Читать интересную книгу Путешествие доктора Дулиттла - Хью Лофтинг

Повозка подпрыгивала на ухабах. Полли сидела у меня на плече и ворчала:

— Жаль, что нам не удалось продать драгоценности. Ведь в конце концов доктор их честно заработал! Ну да не беда — у нас даже после покупок осталось полторы тысячи песо. Кстати, Бед-Окур, извозчику за глаза хватит двух песо, не вздумай швыряться деньгами, как европейские принцы.

До порта мы добрались без помех. Доктор был уже на корабле и послал нам навстречу Чи-Чи в шлюпке.

К несчастью, когда мы перегружали припасы из повозки в шлюпку, на причал вбежала толпа мстительных любителей боя быков. Нас выручило то, что Бед-Окур в детстве обожал играть в рыцарей и научился управляться с копьем. Сейчас копья у него не было, но под рукой оказалась длиннющая оглобля. С оглоблей наперевес наследный принц бросился на толпу и сумел задержать ее, пока мы с Чи-Чи не загрузили продукты.

На прощание Бед-Окур издал воинственный клич, оскалил зубы в ужасной гримасе, швырнул оглоблю в нападавших, свалив при этом шестерых, и прыгнул к нам в шлюпку.

Работая веслами изо всех сил, мы поплыли к «Ржанке».

Толпа на берегу орала, грозила нам кулаками и швыряла в нас что попало. Рядом с нами в воду то и дело шлепались увесистые камни, а бедняжка Бед-Окур получил бутылкой по голове. К счастью, королевский дом Ума-Лишинго отличается удивительно крепкими черепами, поэтому бутылка разлетелась на мелкие осколки, а принц отделался большой шишкой.

К нашему возвращению доктор уже успел поднять якорь и ставил паруса. Мы оглянулись назад и увидели, что от берега к нам плывут лодки, полные орущих людей. Поэтому мы решили не терять времени на разгрузку нашей шлюпки, а только взяли ее на буксир и поднялись на борт.

Спустя мгновение «Ржанка» развернулась, паруса заполоскались на ветру, и мы двинулись в открытое море. Путешествие к берегам Бразилии продолжалось.

— Все хорошо, что хорошо кончается, — вздохнула Полли, когда мы растянулись на палубе, чтобы отдышаться. — Светит солнце, ветер попутный. Что-то слишком часто вспоминаются мне те времена, когда я плавала с пиратами. Тогда я попадала в переделки — не чета сегодняшним! А за свою голову, Бед-Окур, ты не волнуйся: доктор смажет шишку йодом — и все как рукой снимет. Ты только подумай, что мы раздобыли — уйму провизии, полные карманы дорогих побрякушек да еще полторы тысячи песо! Неужели все это не стоит одной шишки на голове?

ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ

Глава 1

СНОВА ЯЗЫК ОБИТАТЕЛЕЙ МОРЯ

Пурпурная райская птица не ошиблась, когда предсказала хорошую погоду. Три долгих недели попутный ветер дул в наши паруса, и «Ржанка» резво бежала вперед.

Наверняка настоящим бывалым морякам эти три недели показались бы скучнее скучного, но для меня они пролетели как один день. Чем ближе к южным широтам мы плыли, тем больше менялось море, и каждый день приносил новые и новые впечатления, конечно, новые для меня, а не для морского волка.

Изредка мы замечали вдалеке другие корабли. Тогда доктор доставал свою подзорную трубу, и мы подолгу рассматривали их. Иногда доктор развешивал на мачтах треугольные, квадратные, с разноцветными крестами и кругами флажки, чтобы таким образом обменяться новостями со встречными судами. Что означал каждый флажок, объясняла толстая книга, которую доктор хранил в своей каюте. Это был язык моря, понятный всем морякам и капитанам, из какой бы страны и в какую они ни плыли.

Самым удивительным происшествием за эти дни была встреча с айсбергом. Огромная ледяная гора сверкала под солнцем словно сказочный дворец, украшенный драгоценными каменьями. В подзорную трубу мы увидели, что по айсбергу разгуливает белая медведица с медвежонком. Медведица с опаской посматривала на приближающееся судно, но когда мы подошли совсем близко, вдруг встала на задние лапы и дружелюбно заворчала. Оказалось, что, когда доктор шел через арктические льды к Северному полюсу, она сама была еще медвежонком и познакомилась с удивительным человеком.

Доктор предложил медведям пересесть на корабль, но медведица отказалась.

— Спасибо, доктор, — сказала она. — Но нам лучше остаться на айсберге. Мы привыкли ко льду, а у вас на корабле жарко, чего доброго, мой сынишка расхворается.

«Вот уж действительно — у каждого свой вкус», — подумал я. День выдался жаркий, но вблизи айсберга было холодно, как в январе. У нас стучали зубы, и даже пришлось натянуть на себя всю теплую одежду.

