преданный делу революции. Что там между вами произошло я не знаю… но одно скажу. Я не хочу сейчас проводить никакое служебное расследование…
Дубровин строго посмотрел на Оксану.
— Вы же работаете у нас совсем недавно?
— Меньше месяца.
— Точно. Я вспомнил вас. Это вы задержали в Ростове бывшего милиционера Карташова…
— Да.
— Я только позавчера читал ваше личное дело. Вы действительно владеете английским и французским?
— Английским хорошо. Французским похуже, но свободно объясниться могу.
— Отлично. К тому же у вас неплохие результаты по стрельбе… — задумался Дубровин.
Оксана поняла, начальник явно что-то задумал.
— Я хочу отправить вас в Москву, на курсы. Примерно на неделю. А пока будете в командировке — я серьезно поговорю со следователем Маклаковым. Немного умерю его пыл…
Оксана выпорхнула из кабинета начальника ОГПУ, будто на крыльях, и в коридоре столкнулась с Маклаковым. Он тут же опустил взгляд и быстро прошел мимо.
Москва 1922 года напоминала большую деревню. Каменные дома, стоявшие вперемешку с деревянными халупами, булыжная мостовая… однако все равно чувствовалась столичная суетливость, в отличии от провинциального Волокамска. Даже на железнодорожном вокзале не протолкнуться. Одни пассажиры уезжали, другие прибывал в столицу, и все с невероятно громоздкими поклажами и тюками.
Оксану на платформе встретил высокий темноглазый брюнет:
— Вы следователь Ругер из Волокамска?
Оксана кивнула и брюнет заботливо подхватил ее сумку.
— Сильно устали с дороги?
— Выспалась на полгода вперед.
— Тогда сразу в Управление…
Здание, в котором находилось Московское управление ОГПУ оказалось невероятно огромным, со строжайшей пропускной системой. Брюнет привел Оксану в большой кабинет с высокими потолками и сразу удалился. Оксана заметила в углу, возле картотечного шкафчика, невысокого худощавого человека с жидкими волосенками на маленькой голове. Человечек кивнул на стул:
— Присаживайтесь…
Оксана осторожно присела.
Хозяин кабинета нашел в нижнем ящике небольшую папку и подошел к столу. У него была удивительная внешность. Совершенно незапоминающаяся. Да и на вид мужчине можно было дать хоть тридцать, хоть сорок пять лет.
— Андрей Викторович Жилин. Комиссар контрразведки, — представился хозяин кабинета.
— Младший следователь Волокамского ОГПУ Грета Ругер.
Комиссар усмехнулся:
— Бывшая графиня Екатерина Володарская. Я достаточно про вас знаю. Рад, что вы приняли верное решение и встали на сторону Советской Власти.
Комиссар раскрыл папку и выложил перед Оксаной несколько фотографий. На дореволюционном фото, среди разодетых господ и дам, Оксана узнала прабабушку Екатерину.
Комиссар Жилин показал на усатого господина в черном пальто.
— Знакомая личность?
Оксана пожала плечами.
— Да ладно… не прикидывайтесь. Это вам совсем не идет. Ваш бывший поклонник, полковник Балашов. В марте 1920 года смылся в Париж, при отступлении Крымского белогвардейского корпуса. Теперь ведет за границей активную антисоветскую деятельность. Причем довольно бурную. Всерьез планирует собрать Великую Освободительную Армию и вторгнуться на территорию Советской Республики. Как докладывает наша контрразведка — Балашов пользуется огромным успехом у бывших российских офицеров за рубежом, его многие поддерживают… причем не только во Франции.
— Я уже начинаю догадываться зачем меня вызвали в Москву… — кивнула Оксана.
— Изначально вас действительно вызвали на Курсы. Но обстоятельства резко изменились, когда я узнал, что хорошая знакомая полковника Балашова сейчас служит в Волокамском ЧК, причем совсем недавно… Грета, для всех коллег вы действительно на курсах, но на самом деле вам придется съездить в командировку за границу.
— За границу?
— Мы приняли решение ликвидировать Балашова. Слишком много на нем завязано. Но у полковника хорошая охрана. Настоящие спецы. К нему очень трудно подобраться. Думаю вам будет проще это сделать, как его старой знакомой…
— Значит именно я должна ликвидировать Балашова?
— Да. Но не просто ликвидировать. Это должно стать настоящей акцией. Желательно, чтобы все произошло в людном месте, например, в ресторане. Враги революции должны знать, что мы достанем их в любом месте. Хоть в Париже, хоть в Лондоне или Буэнос-Айрисе… Это должно стать очень громким делом.
«Ну вот… — подумала Оксана. — теперь из меня готовят настоящего киллера… как же низко я пала…»
Она опустила глаза.
— Вы не должны сомневаться, потому что вы настоящий чекист и уже доказали это на деле. Мы только начали выбираться из разрухи после Гражданской войны. Погибли сотни тысяч наших соотечественников… А Балашов снова планирует разжечь войну. Ликвидировав бывшего белогвардейского полковника и главаря-антисоветчика — вы спасете миллионы…
Оксана понимала, что у нее просто нет другого выхода. Если она откажется — то сразу попадет в список неблагонадежных. Ее карьера в ОГПУ будет закончена. Но это в лучшем случае. О худшем думать даже не хотелось…
— Я согласна, — кивнула Оксана.
— После успешно проведенной операции я буду ходатайствовать о вашем переводе в Москву, — кивнул комиссар. — Нам нужны грамотные и толковые специалисты.
Оксана тихо произнесла:
— Мне нужна личная встреча с Феликсом Эдмундовичем.
Комиссар удивлено посмотрел на девушку:
— Дзержинский сейчас в Питере. Вернется только на следующий неделе. А вам нужно уже завтра вечером выезжать. С утра получите подробные инструкции у куратора. Ехать придется на поезде через Польшу и Германию Все документы завтра к вечеру будут готовы.
— Как я найду Балашова в Париже?
— В Париже вас встретит наш агент и попытается устроить вам и полковнику случайную встречу. Еще раз повторю — ликвидация Балашова должна произойти в многолюдном месте.
— Если у полковника и вправду хорошая охрана, у меня будет мало шансов уйти…
— Вас прикроют. Но знайте, Грета, если даже все пойдет по худшему варианту… — вздохнул комиссар. — Погибнуть за дело революции, за свой народ — это честь для настоящего большевика и чекиста. На миру и смерть красна…
* * *
Оксана думала что этот бесконечный стук колес никогда не закончится. Она проехала Львов, Краков, Берлин, и только на третьи сутки поезд въехал на территорию Франции. Состав останавливался каждые два-три часа и долго стоял на каждой станции. Хорошо хоть, что она ехала в купе одна.
Оксане сделали документы сотрудника международного Красного Креста, и по этим документам она могла легко пересекать европейские границы. Сначала ей было интересно, она часто смотрела в окно, но вскоре впала в депрессию. Вот уже больше двух месяцев Оксана не видела ни детей, ни Олега… У Алешки неделю назад было День рождение. Одиннадцать лет. Она еще с нового года обещала купить сыну новый планшет. Старший сын молчаливый и рассудительный, даже слегка замкнутый, весь в Олега. А Андрюшке всего восемь… он совершенно другой. Легкий на подъем и общительный. Везде находит себе друзей… а еще безумно любит собак…
Оксана уткнулась в подушку и всплакнула… неужели они никогда не вырвутся из этой временной петли?
В двери тихо