Глава 18. Легенда на фреске
Милиса
Я, конечно, была на взводе, но даже в таком состоянии заметила, как близнецы меня спровадили, не позволяя отцу дальше глазеть. Мне хотелось знать, о чем именно Рохан говорил с родителем, ведь это могло быть связано с моей дальнейшей судьбой, которая в данный момент казалась слишком туманной.
И все же я не стала противиться. Нервы меня подводили, заставляя срываться по поводу и без, а ведь братья были совершенно не виноваты в моих проблемах, и все же они терпеливо мне помогали, не обращая внимания на срывы.
Если честно из-за этого стало как-то неловко. Я никогда не позволяла себе относиться к людям несправедливо, и вот сейчас обижала единственных мужчин… русалов, которые могли мне помочь.
– Элея, – едва слышно позвал меня Хаул. – Я понимаю, что ты через многое прошла и впереди еще больше сложностей, но тебе нужен отдых. Выглядишь не очень…
– Спасибо за комплимент, – хмыкнула в ответ, шагая рядом с блондином.
– Да я нет… Лиса, я не то хотел сказать! – мгновенно встрепенулся он. – Лишь собирался…
– Хаул, я просто пошутила, – улыбнулась ему, смущенная такой бурной реакцией.
– Пошутила? – вздернул он бровь, облегченно вздыхая. – Я уже решил, что снова тебя обидел!
– На самом деле меня не так просто зацепить, я просто устала. Ты прав, мне очень нужен перерыв… Есть что обдумать, – немного расслабившись, кивнула ему, когда мужчина подвел меня к легкому белому занавесу, отодвигая его в сторону.
– Проходи, – улыбнулся он.
– Нет дверей? – хмыкнула в ответ.
– Дверей? Входных щитов? – переспросил он, видимо пытаясь понять, о чем я вообще говорю.
– Наверное… – неуверенно кивнув, посмотрела на легкую ткань, через которую мы только что прошли.
– Эм… Они граничат только с улицей. Зачем их ставить дома? – искренне задумался русал.
– Ну, допустим ради приватности, – пожала я плечами.
– Да нам с братом нечего скрывать друг от друга… – все еще растерянно пояснял он.
– А женщине?
– Аясы, которые живут с супругами, тоже не нуждаются во входных щитах между комнатами. Я не совсем понимаю… – искренне признался Хаул.
– Уже заметила… То есть личного пространства у вас нет, – печально вздохнула я, осматривая комнату, в которую меня привели.
В самом центре стояла низкая большая кровать с балдахином из легкой полупрозрачной ткани, которая также закрывала окна. Справа открывался выход на балкон, украшенный высокими резными колоннами, оплетенными необычным растением с сиреневыми цветами.
В углах расположились высокие вазы с перообразными листьями насыщенного салатового цвета, а по всей площади комнаты лежали множество круглых подушек. Начиная от больших, образующих собой своеобразные лежанки, и заканчивая совсем маленькими, чуть больше футбольного мяча.
Должна признать, здесь было довольно уютно, но больше всего мое внимание заинтересовали выгравированные на стенах фигуры.
Эти орнаменты отсылали меня куда-то в древние времена, будто рассказывая историю жившего здесь народа.
Завороженно озираясь, я подошла ближе к стене, касаясь вырезанной женской фигуры, прильнувшей к мужчине.
Работа была проделана столь филигранно, что я с легкостью могла посмотреть в глаза этой незнакомке, которая казалась очень счастливой.
Несмотря на то, что передо мной был грубый камень цвета слоновой кости и не использовались никакие краски, я просто не могла налюбоваться этим произведением искусства… И таких по всей комнате было невероятно много. Создавалось ощущение, что резные картины пытаются поведать мне свою историю.
– Нравится? – раздался голос за спиной, и я ощутила, как ко мне приблизился Хаул, но все же не стала поворачиваться.
– Бесподобная работа… – восхищенно вздохнула я. – Эти фрески что-то значат? – рука скользнула по пальцам девушки, очерчивая каждый.
– В них рассказывается легенда об Элее… – произнес мужчина у меня над ухом. От его хриплого голоса по спине побежали предательские мурашки, а я осознала, что хочу ощутить его прикосновение.
Хаул будто услышал мои мысли. Его большая ладонь накрыла мою, а кожу обожгло горячее дыхание, когда он вновь заговорил.
– Наш народ жил в светлых водах лишь в естественной форме, и не знал бед. Саяра процветала, как и множество схожих с ней городов, но в одно мгновение все изменилось, – вздохнул Хаул и, приобняв меня за талию, повел вперед, туда, где вырезанные картины изображали волны. – Начался сильнейший шторм… И он принес с собой темные воды… А вместе с ними явились и твари пучин… – я шла, ведомая русалом, наглядно видя все, о чем он рассказывает. – Нас будто прокляли верховные. Аясы гибли один за другим… Но вот, Великий Нерей сжалился над своими детьми и даровал самому достойному Элею, а вместе с ее появлением Саяру накрыл барьер. Русалы обрели ноги, но это было лишь одно поколение, – замолчал он.
– Что было дальше? – затаила я дыхание.
– Дети, рожденные от русалок, оказались слишком слабые, хоть и появлялись на свет с ногами, они были не в силах передвигаться сами. И лишь Элея подарила своей паре поистине сильное потомство… Аясы молились, прося нового благословения, и тогда Нерей открыл нам путь в мир, где жили столь чудесные женщины… Конечно, ради обретения пары приходилось сильно рисковать, ибо таурины были голодны и ждали нас…
– И все же аясы стали злоупотреблять даром своего бога, – вздохнула я, вновь смотря на девушку, в объятиях мужчины. – Вы сделали из нас рабынь.
Резко развернув в своих объятиях, Хаул прижал меня к стене, кладя руки на стену, по обе стороны.
– Ты не рабыня! – его чистейшие, словно лазурное море, глаза не врали, я чувствовала это всем сердцем. – Я никогда не стану тебя принуждать… Никому не позволю прикоснуться и сам не посмею без твоего на то разрешения!