со ступенек вагона, миновали какие-то строения и лесок и оказались перед спуском в долину Москвы-реки. Был ясный летний день. Километрах в трех на противоположной стороне долины виднелись холмы, поросшие деревьями. На одном из них белел стройный храм, а на самом горизонте, из померкшей из-за расстояния зелени, выглядывали шатровые верхушки башен монастыря, маковка собора и колокольня.
— Наш путь лежит к монастырю и к храму, — сказал студент.
Через пятнадцать минут путешественники сидели в машине, пойманной Василием на шоссе и направляющейся в Звенигород. Машина проехала мост через Москву-реку, миновала небольшой городок с одноэтажными домами и выехала на разбитое шоссе. Справа круто поднимались холмы, а слева в небольшом отдалении за кустами виднелась река. Еще в самом начале пути храм и монастырь скрылись из вида.
— Где они? — забеспокоилась Татьяна.
— Они спрятались за холмами, — объяснил Василий.
Машина остановилась у подножия холма. Сквозь деревья наверху проглядывали монастырские стены и башни.
— Это Саввино-Сторожевский монастырь, монастырь-крепость, — торжественно произнес Василий. — Его основал в начале XV века игумен Савва, ученик Сергия Радонежского.
— Чей ученик? — удивилась Татьяна. Имя преподобного Сергия в курсе истории школьникам и студентам не называлось, и Татьяна его не слышала.
— Это наш великий предок, — пояснил Василий. — Он благословил Дмитрия Донского на битву с татарами. Тогда в народе таились великие силы, — добавил студент. — Даже под гнетом татар люди закладывали могучие крепости и прекрасные храмы. Среди них Саввино-Сторожевский монастырь. Это слава и гордость Земли Русской!
Они долго ходили по монастырю. Татьяна не могла наглядеться на массив Рождественского собора, на шатровое крыльцо и нарядность Царицыных палат, на громады башен и профиль стен.
«Гордость и слава Земли Русской!» — звучало в ушах балерины.
Около дворца царя Алексея стояла группа людей. Полные женщины были вульгарно и богато одеты. Несколько мужчин были в пижамах. Кто-то рассказывал анекдот. Слушательницы смеялись, притворно конфузясь.
— Как они оказались здесь? — вырвалось у Татьяны.
— Живут по путевке, — объяснил Василий. — В монастыре расположен санаторий Министерства обороны.
— Неужели для санатория нельзя было выбрать другое место? — удивилась балерина. — Ее поразило равнодушие праздных людей к окружающей красоте и дыханию истории.
— Санаторий в монастыре — это не так уж плохо. — Студент улыбнулся. Татьяна чувствовала, что улыбка притворна. — Другие монастыри стали тюрьмами или превратились в руины Отправимся дальше, Таня, — сказал Василий. — С монастырских стен открываются синие лесные дали. Я знаю, как туда подняться. — Через несколько минут они стояли у бойницы на стене крепости.
Татьяна никогда не видела такого простора. Направо уходила широкая речная долина. По ней вилась блестящая на солнце лента Москвы-реки. Пространство долины было занято небольшими селениями, полями и перелесками. На противоположной стороне виднелась кромка леса, обрамляющего долину и уходящего вдаль. Сначала лес казался темно-серым, но, приглядевшись, Татьяна поняла, что этот цвет отдает синевой. Синеватым было и марево нагретого воздуха, поднимающееся над лесным массивом. Теплый ветер приносил запахи цветов и деревьев. Казалось, что они идут от далекого синеватого леса. Над долиной и лесами покоился высокий и необъятный небосвод. На его прозрачной голубизне выделялись белые пушистые облака, освещенные солнцем. Открывшаяся картина ласкала душу Татьяны теплом и светом и приносила успокоение. Тревога и настороженность, которые не оставляли балерину в лагере и не покинули за воротами, отступили и померкли.
«Синие лесные дали умиротворяют меня так же, как и Василий», — улыбнулась балерина. От этой мысли ей стало еще спокойнее и радостнее.
— Таня, я не отказался бы выкупаться, — сказал Василий, когда они спустились в монастырский двор. Ветер сюда не проникал. Солнце раскалило камень. Было жарко.
Минут через пятнадцать студент и балерина оказались у реки в месте, выбранном Василием. Плотина выше по течению в Можайске тогда еще не была построена. Москва-река жила своей древней, ненарушенной жизнью. Она текла по песку, кое-где перемешанному с галечником, и шумела на перекате. Татьяна и Василий шли по песчаной мели поперек реки к противоположному берегу. Воды было по щиколотку. Потом стало немного глубже. Река омывала колени.
— Где же здесь купаться? — недоумевала балерина.
Внезапно на дне появился уступ. Светлый песок уходил в глубину. Татьяна с опаской пошла по склону. Вода за уступом доходила до пояса и, казалось, обжигала холодом.
— Таня, окунись и плыви ко мне! — кричал стоящий дальше по плечи в воде Василий.
— Я боюсь, Вася, мне холодно, — с дрожью в голосе отвечала балерина. Чудовищной казалась мысль погрузиться в эту леденящую бездну.
— Не бойся, Таня, — уговаривал ее Василий. — Вода очень теплая. Она кажется ледяной потому, что солнце тебя разогрело.
— Нет! Нет! Никогда!
— Не бойся, Танюша! Страшно только решиться. Холодно будет одно мгновение, а потом станет хорошо. Окунись и плыви! Ну!
Татьяна решилась и бросилась в воду. В последний момент она боковым зрением увидела, как мелькнули холмы Звенигорода, затем ее ударило холодом. Захватило дух. Но холод мгновенно ушел. Тело наполнилось удивительной бодростью. Балерина плыла к Василию. Они легли на воду и отдались течению. Оно несло их над глубиной вдоль берега.
— Таня, — говорил Василий, как бы угадывая ее мысли, — мы отрешились от мира и оказались в блаженном раю. Всем управляет река. Она везет нас по бесконечной дороге, дает бодрость, приносит тепло и дарует покой. Его так не хватало в лагере.
Промелькнули кусты, отшумел перекат, река выходила на плес. Почти без усилий они держались на чистой воде и тихо сплавлялись вперед. — Какое счастье ничего не делать и никого не остерегаться, — доносилось до Татьяны. Она не знала, шепчет ли это река или студент.
Соседи Василия по купе разбрелись по вагону или занимались своими делами, не вмешиваясь в его разговор с Татьяной. Внезапно в купе появился блатарь и уселся на полке напротив. Его скучающее лицо говорило о желании развлечься. Уркагана привлек голос Василия. Он решил, что студент толкает роман, но, разочаровавшись в сюжете, беззлобно выругался и ушел. А между тем студент и балерина поднимались по крутой деревянной лестнице к Успенскому собору на «Городке».
— Вася, он небольшой, но вместе с тем такой высокий! — воскликнула с восторгом балерина, как только они приблизились к храму. До этого со стороны казалось, что на вершине холма белеет крошечное здание.
— Да, ты права, — согласился Василий. — Наши предки вложили в этот чудный храм труд, талант и огонь своего сердца. Они создали собор по велению Бога и прославляя его. Маленький собор стремится к небу и кажется высоким. Он так построен. Камни имеют большую высоту, нежели ширину. Куб собора, барабан и проемы окон кверху сужаются. Заостренные килевидные завершения порталов и обрамлений окон