бабушка.

При свете желтой лампы Джессика внимательно вгляделась в лицо своего внука. Было раннее утро второго дня ее пребывания здесь, но она уже успела получить тревожное известие о том, что дети провели ночь бдения за пределами сиетча. Что они там делали? Она плохо спала и чувствовала, что в крови накопилось слишком много кислот утомления и ей надо немедленно снизить уровень регуляции, который поддерживал ее в работоспособном состоянии с момента прибытия в космопорт. Сиетч остался таким же, каким он снился ей в ночных кошмарах, но Пустыня изменилась до неузнаваемости. Откуда взялись все эти цветы? Воздух стал слишком влажным. Ношение защитных костюмов делало молодежь слабой и рыхлой.

— В чем причина того, что ты — ребенок — хочешь иметь время, чтобы изучить себя?

Лето неторопливо покачал головой — этот жест взрослого человека в соединении с детским телом производил странное впечатление, но принц напомнил себе, что его задача — вывести бабушку из равновесия.

— Во-первых, я не ребенок. О… — Он дотронулся до своей груди. — Это детское тело, в этом не приходится сомневаться, но я не ребенок.