был трагически похож на конфликт на востоке Украины. К власти в Молдове — пришли радикальные националисты во главе с Мирчей Снегуром — наиболее радикальная политическая сила из имевшихся тогда в раскладе. Никого не стесняясь, провозгласили лозунг: русских за Днестр, жидов в Днестр. Отталкиваясь от Союза, от России — пришли за помощью к Румынии — просто больше не к кому было. Те — направили в Молдову огромные партии оружия, а так же помощников, инструкторов, боевиков — бывших агентов Секуритаты, румынских жандармов, грезивших о Великой Румынии националистов. Приднестровцам повезло дважды: во-первых, Днестр был естественным, и труднопроходимым препятствием, во-вторых — на их территории была крупная военная группировка: четырнадцатая армия, с ее складами для нескольких дивизий, которые должны были воевать на Ближневосточном направлении. В отличие от Украины — четырнадцатая армия не присягнула Молдове и ее новому правительству[30]. Часть оружия — отдали приднестровцам, приехало немало афганцев. Кроме того — так получилось, что в одной конкретной исторической точке — сошлось сразу несколько персонажей, которые были способны возглавить государство. Это Игорь Смирнов, на момент начала конфликта директор тираспольского Электромаша. Это Владимир Антюфеев, бывший сотрудник рижского угрозыска, ставший основателем спецслужб ПМР, а затем — участвовавший и в организации КГБ ДНР. Это подполковник Костенко, погибший при странных обстоятельствах, но до этого сделавший немало для того, чтобы республика состоялась[31]. Вообще, если брать исторические параллели — конфликт в Приднестровье и конфликт на Донетчине — очень похожи, и развитием, и лицами. В Бендеры, во время школьного выпускного — ворвались молдавские полицаи, расстреливая всех, кто попадался на пути. Двадцать лет спустя — Украина начала накрывать Градами собственные города. Просто — в Приднестровье и с той и с другой стороны еще были советские люди. В Украине — уже нет, двадцать три года прошло — и новое поколение научилось без угрызений совести жать на спусковой крючок. Но результат был тот же — между двумя частями некогда единой страны — пролегла незримая граница, отмеченная не колючей проволокой — а пролитой кровью и крестами могил. И для того, чтобы разрушить эту границу — надо было гораздо больше, чем ввести санкции…
В жизни Приднестровья — огромную роль играла Одесса. Одесса — город — порт, мекка для самой разной контрабанды, город, где всегда умели делать дела. Границы, санкции, таможни и запреты — это всегда повод для бизнеса, и в немалой степени относительным (по украинским меркам) благополучием, Одесса была обязана именно Приднестровью. Непризнанному государству. где осталась почти вся молдавская промышленность.
Сэ ля ви. Такова жизнь…
Ввезти в Приднестровье миллион евро было не так-то просто. Первым делом — я въехал в Приднестровье, проехал его насквозь и через Бендеры — проехал в Молдову. Оттуда — я позвонил на условленный номер и сообщил, что мне надо. В ответ — мне сказали ехать на румынскую границу, которой тут, по сути, и не было — Молдова и Румыния считали друг друга братскими странами (правда, не все так считали), и потому границы тут, по сути, и не было. Облегчала дело и тотальная коррумпированность.
На границе меня встретили деловые. Деловые здесь — занимаются контрабандой сигарет, это их бизнес, по выгодности сопоставимый с наркоторговлей, но с максимальным наказанием в пару лет тюрьмы. Помните, был такой кишиневский «Мальборо»? Вот эта фабрика и сейчас его делает, и не только Мальборо — но для Европы и без акцизов. Поэтому — местные деловые стали настоящими асами в вопросе тайников в машинах. И деньги у них левые — тоже от сигарет, а как дон Хосе с ними будет рассчитываться — это я не знаю, наверное, у мафии какие-то свои зачеты существуют. Двое коротко стриженных парней на старом Лэнд Ровер Дискавери — сказали. что поедут со мной до границы проконтролируют обмен и прикроют. Я сказал, что я не против, но непосредственно в обмен я их не пущу, пусть держатся подальше. Они согласились.
Молдавия, или как сейчас надо говорить Молдова — встречала убитыми дорогами, нищими хатами и многочисленными повозками на дорогах — в двадцать первом веке местное население опять пересело на лошадку. Машин было немного, большинство — советские, попадались старые советские номера, а то и вовсе без номеров. Придорожные канавы, где они были — были превращены в мусорные ямы, заправок было мало, и бензин стоил дорого. При СССР — Молдова была советским садом, производя на всю страну фрукты и коньяки — а теперь Молдова была кандидатом на вступление в ЕС, в далеком правда, будущем. Стены — были исписаны лозунгами, часто матерными. Часто упоминались цыгане[32].
Проскочили Кишинев — почти ничем не примечательный город, новостройки, частный сектор, много таксистов и везде — признаки нищеты. На погранпереходе с ПМР — договорились «по-человечески», за сто евро.
Перед переходом, где должен был состояться обмен (это трасса на Одессу) Дискавери замигал фарами и съехал с трассы. Я последовал за ним.
Старший среди тех двоих, назвавшийся Думитру — вскрыл тайник в салоне и достал оттуда двадцать пачек по пятьсот евро — пятьдесят тысяч евро в пачке. Я распихал пачки по объемистым карманам тактической куртки и штанов — ушли все. Думитру — открыл дверь, сзади стояла Дракула со складным прикладом[33].
— Мы вас прикроем.
— Эй! Не вздумайте! Так не договаривались!
…
— Если они увидят снайпера, могут начать стрелять. Мне проблемы не нужны.
Думитру смотрел на меня непроницаемым, пустым взглядом
— Все понял? Я здесь главный.
Он кивнул, хотя я видел, что ни хрена он не понял.
Ладно…
Вернулся в машину, основательно потяжелевший. Осторожно тронул с места…
* * *
Обмен — производился на территории Приднестровья, несмотря на объявленную блокаду — проникнуть в непризнанную республику и покинуть ее, можно было без проблем — все в деньги упиралось. Есть деньги — езжай. Я сидел на пассажирском сидении, заблокировав дверцы машины и держа на коленях автомат — и просто ждал.
Ровно в оговоренное время — на противоположной стороне дороги тормознулся Ланд Круизер, я его уже видел. Я достал телефон, но набрать номер не успел — он сам зазвонил.
— Алло.
— Моритури те салютант — сказал я
— Чего?
— Идущие на смерть приветствуют тебя. Неважно, Валер. Ты один?
— Нет. С твоим другом.
Окей. Я перебрался на водительское — благо в современных джипах места много — и неожиданно отъехал метров на пятнадцать.
— Э! Ты чего?! — заорала трубка
— Ничего. На всякий случай.
— Тебе обмен нужен