Все это время доктор учил меня читать и писать. Учеба захватила меня, и вскоре я настолько преуспел, что доктор доверил мне вести судовой журнал, то есть каждый день записывать в толстую книгу направление ветра, пройденное расстояние и любые происшествия на борту и за бортом.

А доктор использовал каждую свободную минуту на записи в своем дневнике. Иногда он разрешал мне полистать дневник, но я еще не мог разобрать его мелкий, похожий на путаные закорючки почерк. Зато я с удовольствием рассматривал сделанные им рисунки морских растений, птиц, крабов и рыб.

Как-то утром мы увидели, что на волнах качается огромный пук водорослей. Потом водоросли стали попадаться чаще, а к обеду они уже покрывали воду сплошным зеленым ковром. Можно было подумать, что «Ржанка» плывет по лугу.

По траве, как по суше, сновали крабы, и доктор решил вернуться к языку обитателей моря. Он бросил сеть, поймал нескольких крабов и посадил их в аквариум, чтобы наблюдать за ними. Случайно в сеть попалась вместе с крабами странная, похожая на бугристый шар рыба. Как мне сказал доктор, ее называли за неказистую внешность серебристой неприглядкой.

Доктор долго, но безуспешно возился с крабами, а потом отсадил неприглядку в отдельный аквариум и занялся ею. К сожалению, мне пришлось выйти на палубу и взяться за дела. Не успел я смотать в бухту лежащий на носу корабля канат, как доктор позвал меня обратно.

— Стаббинс! — радостно вскричал он, едва я переступил порог каюты. — Невероятно! Ну-ка, ущипни меня! Уж не сплю ли я? Я… я… я…

— Что случилось? — забеспокоился я, но щипать доктора не стал.

— Неприглядка… — прошептал доктор и дрожащим пальцем указал на аквариум, где спокойно плавала похожая на шар рыба. — Она говорит, говорит по-английски, и даже насвистывает песенки!

— По-английски? — воскликнул я. — Насвистывает песенки? Это невозможно!

— Но это правда, — сказал доктор, бледный от волнения. — Конечно, она произносит лишь отдельные слова и не понимает их смысла. Она постоянно бормочет что-то на своем языке, который я еще не понимаю, а потом вдруг ни с того ни с сего выговаривает несколько английских слов. Я не верю собственным ушам! А мелодию она насвистывает одну и ту же. Прислушайся и скажи мне, брежу я или нет. Прислушайся и повтори все слово в слово.

Я сунул правое ухо в воду, но в течение первых минут не услышал ничего, зато мое левое ухо слышало, как сопел от волнения доктор. В конце концов в воде раздался тоненький голосок, похожий на далекий плач ребенка.

— О! — воскликнул я.

— Что? Что она сказала? — спросил доктор хриплым, дрожащим шепотом.

— Я ничего не понял. Что-то странное, я такого языка никогда не слышал. Погодите, погодите! «У нас не курят». «Господи, что за урод!» «Покупайте жареную кукурузу и почтовые открытки!» «Выход». «Плевать запрещено». Но почему она это говорит? А сейчас она насвистывает песенку.

— Какую песенку? — с трудом вымолвил доктор.

— «Растяпа Джон».

— Вот-вот, я услышал то же самое. — И доктор бросился записывать что-то в своем дневнике. — Невероятно! — бормотал он про себя, а его карандаш быстро бегал по бумаге. — Очень, очень любопытно! Я непременно должен узнать, откуда…

— Доктор, — перебил его я, продолжая держать правое ухо под водой. — Она говорит: «Пора почистить большой бассейн». Вот и все. Теперь она снова перешла на свой язык.

— Большой бассейн, большой бассейн, — повторял доктор и удивленно поднимал брови. — Но где же она научилась…

Внезапно он вскочил со стула.

— Знаю! — закричал он во все горло. — Эта рыба, эта умница сбежала из аквариума. Суди сам: почтовые открытки и жареная кукуруза — ими всегда торгуют возле больших аквариумов, куда ходят посетители. «У нас не курят», «Плевать запрещено» и «Выход» — обычные надписи на стенах. А что скажет человек, если увидит что-то странное? Конечно же: «Какой урод!» Несомненно, Стаббинс, она сбежала из аквариума. Какая удача! Может быть, она поможет мне поближе познакомиться с обитателями моря?

Глава 2

ИСТОРИЯ НЕПРИГЛЯДКИ

Доктор забросил все дела и работал всю ночь напролет. Я помогал ему, но после полуночи уснул, сидя на стуле. А в два часа ночи Бед-Окур задремал у штурвала. Пять часов, до самого рассвета, «Ржанка» плыла куда ее несли волны и ветер. А Джон Дулиттл работал и работал, пытаясь понять язык неприглядки и научиться говорить на нем.